Полное собрание сочинений. Том 25

Распространение денег, кредита и всяких денежных знаков всё больше и больше подтверждает это значение денег. Деньги — это возможность или право пользоваться трудами других. Деньги есть новая форма рабства, отличающаяся от старой формы рабства только безличностью, освобождением от всяких человеческих отношений к рабу.

Деньги — деньги, ценность, всегда равная самой себе и считающаяся всегда вполне правильною и законною и пользование которою считается не безнравственным, как считалось пользование правом рабства.

В моей молодости завелась в клубах игра в лото. Все бросились играть в нее, и, как говорили, многие разорились, сделали несчастие семьи, проигрывали чужие, казенные деньги и стрелялись, и игру запретили, и она запрещена до сих пор.

Я, помню, видал старых, не сентиментальных игроков, которые говорили мне, что игра эта была особенно приятна тем, что не видишь, кого обыгрываешь, как это бывает в других играх; лакей приносит даже не деньги, а марки, каждый проиграл маленькую ставку, и его огорчение не видно. То же и с рулеткой, которая запрещена везде не даром.

То же и с деньгами. У меня волшебный, неразменный рубль; я отрезаю купоны и устранился от всех дел мира. Кому я врежу? Я — самый безобидный и добрый человек. Но это только игра в лото или рулетку, где я не вижу того, кто стреляется от проигрыша, доставляя мне те купончики, которые я аккуратно под прямым углом отрезаю от билетов.

Я ничего не делал, не делаю и не буду делать, кроме отрезывания купончиков, и твердо верю, что деньги есть представители труда. Ведь это удивительно! И говорят про сумасшедших! Да какой же пункт помешательства может быть ужаснее этого? Умный, ученый, во всех других случаях рассудительный человек живет безумно и успокаивает себя тем, что он не договаривает одного, что необходимо нужно сказать, чтоб был смысл в его рассуждении, и считает себя правым. Купончики — представители труда! Труда! Да, но чьего? Очевидно, не того, кто ими владеет, а того, кто работает.

Деньги — то же, что рабство, та же его цель и те же последствия. Цель его — освобождение себя от первородного закона, как верно называет его один глубокомысленный писатель из народа, от естественного закона жизни, как называем его мы, от закона труда личного для удовлетворения своих потребностей. И последствия рабства для владельца: зарождение, изобретение новых и новых до бесконечности потребностей, никогда не утолимых, изнеженное убожество, разврат, а для рабов — угнетение человека, низведение его на степень животного.

Деньги — это новая страшная форма рабства и так же, как и старая форма рабства личного, развращающая и раба и рабовладельца, но только гораздо худшая, потому что она освобождает раба и рабовладельца от их личных человеческих отношений.

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ

** [ПРОИЗВЕДЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ «ДЛЯ ПОЧТОВОГО ЯЩИКА».]

При погод при прекрасной Жили счастливо вс въ Ясной, Жили веселясь. Вдругъ пришло на мысль Татьян, Что во Ясной во Полян Нельзя вчно жить. Говоритъ себ Татьяна: Нужно поздно или рано Дтямъ аттестатъ. Отдамъ двочекъ въ науку, Произведу во всяку штуку, Будутъ за мамзель! Накупили книгь, тетрадей, Рады ль двочки, не рады, Стали обучать. ¹ И учились безъ печали, Но когда законъ начали, Дло не пошло. ² Никак Маша не усвоитъ, А ужъ Вра въ голосъ воетъ: Не люблю законъ. ³ И бдняжка ⁴⁷ , разбирая Смыслъ изгнанія изъ рая, Вра говорить: Намъ велятъ учить законъ, Какъ Адама выгналъ вонъ Вмст съ Эвой Богъ. А учить это обидно, Потому что очень видно, Что не надо знать. ⁴ Вдь за что изгнанъ Адамъ? Говоритъ сама madame — За curiosit'e. ⁴⁸ То, что яблоко он скушал, Это б ничего. Они много ужъ узнали. Ихъ зато взашей прогнали, А я не хочу. ⁵ И не знаетъ теперь мать, Что на это отвчать: Точно, мудрено! ⁶

[ВАРИАНТЫ ТЕКСТА СТИХОТВОРЕНИЯ.]

