Полковник Империи

Зала.

В центре испуганно жалась друг к другу горстка людей. На некотором расстоянии от них, ближе к стенам — несколько старших офицеров полка. Они вольготно расположились на стульях и креслах. Пленников же вынуждали стоять.

— Ну что, сделаем Италию снова великой? — Холодно поинтересовался Максим у короля. Как тот выглядел он уже знал. Поэтому перепутать ни с кем не мог.

— Что? Что вы такое говорите?! — Сказал Виктор Эмануил и шагнул вперед. Но натолкнулся на слегка удивленный взгляд нашего героя, вернулся на свое место. — Я король!

— Вы? Удивлен. Серьезно. Я думал, что вы простой офисный клерк, по случаю вырядившийся в дорогой костюм.

— Как вы смеете?! — Тихо ахнул не король, что захлебывался в эмоциях, а его супруга.

Максим криво улыбнулся и в несколько измененной форме озвучил Виктору Эмануилу то, что предложил Дуче. В адаптивной для монарха. Дескать, давайте переведем Италию из списка тех, кто проигрывает, в партию победителей. И не просто так, а с хорошими территориальными ожиданиями в Австро-Венгрии.

— Итак, вы согласны?

— Нет! — Воскликнул, чуть сорвавшись на высокую ноту король.

— Почему?

— Я не желаю предавать союзников и иметь дела с безумным авантюристом! Вы безумец, наглец и хам!

— Вот как? Тогда я вынужден использовать еще один аргумент. Самый веский. Тот, который убедит вас.

— Этот разговор лишен смысла!

— Серьезно? — Спросил Максим и достал достаточно опасно выглядящий боевой кинжал. После чего, глядя на своего оппонента тихо продолжил. — Я медленно отрежу твоим детям голову у тебя на глазах. Они будут верещать, хрипеть, дергаться, захлебываться кровью. Один за другим. После чего я живьем выпотрошу твою жену и примусь за тебя. Сначала кастрирую, а потом повешу, воткнув твой собственный член тебе в рот. Повешу на тонкой струне. Осторожно. Чтобы ты сразу не умер, а мучился долго и уже жаждал смерти, отчаянно, истово, готовый на все ради этой прекрасной дамы, когда она приблизится. Что ты на это скажешь?

— Нет! Вы этого не сделаете! — Пропищал король, побледневший как полотно и отступивший на пару шагов. Слишком уж натуральным маньяком в этот момент выглядел наш герой. Он говорил и словно смаковал предстоящие деяния. Даже чуть прищуривался, словно ел что-то невероятно вкусное. Король же лихорадочно переводил свой взгляд с кинжала на безумные глаза Максима и обратно. А на лице обильно выступил пот.

— Вы так думаете? — Живо заинтересовался Меншиков. — И что меня остановит?

— Честь офицера! Дворянина!

— Честь офицера и дворянина заключается в служении своему сюзерену. И если ради его интересов нужно убить какого-то там человечка, то никакого урона чести не случится.

— Но я король!

— Да что ты говоришь? — Произнес Максим и легким движением резанул Виктора Эммануэля по лицу. Не сильно, но достаточно для того, чтобы обагрить кинжал кровью. Слизнув ее, наш герой скривился и сплюнул ее в лицо королю. — Ты не король! Ты дерьмо собачье! В тебе нет ни капли древней королевской крови и божественного благословления! Ты обычный человечек. Навозный червь. Никчемный и трусливый, волею случая надевший корону. Как и твой отец… и весь твой род. Как там говорится? Низший чин, выкравший генеральские сапоги?

— Нет… нет…

— Да, — с каким-то придыханием и безумной улыбкой Джокера произнес Максим. — Человек… ты всего лишь человек. Человечек. Маленький, глупый и хрупкий. Как это грустно, не правда ли?

— Но и ты человек! — Воскликнула Елена Черногорская, что стояла совсем рядом со своим супругом и с ужасом наблюдавшая за этим разговором. — Разве ты посмеешь убить детей?!

— Человек? — Удивленно переспросил Меншиков. — Хм. Действительно. Все время об этом забываю… И да — я убью твоих детей, если твой муж не сделает то, что мне нужно. Кто из них, — кивнул Максим на жмущихся к матери испуганных малышей, — тебе важен меньше всего. Кем ты пожертвуешь, чтобы убедиться в истинности моих слов?

— Чудовище… — тихо процедила Елена.

— Хочешь, чтобы я выбрал сам? — Мерзко ухмыльнулся Максим и с диким оскалом шагнул к ней ближе. — Вот эта девочка, — указал он на восьмилетнюю Джованни. — Она такая милая. Такая невинная. Такая беззащитная. Ей я отрежу голову первой. Иди ко мне малышка.

— НЕТ! Сделай все что он хочет! — Выкрикнула истерично Елена, обильно брызгая слюной и прижимая дочь к себе. — НЕТ! Не смей!

— Ути маленькая… — словно не слыша ее криков, приблизился Максим к Елене еще на шаг, поигрывая кинжалом и пристально, словно удав на кролика, глядя на нее. Малышка не плакала. Ее словно парализовало. А взгляд ее приковало лезвие. Куда оно смещалось, туда и отводился взгляд этой девочки. Будто бы какая невидимая нить их соединили.

— Сделаю! — Выкрикнул Виктор Эммануэль. — Я все сделаю! Хватит! Хватит! Пощадите их. Пожалуйста… — произнес он, упав на колени и обильно заплакав.

— Ну вот и ладно, — резко переменившись обликом, произнес Максим. — Вот такой разговор мне уже нравится. Пойдемте. Поговорим уже предметно. А этих, — кивнул он на семью короля, — увести. И глядите у меня!

Увели. Быстро. Слишком быстро, по мнению Максима.

Но переговоры не получились. Виктору Эммануэль от пережитого стало плохо. Так что пришлось оказывать ему медицинскую помощь. Да и вообще дать возможность немного прийти в себя. Когда же его на носилках унесли, Максима обступили старшие офицеры и командир штурмовиков тихо спросил:

— Максим Иванович, мы вас прям не узнали. Вы действительно сделали бы то, что обещали?

— Семен Петрович, как это понимать? — Холодно поинтересовался Максим, прямо глядя ему в переносицу немигающим взглядом. — Это вызов? — Повысив тон сказал наш герой, шагнув чуть перед, вынудив своего собеседника отступить. И, вместе с тем, сам уперся животом в острие кинжала. Чуть подрагивающего, но кинжала.

— Максим Иванович, ответьте… пожалуйста…

— Я просто его пугал. Ему не требовалось больше.

— Но вы были так убедительны… — произнес командир штурмовиков, все еще не убрав кинжала.

— Это не сложно. Из-за глупой выходки этого трусливого придурка война продолжается. И мы за это заплатили жизнями сотен тысяч людей, что легли в могилу в кампанию 1915 года и в этом году. И еще лягут. А сверху на в крови плавают раненные и те, чьи судьбы оказались сломаны. — Произнес Максим и сделал полшага вперед, надавливая животом на кинжал, который вспорол мундир и пустил ему кровь. От чего рука офицера дрогнула и подалась назад. — Семьи, которые не дождались своих кормильцев. Миллионы детей, обреченные на голод. Поверьте, мне было несложно быть убедительным. Потому что эта мерзость достойна столь ничтожной участи.

— Но это же король… — растерянно произнес визави, опустив руку с кинжалом и чуть опустив взгляд.

— Это дерьмо собачье, а не король! — Скривившись заявил наш герой. — Если когда-то его дом и нес Божью Искру в своей крови и Божье благословение, то ныне этого нет. Их кровь сгнила. Их дух истлел. А тела… всего лишь пустышки. Он слаб и ничтожен. Не телом, но духом. Он не король… В иные времена короли вели своих воинов в бой. Лично вдохновляя их и направляя. А что он? Смог бы? Он трус и ничтожество! Что мешает мне их всех перебить, после того, как он выполнит нужное мне действие? Я ему никаких обещаний не давал. Просто требовал подчиниться. Этот осел даже не попытался торговаться. Даже не сделал робкой, самой ничтожной попытки отстаивать свои интересы… не говоря уже об интересах тех людей, кто доверил ему свои жизни и судьбы. Это — не король, это дерьмо собачье.