Полное собрание сочинений. Том 2

Дубковъ сказалъ, что онъ непрем нно прі детъ и привезетъ съ собой Дмитрія.

— «А вы?» спросила она у меня.

— «Я никакъ не могу, потому что вечеромъ меня звали Валахины», сказалъ я, и это не только была совершенная ложь, но я даже 2 года не видался съ Валахиными, но потому ли, что нынче утромъ я думалъ о томъ, съ здить ли мн или н тъ съ визитомъ къ Валахинымъ, или потому, что я полагалъ, это мн придастъ значеніе, что В[алахины] звали меня, или просто потому, что я думалъ, хорошо будетъ показать, что я не слишкомъ радуюсь приглашенію, что не вы, молъ, одн только желаете меня вид ть, д ло только въ томъ, что солгалъ самымъ отчаяннымъ и безпричиннымъ образомъ и тотчасъ же покрасн лъ и сконфузился такъ, что нав рное вс зам тили, что я лгу. Я даже зам тилъ, что Лиза и Д[митрій] отвернулись отъ меня и заговорили о другомъ съ выраженіемъ, к[оторое] я впосл дствіи часто зам чалъ въ людяхъ, когда очень молодой челов къначинаетъ очевидно лгать имъ, и которое значитъ: зач мъ онъ, б дный, лжетъ, изъ чего онъ старается, в дь мы знаемъ, что онъ лжетъ.

Потомъ я узналъ, что В[алахиныхъ] не было въ город , и что Н[ехлюдовы] должно быть знали это.

Ни въ д тств , ни въ отрочеств , ни потомъ въ бол е зр ломъ возраст я не зам чалъ за собой порока лжи, напротивъ даже — могу похвалиться — былъ всегда слишкомъ правдивъ и откровененъ, но въ первую эпоху юности, признаюсь, на меня часто находило это странное желаніе безпричинно лгать самымъ отчаяннымъ образомъ, отчаяннымъ потому, что я лгалъ въ такихъ вещахъ, въ кот[орыхъ] ужасно легко было поймать. Мн кажется даже, что тщеславное желаніе выказаться т мъ, ч мъ не есть, соединенное съ неопытностью въ жизни, надеждою солгать безнаказанно, не бывъ пойману, и были причиною этой странной слабости. — Мн бы было гораздо весел й оставаться у Нехлюдовыхъ, какъ приглашали меня, но мысль, что я буду на гуляньи ходить съ адъютантомъ, и что, можетъ-быть, въ этомъ-то выгодномъ для меня положеніи буду я встр ченъ ею, и начнется, доставляли мн такое наслажденіе, и вообще вліяніе Дубкова, кот[орое] было необоримо на меня во время дня и въ обществ , сд лали то, что я просилъ Д[митрія] хать съ нами, и мы тотчасъ посл об да отправились гулять подъ музыку на Пр сненскіе Пруды. — Гулянье это однако не доставило мн слишкомъ большаго удовольствія. Сначала мы подъ музыку ходили по дорожкамъ. Дубковъ стучалъ саблей, кланялся знакомымъ, говорилъ съ женщинами, и я находился въ какомъ-то торопливомъ, безпокойномъ состояніи духа, нич мъ не могъ наслаждатся, такъ постоянно, неотвязчиво занимала меня мысль о своей персон . Я боялся не отстать или не опередить Д[убкова] и Н[ехлюдова], чтобы не подумали, что я посторонiй; боялся и слишкомъ близко ходить съ ними, чтобы они не подумали, что я считаю за честь быть съ ними на ног равенства; я боялся ходить, слишкомъ гуляя, боялся и быть слишкомъ развязенъ; я боялся говорить слишкомъ много, боялся молчать слишкомъ долго. Когда подходили ихъ знакомые, я боялся, чтобы они стыдились за меня. Потомъ мы пошли въ кофейную играть на бильярд . Тамъ мн стало еще хуже; мн казалось, что вс р шительно смотрятъ на меня и удивляются, какимъ образомъ и зач мъ попалъ я въ такое м сто, особенно когда я сталъ играть съ Д[убковымъ] и, вм сто [того], чтобы толкать шаровъ, здилъ кіемъ вскользь по нимъ, и какой-то баринъ, сид вшій тутъ же въ шляп , строго смотр лъ на меня.

