Полет дракона

Последние кимвры доживали свой век в цепях, на латифундиях империи.

Как его встречал Рим! Мария объявили «Спасителем Отечества», и в Сенат он явился в одежде триумфатора.

Это вызвало неудовольствие присутствующих. Еще бы! Ведь у него столько врагов и завистников.

Послышались шаги. В зал вошел Октавий – его секретарь, весьма знатного происхождения.

– Посольство с Востока. – Негромко произнес он. – Они в пятый раз просят принять их.

– Откуда именно?

– Какая-то Хань. В Риме о ней никто не слышал. По их словам, это очень далеко. Кроме того, на днях наши шалопаи, из золотой молодежи, убили их соотечественника….

– Виновного нашли?

– Нет. Дело было поздним вечером, а что творится в Риме, после захода солнца, вы знаете.

– Пусть идут в Сенат! Это его работа. – Недовольно отозвался Марий. – Или еще куда-нибудь. Мало у нас бездельников, которые могут переговорить с ними? Если у них что-то важное – сообщите мне.

– Я отправлял их ко второму консулу, но они хотят говорить с сильнейшим….

– Вот как! – Это заявление Марию понравилось. – Хорошо. Я приму их. Пусть подождут.

Октавий вышел.

Итак, еще совсем недавно Рим лежал у его ног. Что было далее?

Крестьянин по происхождению Марий сблизился с народной партией, и ее вождями – Луцием Сатурнином и Гаем Главцием. На выборах они добились значительных результатов. Мария опять избрали консулом, Сатурнина – народным трибуном, Главция – претором.

Окрыленный успехом Марий сразу же взялся за реформы, представлявшие собой, по сути дела, эволюцию аграрного законодательства Гракхов {180} .

180

Гракхи Тиберий и Гай – народные трибуны, пытавшиеся остановить разорение римского крестьянства

Реформы предполагали ограничение власти аристократов в Сенате, равные права для римлян и итлийских подданных и, наконец, наделение землей солдат, малоземельных крестьян и неимущую бедноту.

Победа, казалось, сама шла в руки демократов, но двойственная и противоречивая натура Мария сыграла с ним злую шутку.

Человек низкого происхождения, консул метался между пониманием необходимости проведения реформ и раболепным преклонением перед аристократией.

Победитель тевтонов и кимвров, прославленный полководец, Марий, как мальчишка терялся в присутствии патрициев.

Главной мечтой сына поденщика, целью его жизни, в которой он боялся признаться даже самому себе, было желание стать одним из них.

Победа демократической партии убивала заветную мечту консула.

И наперекор разуму, вопреки принятым им обязательствам, честолюбивый Марий пошел на тайное сближение с аристократами.

Сначала он дал им понять, что не собирается заходить далеко в ограничении власти Сената.

Потом прямо подсказал, что следует делать для ослабления притязаний демократов. И, наконец, подстрекая тех и других, добился крайнего обострения обстановки.

Сегодня утром его козни, похоже, стали достоянием гласности.

Главций, глядя ему в глаза, заявил, что он – предатель.

Дальнейшие игры были невозможны, и следовало сделать окончательный выбор.

Марий еще раз мучительно потер лоб и забарабанил пальцами по столу. Итак, решение должно быть принято сегодня и ни одним днем позже.

Между колоннами еще раз показался Октавий.

– Зови! – Со вздохом сказал Марий, вспомнив о посольстве. – Но, предупреди, что у меня мало времени.

В зал вошли, и низко поклонились двое молодых иноземцев, одетых довольно странным образом – в шелковые, вышитые халаты. Загорелые лица обоих имели темно-золотистый оттенок.

«Молоды, но глаза умные». – Отметил Марий.

– Император великой Поднебесной Империи Хань послал нас приветствовать тебя, владыка Рима! – Заговорил один из них с сильным акцентом, но на довольно правильной латыни. – И пожелать процветания и благосклонности богов!

«Великая Поднебесная Империя….. Эти варвары – большие любители цветистых выражений». – Подумал Марий. – «Какое-нибудь мелкое княжество с десятком-другим зависимых от него селений. Но, «владыка Рима» - это неплохо сказано».

Марий снисходительно кивнул головой.

– Консул великого Рима в свою очередь приветствует вас, и интересуется целью вашего посольства.
– Расшифровал Октавий легкое движение головы Мария.

– Великий Император Поднебесной повелел передать тебе, владыка Рима, свою готовность к дружбе и обоюдной взаимопомощи, желание торговать и обмениваться оружием, лошадьми, шелком… Он так же просил передать, что будет рад принять посольство великого Рима, и считает разумным в будущем породниться с царствующей династией Рима. – Произнес Ли, стараясь выговаривать латинские слова четко и торжественно.

Он сделал знак, и двое рабов внесли подарки Сына Неба.

Шелковое одеяние, оружие, сосуды для вина, сложного литья и тончайшей работы, драгоценный нефритовый пояс.

Дары Марию понравились, хотя он и не был взыскательным ценителем прекрасного и, вряд ли, отличил бы парфянскую работу от хорезмийской.

Ли с интересом разглядывал стоящего перед ними человека в тоге с широкой пурпурной каймой. Узкий подбородок и высокий, рано облысевший лоб выдавали характер непростой и противоречивый. Ли уже имел некоторое представление о государственном устройстве Рима, но не счел нужным менять дословное послание Сына Неба.

Тем более, что он интуитивно почувствовал склонность консула к лести и преувеличению собственной значимости.

Марий рассеянно выслушал пожелания неведомого ему Императора и, восприняв из всего сказанного лишь слова о шелке, спросил:

– Вы из Согдианы? {181}

. Ли отрицательно покачал головой.

– Хань расположена восточнее Согдианы и значительно превосходит ее размерами.

– Где вы покупаете шелк?

– Мы не покупаем шелк. Мы делаем его сами и продаем купцам. Они везут его далее, на Запад.

181

Согдиана – то же, что и Даюань

«Хотят поднять себе цену».
– Сообразил консул. – «И для этого пытаются убедить меня в том, что тайной шелка владеют именно они».

– Как вы делаете шелк? – Спросил он.

– Шелковую нить делают не люди, а…. – Ли замялся, не зная латинских слов «гусеница», или хотя бы «червяк».

Октавий тактично вмешался в беседу:

– Может быть, я смогу вам помочь?

Увы, его знание персидских диалектов ситуацию также не разрешило, и Ли попробовал объясниться, заменив слово «гусеница» другим: