Покер на костях
Шрифт:
– А ты в качестве швейцара на входе. Вот где пригодится твой хватательный рефлекс. Только все это напрасно… – Виктор Николаевич переложил яичницу на тарелку, подвинул ее Игорю Петровичу. – Лопай.
– А почему напрасно? – поинтересовался тот, продолжая аккуратно нарезать сыр.
– Во-первых, кто решится принять из наших рук хоть кусок хлеба?
– Я. Совершенно безбоязненно.
– Врешь. Ты вон и яичницу рассматриваешь подозрительно. Не так глазки закрылись?
– Вот тут я тебе доверяю полностью, что-что, а глазки вы умеете закрывать профессионально, – засмеялся Игорь Петрович.
– Двусмысленностями
– И то, и другое. Ты, кстати, не сказал, что во вторых.
– Во-вторых… А, да, во-вторых. Если мы проявим себя как некомпетентные люди, то, боюсь, пенсией мы не отделаемся. А гражданам этой страны будет вовсе не до кафе, даже до кафе с лампасами. И, кстати, о хватательных рефлексах. Мы с тобой были правы, наши украинские коллеги действительно решили брать своих граждан на нашей территории. Особо указывают на четырех жителей Ивано-Франковской области, которые завтра утром будут пересекать российско-украинскую границу в районе Белгорода. Все четверо едут из Надыма, где занимались ремонтом скважин.
– В районе Белгорода? Странный маршрут. Из Чечни… Проще было на самолете до Киева, а потом…
– Можно, но они предпочли Белгород. Билеты у них дог Города.
– Все равно удачно, у нас как раз группа в Белгородской области, работает по поставкам оружия.
– Очень удачно, – со странным выражением произнес Виктор Николаевич.
– А мы не становимся параноиками?
– Параноиками быть нам по должности положено. Ивано-франковцами займется как раз Михаил. Он же примет участие в допросах. Он, кстати, сообщил информацию об оружии, которое мы изъяли давече. Ну, ты помнишь…
– Естественно.
– Очень правильное слово в данном случае. Естественно. Проследив получателя нашего оружия, Михаил наткнулся на еще одну партию, практически аналогичную перехваченной. С одним очень важным отличием.
– Не томи, каким?
– Партия должна была отправляться из Украины в Россию. И, между прочим, и российский торговец, и торговец украинский, дают совершенно одинаковое описание заказчика.
– То есть, выходит, что кто-то за свои деньги, в качестве развлечения, устраивал переправу оружия с одного места в другое?
– Совершенно точно, причем, неоправданно повышая уровень риска. Словно… – Виктор Николаевич не договорил.
– Словно он хотел, чтобы его перехватили. И тогда выходит, что утечка информации…
– Утечка информации, выходит, тоже организована. Или нам придется предположить, что кому-то очень важно, чтобы на территории России был склад украинского вооружения и, соответственно, наоборот.
– Что говорят украинцы?
– Они ничего не говорят. Они сейчас дохнуть боятся, чтобы не вспугнуть избирателей. Выборы у них, понимаешь, выборы! Они сейчас так осторожны, будто по яйцам ходят.
– По чьим?
– По куриным, Игорь, по куриным. Вот закончатся у них выборы…
– Начнутся у нас, Витя. И мы тоже начнем топтаться по яйцам.
– Ты ешь, – напомнил Виктор Николаевич, – остынет.
– Я ем.
– Вот ешь и слушай. Помимо четверки украинцев нам предстоит остановить еще полтора десятка крымских татар.
Эти пойдут через Новороссийск, морским путем. Где-то послезавтра. Отправлять будем наших морячков. Тут нам все карты в руки, ребята будут идти нелегально. Взятки пограничникам уже вручены.– Это мы выяснили?
– К сожалению, нет. Информация от украинских коллег. Вот кому сейчас несладко!
– Опять о выборах?
– На этот раз – нет. На этот раз о специфики нашей работы. Как беднягам приходится выкручиваться, чтобы не выдать своих людей на нашей территории, особенно в Чечне. Все у них будто случайно. Даже банда выходила в нужном месте в нужное время. Совпадение! – с отвращением произнес Виктор Николаевич. – И знаешь, что в этой ситуации самое трудное?
– Знаю, – тяжело вздохнул Игорь Петрович, – делать вид, что мы им верим.
– Вот именно.
– А что говорят там? – Игорь Николаевич указал глазами на потолок.
– Там понимают, не подгоняют, но очень надеются на скорые результаты.
– Я думаю, все будет нормально.
– Обязательно. Мы неизбежно всех переловим и блокируем. Только хватит ли нам времени. И не гоняемся ли мы за бумажкой на веревочке?
Мы с моим провожатым исколесили весь город. Прогулялись по трем рынкам, посетили художественный музей, который сейчас называли муниципальной галереей, дважды посидели в кафе.
Я притомился и стал даже немного привыкать к Топтуну. Мужик вел себе скромно и, если можно так выразиться, надежно, во всяком случае мне так и не удалось от него избавиться ни в Пассаже, ни на оптовом промтоварном рынке.
Как я ни старался, но потерять Топтуна из виду больше чем на десять секунд мне не удавалось ни разу. На втором часу нашего путешествия в голову мне пришла мысль, испугавшая меня почти до обморока. Я рванулся к телефону и постоянно промахиваясь мимо кнопок, набрал свой домашний номер телефона. Дома, по словам мамы, все было нормально.
И слава Богу. Я позвонил Алиске, сообщил, что сегодня ну никак не смогу с ней встретиться, пообещал перезвонить ей завтра с утра попросил некоторое время мне домой на звонить.
– Проблемы? – спросила Алиска.
– Все те же, – ответил я. – Только в профиль. Завтра расскажу подробнее.
После этого я еще погулял по улицам. В кафе я сидел, демонстративно рассматривая Топтуна. А он делал вид, что его это совершенно не касается.
Стыдно, но я сдался первым. Черт с ним, с Топтуном, нужно ехать домой, снять промокшие туфли и попытаться хоть немного поработать. Война, ясное дело, не ждет.
«Жигули» все также стояли возле моего дома, за рулем кто-то сидел, а когда я поднялся по ступенькам своего крыльца, за спиной знакомо хлопнула дверца автомобиля с плохо работающим замком.
– Тебе звонили, – сказала мама, как только я переступил порог квартиры. – Я записала на листочке.
– Спасибо.
– Кушать будешь?
– А что у нас?
– Борщ, каша и котлеты.
– Борща совсем чуть-чуть.
– Хороший борщ получился.
– Я не очень хочу есть, – туфли я снял, с отвращением стащил мокрые липкие носки.