Полигон

– На полигоне сейчас к тому же хранится недавно завезенное секретное оборудование, доставленное для скорой опытной проверки. Там же идет разработка малоразмерного оружия по новым технологиям. Исследование и хранение образцов инертных и активных оригинальных и синтезированных материалов. Они находятся в максимально охраняемых и защищенных условиях, исключающих сторонние факторы, которые могут хоть даже малым образом нарушить экосистему и микроклимат некоторых спор. Вам может быть известно всё это о полигоне? Данные загружены в открытую базу ведомства, доступ только для нас, военнослужащих, конечно. Вы можете сами почитать и сделать вывод, что такая территория нуждается в особой охране. Из-за того, что там располагается, что там есть.

– Действительно, – хмыкнул Сезонов, добавляя: – Например, загадочные, непонятные существа.

«А вот это удар поддых. Нокаут.»

Сезонов уловил явную перемену в лице капитана. Но вместо принятия поражения и раскрытия карт последовал вполне естественный простодушный смех. Подполковник даже удивился. Багров откинулся на спинку стула, широко растягивая губы и поблескивая глазами. Просмеявшись, капитан мотнул головой и взглянул на Сезонова с искренним непониманием.

– Я не верю ни в каких чупакабр! – Багров развел руками, откусив от гренки. – А будучи здесь, на службе, неполных четыре месяца, ни разу не наблюдал чего-либо подозрительного и уж тем более устрашающего.

«Врешь, капитан. Уверен, что знаю, как ты сейчас закрыт и неоткровенен. Просто уже научился вести себя ровно, когда в твоем отношении что-то подозревают.»

– Но люди – случайные свидетели из небольших сел и поселков у города – утверждали, что видели какое-то существо недалеко от Ярославля какое-то время назад. – Сезонов поменял позу, сев поудобнее. – Практически в той местности, где и располагается ваша часть.

– Мало ли что говорят. – Багров развел руками. – Слышали, может: как-то раз старого койота приняли за мифическое страшилище? Люди готовы преподнести ситуацию всему миру так, как им почудилось самим, вселив свою уверенность в других, заражая ею. Массовый психоз.

– То есть утверждаете, что ничего подозрительного о полигоне не знаете и за время службы не слышали. И не видели.

– Утверждаю и подтверждаю.

Багров прямо смотрел в глаза подполковнику, словно честный старшеклассник клялся учительнице в своей невиновности в школьном проступке.

– При чем здесь эти ваши ужастики? Очень неуместно, учитывая, что изначально мы говорили о погибшем полковнике Ковалеве, – недоверчиво прошептал Багров.

– Смотря с какой стороны подойти к этому. – Сезонов повел плечами.

Капитан сделал большой глоток, залпом допивая оставшееся пиво и подзывая официанта для расчета.

– С какой стороны не подойти, ясно только это. Что полигон охраняется. А Ковалев умер. Ничего более.

– Тогда простите, если сейчас заставил вас чувствовать себя под подозрением. И простите за странные вопросы. Да, ясно то, что Арсения уже не вернешь.

Капитан слишком твердо кивнул и взял со стола кепку. Официант положил на стол расчетную книжку. Багров, не глядя на чек, вложил в кармашек книжки купюру.

– Разрешите идти?

Сезонов молча кивнул, быстро взглянув на капитана и вновь опуская глаза на бокал, отпивая пиво.

– Всего хорошего. Товарищ подполковник, – поднявшись, Багров надел головной убор, внимательно глядя на Сезонова.

– Спасибо, что нашли время для встречи, – кивнул тот на прощание, добавив в голос почти неподдельную искренность.

Багров ушел не оборачиваясь. Подполковник не проводил его взглядом. Медленно допил пиво, доел последние гренки и тоже подозвал официанта для оплаты заказа.

«Он врет и не говорит всей правды. Он понимает, что мне что-то известно.»

Так думал Сезонов, выходя на теплую погожую улицу из кафе.

Так думал Багров, спешно направляясь к своему автомобилю, мрачным, полным раздумий взглядом рассматривая горожан перед собой.

Выезжая с парковки, капитан достал мобильный телефон и набрал номер. Ответ последовал нескоро.

– Да, слушаю?

– Серёг, простучи-ка мне всё, до чего сумеешь дотянуться, на подполковника Валерия Сезонова. Из Москвы. Это мой личный запрос тебе.

– То есть никого не привлекать? Ладно, сделаю.

– Спасибо. Только тихо, никому об этом. И как можно скорее.

– Что-то случилось?

– Он что-то знает про полигон. Конкретно что, не знаю. И связывает его со смертью Ковалева.

– Погоди, еще раз, как, ты сказал, его фамилия? Сезонов?

– Да. Отчество не помню.

– Не надо. Я его запомнил. Сезонов Валерий Игоревич. Он несколько дней назад приезжал к полигону, когда я там был с трасологами.

Багров замолчал, пораженный новостью.

– А ты что мне не сказал про это!

– Я же его развернул сразу же, минуты через две, как он подъехал. Он ничего и никого даже увидеть не успел.

– Этот тип сейчас встречался со мной будто бы для приятельской беседы и заговорил о полигоне. Упомянул… кое-что. Если понимаешь, о чем я.

Теперь в трубку молчал следователь Аверченко.

– Это уже второй тип за последние месяцы, который догадывается о зверях, – летя по дорогам, не встречая на пути запрещающего сигнала для автомобилей, сухим голосом говорил Багров. – Сначала журналюга. Теперь этот, столичник.

– Значит, он как-то вышел на Яркова и встречался с ним.

– Получается, так. И этот очкастый ему всё рассказал, урод. Мало я его тогда побил… В общем. Мне надо знать по максимуму об этом подполковнике. Только сам не нарвись на проблемы в несогласованных поисках.

– Обижаешь. Поищу, будь спокоен.

– Ага, давай.

Багров сбросил вызов и, кинув телефон на соседнее с водительским кресло, вдавил на газ.

***

Кажется, настало время предпринять то, что пытался проделать Арсений. Пойти ва-банк.

Я начинаю его понимать. Что-то нестерпимо гложет. Не дает покоя. Занимает все мысли. Не жизнь, а… какое-то страдание от желания знать правду.

Некое ощущение границ дозволенного еще присутствует. Хотя нет, наоборот –происходитстирание этих граней. И всё же… аахх, как тяжело. Как нельзя разобраться. Как не можешь думать, но хочешь действовать. Как не хочешь действовать, а лишь можешь думать об этом.