Поляк с поплавками

Ритка послушно выпятила грудь вперёд, позволяя мне застегнуть карабинчики и, оглянувшись на меня, приятно покачивая жопаном в чёрных шортах, сползла по трапу на катер.

— Миша, всё! — проорал я мичману и, пожав лапу матросу с прогулочного пароходика, скатился вниз.

Дианцева стояла, чуть покачиваясь, и не знала, куда присесть. Я прыгнул на штатное место спасателя на корме. Хотя и привык сидеть на баке в позе лотоса на спасательном круге, здесь лучше не выкаблучиваться. Ритка беспомощно оглянулась.

— Даю малый, — скомандовал Карпыч, оглянувшись на меня и подмигнув. Дианцеву силой инерции бросило мне на колени. Однако она не стала вскакивать, а лишь удобнее устроилась и, уцепившись за спинку переднего сиденья, прикрикивала на пионеров, иногда совершая совсем уж ненужные движения задницей. Когда благополучно подходили к пляжу, она оглянулась на меня и брякнула:

— А я и не замечала, какие у тебя красивые брови, — снова покраснела и, якобы для равновесия, схватила меня за шею.

Поговорить с Риткой так и не удалось, подошли к берегу, и началась высадка пионерского десанта. Когда все выпрыгнули на гальку, под восхищённый шёпот пионерок, я спрыгнул в воду и вытащил Ритку на руках на берег, под злобным взглядом Лидии. Ритка уже не краснела, а только улыбалась и гладила мой затылок под панамкой. Вспомнила «королева», с кем на Новы Год за летницей целовалась (правда потом так не хило наблевала). Дианцева только успела мне полушепотом на ухо сказать, в каком они лагере с Воронцовой, и по окрику Лидии побежала строить свой отряд с героическим названием «Моряки». Несколько пионерок, окружив Ритку и схватив её за руки, начали одолевать её вопросами, кивая в мою сторону. Классная «королева», улыбаясь, отправила девчонок в строй и, обернувшись, помахала пилоткой, сдернув её с головы.

— Ух, какая кралечка, — оживился мичман, — жаль молоденькая, не в моих габаритах, — одобрил мои действия мичман. Я же в это время судорожно перекручивал кассету.

Так, а теперь на полную громкость:

— Маргариитааа!!! — завопил на весь санаторный пляж Минаев (не Леонтьев, но даже лучше). Дети прямо в строю бросились танцевать. Лидия окриком всех поставила по стойке смирно и повела пионеров к выходу, громко крича свою речёвку:

— И печаль нам не с руки. Кто мы, дети???

— П И З Д Ю К И! — хором проорал отряд.

Десятая серия «Как доказать, что не болгарин Атанас?»

Меня с Карпычем скрутило от смеха. Лидия Петровна что-то заорала и кинулась в нашу сторону.

— Валим, валим! — замахал руками Миша.

Я, дёргаясь от смеха, упёрся в нос, вытолкал «Востока» на воду и запрыгнул на бак.

Мичман дал полный задним ходом и, заложив крутой вираж, выровнял лодку по курсу, ушёл на съёб с акватории санаторного пляжа. Воспитательница стояла на берегу и посылала нашу в сторону проклятия. Размахивала пилоткой и руками, ещё и своей юбкой, под которую умудрился заглянуть Карпыч. Дети, под руководством Ритки, стройной шеренгой маршировали к проходной.

— Злобная дамочка, хотя вполне фигуристая и на лицо неплоха, — крикнул мне мичман и оглянулся на берег.

— Да вроде не злобная, это моя одноклассница, — ответил я.

— Анджей, я то-то не знаю? Ты учился с этой Лидией в одном классе ? Да ты охуенно сохранился! — восхитился Миша.

—Да не, я про другую!

— Та тоже хороша, но Лидия Петровна — мой размерчик, труселя у неё зачётные, — разглагольствовал мичман.

— Трицать первый, к администрации, — оповестил нас динамик радиостанции.

— Чот она быстро нажаловалась, — удивился Карпыч, — как так смогла?

Пришвартовались, и Карпыч неспеша побрёл в администрацию, досасывая остатки конфеты. Я упал на шезлонге весь в воспоминаниях о Дианцевой. Ишь, как краснела «королева».

Но вид, конечно, затурканный. Видно, что вкалывает на почве воспитания подрастающего поколения, как стахановец.

В гости что ли заехать? Тут по побережью недалеко.

На мотоцикле прокатить, «пепсигоном» угостить. Что-то я сильно размечтался. А вот, кстати, мой клиент: от волнолома метров пятьдесят кто-то ручками машет. Центральная молчит почему-то. Я, скинув шорты и тельник, прошёлся по пирсу, прихватив спасательный круг и бинокль. Блин, действительно кому-то херовато. Размахнувшись, швырнул спасательный круг со шкертом в воду и передним сальто ушёл вперед. Надел шлейку шкертика через шею и максимально быстро кролем попёр к тонущему. Взрослый мужик, толстый-толстый, можно сказать необъятный, как Советский Союз, судя по пузу, иногда показывающемуся из воды.

Плохо, наверное, стало. Не соображает, что чем дальше от берега, тем вода холоднее, вот, наверное, и начал мотор сбоить. Держится на поверхности, но уже вяло. Если бы не паниковал, лёг на спину и чуть подгребал руками. Увидел меня и потянулся руками.

— Спасите, кхе–кхе, мне плохо, — заорал он.

— Не бейте руками по воде и не подплывайте ко мне! — крикнул я утопающему. Если этот пузан начнёт меня хватать, несмотря на все мои достижения в водных видах спорта, утопит нахрен. Я подтянул круг и дотолкал до утопающего. Он вцепился в него и чуть не перевернул на себя. Пришлось притормозить шкертиком.

— Как вы там? Ухватились? — проорал я мужику, осторожно подошёл к нему брассом.

— Ох, да. Да, держусь, — просипел мужик.

— Пожалуйста, не бултыхайтесь. Просто повисите, я потихоньку вас к берегу потащу.

— Хорошо, хорошо, ой как херово-то, — бормотал мужик.

Я пошёл к берегу, стараясь не дёргать спасательный круг. Черт знает, что с ним. Вдруг у него руки ослабели, выпустит круг и уйдёт на дно, лови его потом среди медуз.

Вроде держался. Да где эти чертовы матросы с вышки, не видят что ли? Нагрузка в воде не сильная, так что дотащу и сам. Так, постепенно приближаясь к берегу, я придумал новую тренировку для себя — плывёшь и груз буксируешь. Интересно, какая эффективность получится на выхлопе? Так, тут я уже дно чувствую. Где мужик? Блять, одни руки на круге, а морда внизу. Пузырьки идут. Схватил жирдяя, вытолкнул и перевернул лицом вверх. Дышит, слава богу. Тут ко мне, загребая руками и ногами, подскочили два мужика из отдыхающих.

— Чего тут? Чем помочь?

— Мужики, тащим на берег, приступ походу. Тащим по направлению к пирсу, вон к тому мостику.

— Так до пляжа ближе, зачем туда? — спросил один из отдыхающих.

— Купальщики, бабы, дети, крики, визги, да и оттуда до медпункта дальше, — пояснил я.

Мужики были сообразительные, вытолкали утопающего на место помельче и, подхватив под локотки, потащили к пирсу. И всё равно кто-то из глазастых баб завизжал:

— Ой, утопленник, ааа!!!

Мужик был невероятно тяжёлый, но его быстро добуксировали, я вытащил из «Востока» носилки, загрузили туда тушку весом килограмм под 160. Подбежала ещё пара мужиков, и вчетвером потащили прогибающиеся носилки к медпункту. Валюха стояла курила, и я начал ей махать руками. «Пальмоголовая» махом сообразила, распахнула вторую створку дверей. Мужика, уже переставшего дышать, свалили на кушетку. Валька тут же приступила к работе, выгнав всех нахер и оставив только меня для помощи.

— Что с ним? — кивнул я на тело.

— Сердечник, стопроцентный. Сука, в воду попёрся, — злобно ощерилась Валюха и начала шпиговать мужика уколами. Я вызвал реанимацию и помогал нашей медсестре. Маску какую-то напялили, к баллону подключили, Валя массаж грудины делала. Блять, да мне так страшно никогда не было! Особенно, когда Валька, прислонив голову к груди пузана, а потом зеркальце ко рту, сказала:

— Всё, блять!

У меня холодный комок скатился вниз живота, и почему то закололи кончики пальцев.

— Всё, блять, завела! — повторила Валюха и, ухмыльнувшись, напялила кислородную маску на пациента, — пойдём, покурим, малой, что-то я подструхнула. Оооо, блять, и реанимация вовремя, — иронично возвестила она, увидев за окнами подъезжающую «Скорую».

Валя подробно что-то объяснила медикам и вышла ко мне на улицу.

— Ну, как тебе работа на пляже в санчасти? — спросила она, выдохнув дым сквозь свою уёбищную чёлку.

Хм. А у неё профиль лица и разрез глаз похож на Олеськин, то же что-то неуловимо азиатское присутствует.