— «Ну что за охота тутъ быть, сказалъ Д[митрій], пойдемте лучше въ садъ и велимъ туда себ чаю дать».

— «Пойдемъ, сказалъ Д[убковъ], только надо заплатить».

Я вызвался заплатить за все, желая хоть этимъ дать почувствовать, что я тоже не п шка, и Дубковъ позволилъ мн доставить себ это удовольствіе, но и тутъ, когда я подошелъ къ стойк и почему-то дрожащими и неловкими руками сталъ вынимать бумажникъ съ птицей, подаренный мн еще К[арломъ] И[вановичемъ], мн стало ужасно сов стно, и я все боялся, что я что-нибудь не такъ д лаю, особенно когда буфетчикъ гордо оттолкнулъ 2-хр[ублевую] б ленькую, которую я предложилъ ему, говоря, что у него н тъ мелочи. —

За чаемъ на зеленыхъ скамеечкахъ подошелъ къ намъ старшій Ивинъ, который былъ уже въ 3-мъ курс , носилъ заломленную назадъ фуражку, эатасканный сюртукъ, брилъ бороду и пользовался репутаціей отличнаго студента и лихаго малаго. Онъ очень обрадовался, увидавъ меня студентомъ, обращался со мною по товарищески, подс лъ къ намъ и вел лъ дать полбутылки шампанскаго, чтобы поздравить меня. Мн то же хот лось сд лать, но я не см лъ сказать это при вс хъ, всталъ и, отозвавъ всторону слугу, попросилъ его, чтобы онъ и мн принесъ полбутылку шампанскаго. Но потомъ, когда онъ отошелъ н сколько, догналъ его и сказалъ, чтобы онъ принесъ даже ц лую. Мн это очень было пріятно, но только когда принесли эту бутылку, и вс посмотр ли другъ на друга, я покрасн лъ ужасно и желалъ бы провалиться сквозь землю.

— «А это Nicolas мундиръ иногюрировать хочетъ», сказалъ Д[убковъ] славно!»

И мы выпили въ четверомъ 1 1/2 бутылки. Я хот лъ даже спросить еще, но Д[митрій] сказалъ, что не надо, и спросилъ, что вс ли это мои деньги, когда я опять подалъ слуг за бутылку б ленькую бумажку. И я опять солгалъ самымъ наглымъ образомъ, сказавъ, что у меня еще довольно, тогда какъ это была посл дняя бумажка изъ 75 рублей, данныхъ мн отцомъ на дорогу, потому что утромъ, когда я ходилъ покупать трубки и табакъ, я купилъ на 15 рублей машинку для зажиганія, которая въ этотъ же день и сломалась и вовсе не нужна была мн .

Но зато посл днее впечатл ніе мое было чрезвычайно пріятно. Д[убковъ] какъ то больше оказывалъ мн вниманія, ч мъ прежде. Было ли это сл дствіе того, что я такимъ молодцемъ расплачивался, или что онъ увид лъ, у меня б[ылъ] такой знакомый и на ты, какъ Ивинъ, но только передъ т мъ, какъ намъ разъ зжаться, онъ третировалъ меня совс мъ по товарищески, говорилъ мн «ты». Какое-то особенно пріятное чувство самодовольства и гордости разливалось во всемъ моемъ существ , когда онъ говорилъ мн такъ, но я, какъ ни сбирался, все таки не см лъ сказать ему тоже «ты».

VII. ВАРИАНТЫ ИЗ ВТОРОЙ РЕДАКЦИИ «ЮНОСТИ».

* № 1.

ЮНОСТЬ

Глава 1-я. <Новый взглядъ>. Что я считаю началомъ юности.

Я говорилъ, что дружба моя съ Дмитріемъ открыла мн новый взглядъ на жизнь, ея ц ль и отношенія, сущность котораго состояла въ стремленіи къ нравственному усовершенствованiю.

<Такой взглядъ открыли мн н сколько педантическіе бес ды съ Дмитріемъ. Дидактической тонъ моего друга чрезвычайно нравился и сильно на меня д йствовалъ;> но жизнь моя шла все т мъ же мелочнымъ порядкомъ, вс доброд тельные планы тотчасъ же забывались; какъ скоро я приходилъ въ столкновеніе съ людьми, я не думалъ о возможности постояннаго приложенія этихъ плановъ къ жизни, да и вообще они больше нравились моему уму, ч мъ чувству.

