Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране

завершена.

Жалко только слона. Достойно выполнив свою боевую задачу, вероятнее всего от переживаний, выпавших на его долю по дороге в Россию, он умер.

Интересно сложилась судьба крепостного Семена Аврамова. В 1720 г. решением российской и

персидской сторон его повторно утвердили в должности консула в Исфагане. Он стал обладателем

первой консульской экзекватуры. В дальнейшем Аврамов был возведен во дворянство, сделал

блестящую дипломатическую карьеру, завершил ее в звании статского советника.

ГЕНКОНСУЛЬСТВО В ИСФАГАНЕ

В последующие сто восемьдесят лет историю консульства в Исфагане проследить достаточно

сложно. В этот период российско-персидские отношения начали складываться не лучшим

образом, да и внутренняя обстановка в каждой стране тоже.

В мае 1722 г. Петр I напал на Персию и отнял у нее все западное и южное побережье Каспия. А в

октябре афганские племена Мир Махмуда, вошедшие с востока, заняли Исфаган и свергли Султан

Хосейна. После смерти Петра в 1725 г. в России началась долгая череда дворцовых переворотов, и

нам стало не до персов. В 1732-1735 гг. Анна Иоанновна отдала им все захваченные земли.

Екатерина II, правда, пыталась их возвратить, но Павел I свел на нет успехи ее полководцев. В

общем, вплоть до восшествия на престол Александра I ничего путного на этом участке мы создать

не смогли.

В начале XK столетия, когда Россия вновь пришла сюда воевать, столицей Персии был уже Тегеран, а Исфаган превратился в провинцию, куда в качестве губернаторов отправляли вторых по ранжиру

наследных принцев дожидаться очереди на престол{[33]}. Серьезного политического и

экономического значения на этом этапе военной экспансии и колонизации город для нас не имел.

Он попал в сферу политических интересов колонизаторов только к концу Х!Х в., когда Персия была

захвачена и поделена на две части Россией и Великобританией. Расположенный в центре страны, Исфаган оказался на стыке границ иностранных влияний: юг у британцев, север у нас. Вот тогда и

возникло генеральное консульство, которое действует там до сих пор.

Генконсульству не достались веселые сплетни, подобные тем, что ходят о нашем посольстве. Его

прозаично купили за деньги. Я сам видел купчую: основательный документ, на толстой бумаге, с

огромной сургучной печатью. В нем обозначены схема участка, жилые здания, стойла верблюдов, конюшни, амбары, пристройки, сады. Часть этих необычайно красивых строений, которые, я

полагаю, можно отнести к памятникам архитектуры, сохранилась до наших времен44.

Генконсульство расположено недалеко от площади Шаха (сейчас — Имама Хомейни), в районе

улицы Чахар-баге паин45. Его северная сторона смотрит на переулок Масджеде софречи{[34]}, а

восточная граничит с территорией городского базара. С юга и запада к генконсульству примыкают

жилые дома. Это самый центр Исфагана, очень престижное место.

Первым генконсулом в Исфагане 18 февраля 1897 г. был назначен статский советник Петр

Егорович Панафидин. К сожалению, мне не удалось отыскать документы, характеризующие его

работу на этом посту. Могу только предположить, что по форме и содержанию она вряд ли чем-

либо отличалась от деятельности консулов, упомянутых ранее: задачи перед ними стояли общие, да и колода служивших на персидском направлении сотрудников МИД была одна, хотя, как

водится, ее периодически тасовали. В частности, c 1898 г. в течение какого-то времени парадом в

Исфагане командовал князь Дабижа, тот самый, который позже разнес из пушек гробницу имама

Резы в Хорасане.

С падением царизма в России статус генконсульства не изменился, его просто заняли новые люди.

«Старым кадрам» большевики не доверяли, а собственных профессиональных дипломатов среди

них тогда еще не было. Поэтому людей собирали откуда могли, по принципу «политической

близости». Такой подход к делу, как правило, давал печальные результаты, но Исфагану в данном

случае повезло.

Первым советским генконсулом сюда был назначен Владимир Геннадиевич Тардов. Он

происходил из интеллигентной питерской семьи, до революции занимался журналистикой. По

этой линии в 1909 г. оказался в Персии. То, что молодой журналист увидел на месте, настолько его

возмутило, что он выступил с серией критических статей по поводу российской политики на

Востоке. После октябрьского переворота Тардов примкнул к большевикам и в 1920 г. был назначен

представителем НКИД47 в Гилянской республике, а затем генконсулом в Исфагане. Тардов хорошо

знал страну и язык, являлся автором нескольких серьезных монографий по экономике и древней

истории Персии. Он близко дружил с такими замечательными учеными- иранистами, как

Константин Чайкин и Юрий Марр, что также говорит о его незаурядности48.

Из их личной переписки я почерпнул любопытные детали: судя по всему, в те годы советские

граждане свободно приезжали в Персию, путешествовали по стране, гостили у друзей, без

ограничений общались с местными людьми. Условия жизни наших сотрудников в Исфагане были

более чем комфортными. Достаточно сказать, что переводчик персидского языка, т.е. лицо, занимающее низшую ступень в табели о рангах, имел собственный дом и прислугу. Впрочем, комфорт, конечно же, был относительный — канализации в городе не существовало и все помои и

фекалии выбрасывались на улицу. «Что это, благоухание гурий или воздух Исфагана?!» — шутил

по этому поводу в одном из своих писем к другу Ю. Марр.

Владимир Тардов служил в Исфагане до 1928 г. Его дальнейшая судьба, как и судьба многих его

коллег- дипломатов первой советской волны, сложилась трагически.

В феврале 1938 г. он был арестован, обвинен в шпионаже и вскоре расстрелян{[35]}.

В первой половине ХХ в. у Советской России, а затем СССР не было развитых экономических