Пока смерть не разлучит нас

Радость, с какой хозяйка улыбалась, намекала, что те самые

«пару раз» Доар сметал напропалую всю одежду с вешалок,

словно хотел потратить больше шейров. Другими словами, или

при виде фасонистых шмоток у него случалось помутнение

рассудка,или баловал он вовсе не себя.

– Она встретила тебя, как родного. Видимо,ты покупал здесь

очень много мужских костюмов, - с иронией заметила я.

Удивительно, но он не нашел, чем ответить.

Когда мы поднялись в отдельный примерочный зал,то

хозяйка вежливо уточнила у Доара:

– Вашей спутнице подбираем полный гардероб?

Тот тихо кашлянул и покосился в мою сторону:

– Эсса Хилберт сама решит.

– Мне нужно платье и пальто.

– Сколько? - улыбнулась хозяйка.

– Одно. - Я глянула на пыльные башмаки, торчащие из-под

подола истрепанного после приключений в горах плаща: – Еще

туфли.

– И все? - вопросительно подняла она брови.

– И побыстрее.

Разделив комнату на две части, закрылась плотная белая

занавеска. Меня поставили пред зеркалом, заставили

разоблачиться, обмерили.

– Риат Гери, - проговорила одна из помощниц, - вы можете

подождать в мужской зале, как в прошлый раз.

– Я здесь постою, - сухо отказался он, вынужденный

оставаться впритирку к пологу.

Потом работницы приносили и уносили готовые наряды.

Наконец, удалoсь подобрать платье, прилично севшее на

худощавую фигуру, а главное, не превратившее обладательницу

очень бледной кожи в зеленоватую жертву плохого питания.

Я стояла перед зеркалом и пыталась собрать волосы в пучок,

когда девушки резко открыли занавески. В отражении я

увидела Доара. Он рассматривал меня неспешным,

чувственным взглядом.

– Пристойно? - опустила я руки,и парочка непослушных

локонов немедленно выпала из прически.

– Вполне. – Не разрывая зрительного контакта, он преодолел

расстояние между нами, осторожно застегнул крошечную

пуговку-жемчужину и шепнул на ухо: – Я бы снял с тебя это

пристойное платье.

Сердце билось, как у птички. Лицо пылало. Я не отрывала

взора от губ Доара, изогнутых в легкой улыбке.

– Ваш костюм готов, - объявила работница, заставляя нас

вернуться в реальность.

С покупками мой бывший муж справился куда быстрее.

Оставалось подобрать только галстук, чем я и занялась,тем

более длина магического поводка позволяла добраться до

стоявшей в углу вешалки.

– Какая встреча! Доар Гери! – прозвучал звонкий женский

голос. - Не могу поверить, что мы вот так запросто

столкнулись. Ты редкий гость в центральной долине.

Я медленно развернулась,и внутри шевельнулось нехорошее

чувство. Возле Доара крутились две дамочки в модных пальто

и отвратительных шляпках с перьями. Между прочим, в

Эсхарде перья на головных уборах считались дурным тоном.

– До нас дошел совершенно безумный слушок, что ты

женился на эсхардской эссе,и Верония рыдает в три ручья! –

расхохоталась одна из девиц и по-свойски положила руку на

плечо Доара.

Он опасливо покосился в мою сторону, наткнулся на

многозначительный взгляд и как-то даже чуточку сошел с

лица.

– Дамы… – Доар попытался стряхнуть жадную женскую

руку, для чего-то отряхивающую идеально чистое плечо, будто

на нем улеглась пыль.

Рисковые! Их вполне мог покрыть иней…

Девица намек понимать отказалась и принялась с усердием

поправлять и без того идеально выглядывающий из кармана

пиджака уголок платочка.

– Опровергни наши сомнения, - защебетала ее подружка, подхватывая мужчину под локоть. - Мы уверены,ты бы никогда

не связался ни с одной из этих замороженных рыбин.

Замороженные рыбины, значит? Я сорвала с вешалки первый

попавшийся галстук и с грозным видом направилась к троице.

Никогда бы не подумала, что обнаружу на лице Доара панику.

– Светлых дней, риаты, – растянула я губы в ледяной улыбке.

Как по команде, с дурацким видом подружки убрали руки.

– Позвольте? - Я продемонстрировала галстук.

– Кхм… Мы…

Они переглянулись, видимо, ощущая, как температура в

помещении начинает стремительно снижаться.

– Нас ждут в женском зале. Было приятно увидеться…

Добрых дней, эсса.

бе девушки изобразили книксен, будто перед грозной

матроной с указкoй в руках,и сбежали. Не произнося ни слова,

я повесила на шею Доара галстук и начала завязывать

аккуратный узел.

– Аделис, держи себя в руках, – проговорил он дрогнувшим

голосом. - Приличные эссы не замораживают ни лучших

друзей, ни бывших мужей, ни примерочные в тoрговых лавках.

– Верно, но вчера мы выяснили, что до приличной эссы мне,

как на хромой козе до Идэйского хребта.

– Все по правилам: я никого руками не трогал. Это они

трогали меня. Я вообще жертва!

– Да, я заметила. – Я с такой силой втиснула узел в

воротничок рубаши, что Доар кашлянул. - Сняла бы с тебя

этот галстук,тем более что он просто отвратительный.

Скорости, с какой мой «лучший друг с привилегиями»

оплачивал покупки и покидал лавку, позавидовал бы любой

стремительный грифон. Когда мы вышли на улицу, то углы у

витрины мужского зала изутри были затянуты морозным

узором. К слову, Доар так торопился, что не потрудился

выбрать новый галстук.

Раньше семья Хилберт была вхожа во властительский

дворец. При жизни папа занимал, на мой взгляд, скромную

секретарскую должность в приемной, но люди пeред ним