¹Запасла себ программу, Наняла къ дтямъ мадаму, Стала обучать. ²Разучили дти штуки Вс про разные науки Очень хорошо И учились безъ печали, Пока ихъ не обучали Законъ Божію, А какъ стали обучать, Стала мать ихъ примчать, Что-то не того. ³Маша даже не усвоитъ, А ужъ Вра — та все воетъ: Очень мудрено. А учить это обидно, Потому что очень видно, Que ce n’est pas vrai ^{49 4}И сказала Вра такъ: Кто писалъ это — дуракъ Оченно большой. Прапраддушка Адамъ Не глупй былъ, чмъ мадамъ, <Хотелъ много знать.> ⁵Если выгнали изъ сада, Намъ учить совсмъ не надо, А вотъ почему: Ихъ за то вдь и прогнали, Что они много узнали, А Богъ не хотлъ. Такъ идти мн противъ Бога — Надо смлости ужъ много, J’aime `a ob'eir. ⁵⁰ Яблоки всмъ можно кушать А не надо много слушать, Какъ бы не былъ вредъ. Вслед за этим— черта во всю ширину листа и затем: ⁶Вотъ насъ съ Машей осуждаютъ И къ Василью не пускаютъ Яблоки трясти. А въ раю было не то, Ничего не заперто, Кушай, сколько хошь: И всего было не то [ 1 неразобр.], Былъ аркадъ, была гр[ушевка?], Былъ и всякій сбр[одъ], [ 3 строки неразобр.] И объ яблокахъ тамъ нту, Какъ до насъ съ Маш[ей], запрету, Кушай — — ⁵¹ Вы учить хотите насъ, А Богъ далъ одинъ приказъ — Ничего не знать.

TET ТАН.

1

О безсмертіи души До безчувствія души.

2

Что сильнй, чмъ смерть и рокъ? Сладкiй анковскій пирогъ. Поутру была какъ баба, А къ обду цвту краба. Отчего метаморфоза? Что изъ бабы вышла роза? Дло, кажется, нечисто: Есть участіе Капниста.

[СУСОЙЧИК.]

Дьяволъ — не главный дъяволъ, а одинъ изъ ординарныхъ, тотъ, которому поручено завдываніе общественными длами, называемый «Сусойчикъ», былъ очень встревоженъ 6 августа 1884 года. Съ утра стали являться къ нему посланные отъ Татьяны Андреевны Кузминской.

Первый пришелъ Александръ Михайловичъ, второй Миша Иславинъ, третій Вячеславъ, четвертый Сережа Толстой и подъ конецъ Левъ Толстой старшій, въ сообществ князя Урусова. Первый поститель, Александръ Михайловичъ, не удивилъ Сусойчика, такъ какъ онъ часто, исполняя порученіе супруги, являлся къ Сусойчику.

— Что? опять жена прислала?

— Да, прислала, — застнчиво сказалъ предсдатель окружнаго суда, не зная, какъ подробне объяснить причину своего посщенія.

— Частенько жалуешь. Что надо?

— Да ничего особеннаго, кланяться велла, — съ трудомъ отступая отъ истины, промямлилъ Александръ Михайловичъ.

— Ну, хорошо, хорошо, бывай чаще, она у меня работница хорошая.

Не усплъ Сусойчикъ проводить предсдателя, какъ явилась молодежь, смясь, толкаясь, прячась другъ за друга.

— Что, молодцы? моя Таничка прислала? Ничего, и вамъ побывать не мшаетъ. Кланяйтесь Тан, скажите, что я ей всегда слуга. Бывайте, приведется, и Сусойчикъ пригодится.

Только раскланялась молодежь, какъ явился и Левъ Толстой, старикъ, съ княземъ Урусовымъ.

— A-а, старичокъ! Вотъ спасибо Таничк. Давно ужъ не видалъ старичка. Живъ-здоровъ? Чего надо?

Левъ Толстой въ смущеніи переминался съ мста на мсто.

Князь Урусовъ, вспомнивъ дипломатическіе пріемы, выступилъ впередъ и объяснилъ появленіе Толстого его желаніемъ познакомиться съ самымъ старымъ и врнымъ другомъ Татьяны Андреевны:

— Les amis de nos amis sont nos amis. ⁵²

— Такъ, ха, ха, ха, — сказалъ Сусойчикъ. — За ныншній день надо наградить ее. Прошу васъ, князь, передайте ей знаки моего благоволенія.

И онъ передалъ ордена въ сафьяновой коробк. Ордена составляютъ: ожерелье изъ хвостовъ чертенятъ, для ношенія на ше, и дв жабы — одну для ношенія на груди, другую на турнюр.

СКОРБНЫЙ ЛИСТЪ ДУШЕВНО-БОЛЬНЫХЪ ЯСНОПОЛЯНСКАГО ГОСПИТАЛЯ.