Но пришло время, когда это чувство само собой, безъ посторонняго вліянія со всей силой молодаго самостоятельнаго открытiя пришло мн въ душу, пробудило новое еще для меня чувство раскаянія и положило начало совершенно новому моральному движенью. —

Въ душу каждаго челов ка вложено одинаковое прекрасное представленіе идеала нравственного совершенства, и каждому дана способность, по м р движенія жизни, обсуживанья ея явленія и сравненія ихъ съ этимъ идеаломъ. Но для этаго обсуживанья и сравненья нужна изв стная степень силы мышленья или моральнаго уединенія, которыхъ не допускаетъ молодая жизнь съ ея шумнымъ, ласкающимъ страсти, разнообразнымъ ходомъ. — Но иногда вдругъ совершенно случайно приходить эта минута морального уединенья и способность обсуживанья со всей силой сдержаннаго моральнаго стремленія, и съ т мъ большей силой, ч мъ дольше она спала, проникаетъ въ душу челов ка и обновляетъ ее какъ будто вдругъ пришла чслов ку минута сводить счеты въ моральной книг , за долго пропущенное время. Такихъ минутъ я не зналъ въ моемъ д тскомъ и отроческомъ возраст . Я зналъ чувство досады, но раскаянія, этаго бол зненнаго упрека въ невозвратимой моральной потер я еще никогда не испытывалъ. Такого рода минуту моральнаго счета съ самимъ собою, (потому что я уже года 2 жилъ самостоятельно, и уже набралось достаточно пропущенныхъ счетовъ), породившую въ первый разъ чувство раскаянія, я полагаю началомъ юности. Какъ ни мало времени продолжались эти моральные порывы, и какъ ни долго (года иногда) проходило времени отъ однаго до другаго, я все таки считаю ихъ главными зам чательными событіями жизни. Ежели нельзя назвать естественнымъ состояніемъ то восторженное состоянiе души, въ которомъ она находится во время этихъ минутъ моральнаго уединенія, то еще мен е можно смотр ть какъ на естественное состояніе то, въ которомъ находится душа въ то время, когда она совершенно теряетъ способность обсуживанья и сравненья. Даже я нахожу, что вс событія этой необдуманной туманной жизни только потому интересны, что они подготавливали т порывы, которые были настоящей жизнью. — Ч мъ бол е шуму, разнообразія, ошибокъ бывало въ необдуманной періодъ, ч мъ бывалъ онъ продолжительн е, т мъ съ большей силой и яркостью вдругъ пробуждался голосъ сов сти, т мъ глубже и строже разбиралъ прошедшую жизнь разсудокъ, т мъ съ большей горечью, вспоминалъ я о прошедшемъ и съ большимъ наслажденіемъ мечталъ о будущемъ.

Въ то время, которое я кладу началомъ юности, вотъ въ какомъ положеніи находился и я и все наше семейство.

** № 2.

<Глава 2-я. Постный об дъ.>

<Когда меня позвали об дать, и я, проходя черезъ с ни, увидалъ экипажъ, который стоялъ на двор , мн сейчасъ же пришла мысль, что нынче, сейчасъ же начнетсяи что оназд сь. Но ничуть не бывало: это былъ экипажъ старой барышни Роговой, въ очкахъ и съ фальшивыми огромными буклями, которая очень часто здила къ намъ посл кончины бабушки. Эта Рогова приходилась намъ какъ-то родственница. — При бабушк я ее никогда не видалъ, но въ то время, какъ покойница была уже при смерти, барышня Рогова вдругъ появилась и прожила ц лую нед лю въ нашемъ дом , ухаживала за бабушкой, плакала, бл дн ла, вся тряслась отъ волненья, когда бабушка была при смерти, но, главное, все закупила, что нужно было для похоронъ, пригласила священниковъ, д лала об дъ, нашла м сто и съ т хъ поръ прі зжала къ намъ очень часто, д лала для насъ покупки въ гостинномъ двор , въ чемъ, вс говорили, она была удивительная мастерица, и всегда появлялась, когда у насъ въ дом были какія-нибудь отношенія съ духовенствомъ. Своими св деніями и ловкостью въ этомъ посл днемъ отношеніи она гордилась еще бол е, ч мъ искуствомъ торговаться. Барышня Рогова, занимаясь этими д лами, нисколько не им ла корыстныхъ видовъ и ни въ какомъ случа не принадлежала къ разряду приживалокъ, которыми еще больше, ч мъ богатыя старушки, злоупотребляютъ съ н котораго времени наши литераторы, она была богата и самостоятельна, но чувствовала призваніе къ духовенству и гостинному двору и совершенно безпристрастно предавалась этимъ наклонностямъ. Она даже оказала нашему дому очень много услугъ. Одно лишь, въ чемъ я могу упрекнуть ее, это то, что она купила мн разъ отвратительнаго грогросъ цв точками на жилетъ, когда мн хот лось чернаго атласу, и ув ряла, что для д тей это самое лучшее, и еще, что она смотр ла на меня съ т хъ поръ, какъ я сталъ носить галстукъ, и въ особенности на Володю съ т хъ поръ, какъ онъ за об домъ сталъ пить вино въ стакан , какъ на такихъ развратныхъ людей, съ которыми ч мъ дальше, т мъ лучше, особенно молодымъ д вушкамъ. Она была одна изъ т хъ старыхъ барышень, которыя в рятъ только д тямъ, д вушкамъ, старухамъ и монахамъ, для которыхъ ребенокъ, становящiйся мущиной, д лается ч мъ-то врод дикаго, опаснаго зв ря, а замужняя женщина — насм шкой и укоромъ, и была одной изъ главныхъ причинъ очень вреднаго для насъ удаленія отъ женскаго кружка нашего семейства. — >

Папа р дко об далъ дома — 2 раза въ нед лю въ англійскомъ клуб , у Кнезь Иванъ Иваныча по воскресеньямъ, или еще гд -нибудь, такъ что большей частью разливала супъ и первое м сто занимала Мими. Когда гостей не было и насъ безъ Володи оставалось пятеро, мы об дали за круглымъ столомъ въ гостиной, передъ диваномъ. Съ т хъ поръ, какъ за об домъ стала председательствовать одна Мими, мы, я и Володя, позволяли себ приходить въ середин или вставать изъ за об да, сид ть развалившись, спрашивать по 2 раза кушанье, пить вино стаканами и т. п., все вещи очень обыкновенныя, и, можетъ быть, удобныя, но которыя д лали то, что семейный об дъ и кружокъ вм ст съ своимъ decorum сталъ мало-по-малу терять для насъ всю свою прежнюю прелесть. Об дъ уже пересталъ быть, ч мъ онъ былъ прежде — патріархальнымъ и вм ст торжественнымъ, какъ молитва, обычаемъ, соединяющимъ все семейство и разд ляющимъ день на 2 половины. Мы сбирались сть, но не об дать. Когда папа такъ, какъ въ эту страстную середу, об далъ дома, было только весел е, но все-таки не было той торжественной прелести, которая была при покойниц maman и въ особенности при бабушк . Когда она бывало въ чепц съ лиловыми лентами бочкомъ выплывала въ столовую, и въ комнат воцарялось мертвое молчаніе, и вс ожидали ея перваго слова. —

Мы уже с ли за столъ, когда Володя съ Дубковымъ и Нехлюдовымъ вошли въ залу.

Папа, какъ мн показалось, былъ очень радъ имъ, онъ видимо боялся скуки предстоящаго об да съ старой Анастасьей Дмитревной и д тьми; я зам чалъ это по тому, какъ онъ подергивалъ плечомъ и все переставлялъ вокругъ себя графинчикъ, стаканъ и солонку. —

— «Садитесь, садитесь, сказалъ онъ имъ, отодвигая стулъ и передвигая приборъ. Настасья Дмитревна ув ряетъ, что нынче, по ея заказу, будетъ постная да удивительная — какой-то кисель съ грыбами, съ клюквой, и коноплянымъ масломъ, — говоритъ, что прекрасно. Вы Дмитрий, подите сюда, а вы, Дубковъ, идите къ дамамъ. Настасья Дмитревна безъ васъ жить не можетъ».