Покер на костях
Шрифт:
– Кстати, о российских коллегах, ничего нового? – вопрос был задан небрежным тоном. Настолько небрежным, что Петров поцокал языком.
– Что-то не так? – спросил Иван Иванович.
– Я вас уже кажется просил, если у вас возник вопрос, формулируйте его просто и однозначно. Не нужно искать обходных путей.
– Хорошо, что слышно о совместных действиях российской и украинской сторон?
– А что, они должны действовать совместно? Шучу, шучу. Завтра утром, на территории России будут брать группу украинцев, воевавших в Чечне. Руководить операцией будет представитель российской
– Я хотел…
– Извините, теперь действительно все, – сказал Петров, – у меня закончилось время.
От памятника к ним приближалась девушка.
– Это к вам? – быстро спросил Иванов.
– Естественно, или вы хотели, чтобы я просто так маячил здесь в ожидании вас? У меня здесь свидание, для любого наблюдателя мы с вами просто знакомые, поболтавшие, пока ко мне не пришла сегодняшняя дама моего сердца.
Девушка помахала рукой и ускорила шаг.
– Очень рад был с вами встретиться, – громко сказал Петров, протягивая руку Ивану Ивановичу.
– До свиданья, – в тон ему ответил Иванов.
– Людочка, я уже потерял всякую надежду, – почти прокричал Петров, – вы просто садистка. Я ведь мог простудиться. Но что там я, главное – роза могла простудиться.
Людочка что-то прощебетала, Петров церемонно поцеловал ей руку, вручил розу и взял под локоток.
Иван Иванович быстрым шагом пересек сквер и подошел к машине, ожидавшей его в переулке. Возле машины оглянулся, словно обдумывая что-то, качнул головой и сел за руль.
Когда в купе проводников девятого вагона постучали, Лариса Селезнева проснулась не сразу. Только когда постучали во второй раз, настойчивей, Лариса резко села на постели и только потом открыла глаза. Кто-то из пассажиров, подумала проводница. Ни минуты покоя.
Стук в дверь раздался снова.
– Сейчас, – недовольно сказала Лариса, мельком глянула в зеркало и открыла дверь. Только после того, как дверь с шумом отъехала в сторону, Лариса сообразила, что вообще-то сейчас должна была бодрствовать ее напарница, Виктория Егоровна.
Перед дверью стоял какой-то парень.
– Чего тебе? – спросила Лариса. Парень был точно не из ее вагона.
– Можно войти? – с улыбкой поинтересовался парень.
– Куда?
– В купе.
– Чего? – Лариса почувствовала, как краска начала заливать лицо.
Какой-то хмырь разбудил ее, а теперь несет чушь…
– Минуточку, – парень достаточно фамильярно толкнул проводницу в грудь, шагнул вслед за ней в купе и закрыл за собой дверь.
– Ты чего? – потеряв от неожиданности голос, прошептала Лариса.
– Не насиловать, не бойся, – парень закрыл дверь на замок.
– Я кричать…
– А я тебе глотку вырву, сука, – также мило улыбаясь, пообещал парень. – Сидеть.
Лариса села.
– Ты тут часто ездишь.
Лариса не поняла, спрашивал парень
или наоборот, констатировал, но на всякий случай кивнула.– Очень хорошо. Значит, мы всегда можем с тобой снова встретиться. Так?
– Ага, – выдавила из себя Лариса.
– Значит, нам с тобой ссориться не с руки…
– Да, – торопливо согласилась Лариса, – конечно.
Она слышала рассказы о нападениях на вагоны. Эти рассказы были очень похожи на слухи, но и на правду они тоже были слишком похожи. Времена такие.
За дверью послышались шаги, тяжелые, будто что-то перетаскивали.
– Чтобы мы с тобой не ссорились, красавица, ты сразу после моего ухода все забудешь. Договорились?
– За-забуду.
– Очень хорошо. И если до места назначения обнаружишь в вагоне что-нибудь странное – не станешь этого замечать. Ага?
– Ага.
Из коридора послышался тихий разговор, слов Лариса не разобрала. Потом Лариса почувствовала, что поезд притормаживает.
Лязгнула дверь в тамбуре.
– Мне пора, – снова улыбнулся парень, – а ты лучше не забывай, что я тебе говорил. О своей напарнице не переживай, с ней тоже поговорили.
Парень вышел, через секунду поезд снова начал набирать скорость – Лариса сидела не шевелясь, глядя на дверь купе.
Потом пришла Виктория Егоровна, глянула на Ларису испуганными глазами, вздохнула тяжело, но ничего не сказала. Они не стали обсуждать случившегося. Когда к ним заглянула проводница из соседнего вагона и поинтересовалась, отчего это поезд притормаживал, обе недоуменно пожали плечами.
Поднимая всех пассажиров перед границей, Лариса заглянула и в третье купе, в котором ехали четверо украинцев с заработков. Автоматически предупредив о контроле, Лариса пошла к четвертому купе, потом замерла на месте и с трудом подавила желание вернуться и посмотреть снова.
В купе были не те, которые сели в Москве. Не те. Похожи, но… Словно во сне Лариса прошла по вагону, разбудив пассажиров в последнем купе, вернулась к Виктории Егоровне.
– Егоровна!
– Что?
– Ты…
– Что случилось? – лицо напарницы побледнело.
– Не… не знаю, – слабым голосом сказала Лариса, – может, показалось…
– Да что тебе показалось?
– В третьем купе. Там…
– В третьем? Где эти, с заработков? Что там?
– Посмотри сама, – Лариса снова села на постель, – посмотри.
Виктория Егоровна вышла из купе и вернулась через пять минут.
– Что? – не поворачивая к ней головы, спросила Лариса.
– Что делать теперь? – простонала Виктория Егоровна.
– Не те?
– Другие. Тех я запомнила, когда они вещи затаскивали. Не те. Что ж теперь…
Лариса тяжело вздохнула:
– Мне сказали, если я чего в вагоне увижу, чтобы виду не подавала.
– И мне, и мне сказали. Еще сказали, что у… убьют, если что не так, – Виктория Егоровна всхлипнула.
– А мы ничего и не видели, – неживым голосом произнесла Лариса. – Ничегошеньки.
– А если пограничники по документам увидят?
– А нас это не касается. Не касается – и все тут. Мы у них паспорта не проверяли, – Лариса решительно встала с полки.