Полководцы кавказских войн

ствах), стремительным марш-броском спустился с гор в долину селения Мирака и здесь в бою нанес полное поражение Гассан-ханУ-А затем, преследуя вражескую конницу, вошел в персидские пределы, заняв на сопредельной территории несколько населенных пунктов.

Военная удача проведенной операции была несолшенной. Командир отряда генерал-майор Давыдов в донесении наместнику на Кавказе так отметил роль в одержанной победе своего начальника штаба:

«Полковник Муравьев выбил штыками из каменистых высот засевшего в них неприятеля, расстроив толпы оного картечными выстрелами, разорвав середину его линий, преследовал оного до наступления ночи и первый поставил ногу на неприятельскую землю».

После такого успеха полковник Муравьев предложил Денису Давыдову смелый и довольно рискованный план переноса боевых действий под стены крепостных городов Эривани (столицы Эриванского ханства) и Тавриза (столицы персидского Южного Азербайджана). В той обстановке, как считал начальник штаба отряда, этими пунктами можно было овладеть небольшими, мобильными силами. Но разумеется, при удачных и стремительных действиях.

Генерал-майор Давыдов, памятуя свое славное партизанское прошлое в Отечественной войне 1812 года, такой план поддержал сразу. Однако в Тифлисе его не утвердили по той причине, что главнокомандующий А.П. Ермолов считал, что время для переноса военных действий на территорию самой Персии еще не пришло.

Была и еще одна причина, более веская. Шла смена царских наместников на Кавказе. Алексея Петровича Ермолова, которому Император Николай I открыто выказывал большое личное недоверие, заменяли на более близкого Царю генерала, тоже с богатой боевой биографией, на Ивана Федоровича Паскевича. Последний имел немало заслуг в войне против наполеоновской Франции, теперь он должен был возглавить новое для себя дело — управление огромным Кавказским наместничеством.

Вскоре полковник Муравьев сдает карабинерный полк новому командиру, а сам получает назначение помощником начальника штаба Отдельного Кавказского корпуса.

Перед второй кампанией в русско-персидской войне Николай иколаевич наконец-то устраивает свою личную жизнь, сыграв с сромную свадьбу с Софьей Федоровной Ахвердовой. Ермолов был qa свадьбе посаженым отцом.

Кавказские войска продолжали войну теперь уже под коман-д званием генерала от инфантерии Паскевича. Тот не без осно-в шия мог быть доволен умелой оперативной работой корпусного штаба. Будущий граф Эриванский, равно как и А.П. Ермолов, умел ценить подчиненных деятельных, энергичных, лично храбрых.

Под крепостью Аббас-Абад полковник Николай Муравьев чуть не погиб. Во время рекогносцировки крепостных укреплений его с небольшим конвоем казаков едва не отрезала от своих персидская конница численностью в несколько сот всадников. Однако вовремя вышедшая из русского лагеря кавалерия пришла на помощь и отразила вражескую атаку.

Вскоре Муравьев отличается в большом деле. Под его командованием русский авангардный отряд стремительным рейдом захватывает город-крепость Тавриз. Это была столица наследника шахского престола принца Аббас-мирзы, откуда он управлял подвластными ему землями Южного Азербайджана. Многолюдный город с крепкими крепостными стенами имел для своей обороны достаточный числом гарнизон и немалый арсенал с запасами оружия, артиллерийских снарядов и ружейных зарядов. Известие о взятии русскими Тавриза вызвало панику в шахской армии, терпевшей одни поражения, и полное уныние в Тегеране.

Однако случилось то, чего в Отдельном корпусе вряд ли кто мог ожидать. Такой большой успех в ходе войны с Персией вызвал неудовольствие нового царского наместника. Генерал от инфантерии Паскевич мечтал покорить Тавриз сам.

Однако Император Николай I отдал дань справедливости — ведь план захвата Тавриза принадлежал не кому-то, а полковнику Муравьеву, за которого замолвил слово другой николаевский любимец — начальник Главного штаба Иван Иванович Дибич.

За боевые отличия в войне против Персии полковник, хотя и Известный тесными связями с заговорщиками-декабристами, награждается чином генерал-майора. Высочайший указ был подписан 15 августа 1828 года. И одновременно следует его назначение командиром Кавказской резервной гренадерской бригады.

НА ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ.

ШТУРМ КАРСА. ВЗЯТИЕ АХАЛЦЫХА

...В апреле 1828 года начинается новая русско-турецкая война. Она «вызрела» сама собой. Султан Блистательной Порты Махмуд II не скрывал своей подготовки к войне против «неверных», и России пришлось после Наваринского морского сражения объявить Турции войну.

Боевые действия сразу же развернулись от дунайских берегов до Закавказья. Граф Паскевич-Эриванский смело повел действующие силы Отдельного корпуса на сильную неприятельскую крепость Карс и овладел ею. Николай Николаевич Муравьев оказался одним из главных действующих лиц победного штурма главной твердыни турок-османов в Азиатской Турции.

Надо отдать должное кавказскому главнокомандующему, сумевшему забыть тавризскую «обиду», В победной реляции в Санкт-Петербург Иван Федорович Паскевич-Эриванский ничуть не умалил роли в одержанной победе командира гренадерской бригады:

«Корпусной командир отправил для взятия Карадага генерал-майора Муравьева с ротою Грузинского гренадерского и батальоном Эриванского карабинерного полков. Для обеспечения сего смелого движения, которое должно было производиться на открытом пространстве под картечными выстрелами из крепости и отдельного укрепления Карадаг, велено было вывести из траншей всю батарейную артиллерию, из двенадцати орудий состоявшую, и поставить правее занятого предместья Орта-капи, дабы отвечать неприятелю.

Рота Грузинского гренадерского полка под начальством генерал-майора Муравьева с отважностью бросилась на предместье Байрам-паша и овладела оным, взяв одно знамя; другая рота сего полка и батальон Эриванского карабинерного полка под начальством генерал-майора Муравьева почти по неприступным тропинкам взошли на высокую скалистую гору Карадаг и, несмотря на перекрестный огонь построенного на оной редута, шанцев и крепостных бастионов, вытеснили неприятеля, причем взято четыре орудия и два знамени».

Сами участники ожесточенного штурма Карской крепости в своих воспоминаниях единодушно называли имена двух человек, сказавших решающее слово для победы. Ими были начальник

личной отваги и доблести.

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ МУРАВЬЕВ-КАРСКИЙ

м ЬО-

т

н

'аншей генерал-майор Муравьев и полковник Бурцев, дежур->гй офицер при корпусном штабе. Это были люди высочайшей

Взятие Карса доставило Николаю Николаевичу Муравьеву ор-дён Святого Георгия 4-й степени. Семья георгиевских кавалеров пополнилась новым достойным членом.

После Карской виктории последовало дело под крепостью Ахалцых, тоже считавшейся одной из сильнейших на восточных границах Турции. Кстати, османы суеверно считали, что русским никогда не удастся ею овладеть. Ибо старинное предание гласило, что прежде надобно снять месяц с неба, а потом уже сделанную из металла позлащенную луну с минарета крепостной мечети. И действительно, пока в истории ахалцыхское предание сбывалось.

К крепости на скалах в долине реки Посхов-чай генерал-майор Муравьев подошел во главе авангарда кавказских войск. Обозрев ахалцыхские укрепления и лагерь османского корпуса на окраине города, он предложил главнокомандующему собственный план штурма. Паскевич-Эриванский, поразмыслив над ним, принял муравьевскую идею.