Полюби во мне тьму

– Никуда она не денется чертовка. Изловим! – прошипел разозленный супруг, исчезая в темном нутре каменного здания.

– Полетели и мы, что ли?

Дуня, вернувшись на крышу, бегло осмотрела торбу. Убедившись, что ткань не подпалилась, и книги не вывалятся, закинула суму за плечо и приготовилась следовать за любимым демоном. Она приставила ладонь ко лбу и принялась всматриваться в горизонт, ища леди Росто и своего милорда. Дуня искренне надеялась, что их тесные объятия стали лишь мерой предосторожности, ведь глупая Лючия, какой бы она ни была ведьмой, крыльями так и не обзавелась.

– Погоди! – Непотребник, хоть и знал, что без его помощи привидению с ветром не справиться, улетать не спешил. Поглядывая с высоты крыши на мужчин, занятых обсуждениями недавних событий, демон похоти готовил лук к стрельбе. Натянув тетиву, проверил ее пальцем и, удовлетворительно хмыкнув, уложил над рукоятью первую стрелу.

– Кто тут у нас чувствует себя настоящим мужиком? – задал риторический вопрос Непотребник, наводя стрелу на одного из тех, кто жаждал сжечь ведьму.

Чего греха таить, Дуня подслушала разговор Кразимиона с Непотребником, а потому знала, каким черным делом занимается ее временный попутчик. Она сидела с открытым ртом, наблюдая, как ловко демон поражает то одного, то другого поджигателя. То, что далее происходило на площади, казалось ей странным сном. Она смеялась в голос, когда мужчины вдруг кинулись обниматься и целоваться друг с другом. Но позже, когда бравые мужи стащили с себя одежду и, никого не стесняясь, занялись свальным грехом, Дуня закрыла рот ладонью, а когда непотребство достигло наивысшего пика, зажмурила и глаза.

– Жаль, лорд Росто ушел, - проворчал Непотребник, заканчивая стрельбу, – ему бы тоже перепало ласк, которых он так долго жаждал. Ну, ничего, еще встретимся.

Осмотрев колчан и посчитав стрелы, вздохнул.

– Надо бы новые на Обратной Стороне заказать, - и уже обращаясь к зажмурившейся Дуне, ткнул пальцем в ее плечо: - Чего расселась? Полетели, что ли?

– Ась? – спросила Дуня, убирая ладони от ушей: уж больно громко стонал отряд лорда. Даже рев пламени и треск бревен оказались бессильны скрыть звуки грешного наслаждения.

***

– Отпустите! – Лючия стукнула кулаком по плечу Кразимиона. Но тот словно не слышал. Дерево, к стволу которого он прижимал сбежавшую супругу лорда Росто, находилось в лесной чаще, а потому никто не смог бы ни словом, ни делом помешать замыслам демона.

– Зачем? – произнес он и перевел взгляд на губы, которые от злости кусала девушка. – Разве ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Ангелы целомудренны, - выдохнула леди Росто, боясь встретиться с Кразом взглядом, - нас этому учили в монастыре.

– Ты так ничего и не поняла? – улыбнулся демон. Короткий перелет, во время которого его чуткое сердце вновь попыталось остановиться, окончательно убедил Кразимиона, что Лючия и есть искомая жертва проклятия, а рождающиеся в нем чувства – ответ на ее жажду любить и быть любимой.
– Разве твои книжки с картинками не подсказали, кто я на самом деле?

– Вы - ангел, - с нажимом повторила Лючия. – И я просмотрела множество книг. Для черта у вас нет рогов, для беса вы должны обладать хвостом, который не спрячешь под столь плотно сидящими штанами, - тут Лючия устыдилась своих вольных слов, доказывающих, что она обратила внимание на его крепкий зад. Обругав себя за загоревшиеся щеки и туман в голове, мешающий трезво мыслить, добавила: - А у демонов крылья перепончатые, как у летучих мышей. Вы ангел, только у них есть перья…

– Хорошая ученица, - прошептал Краз, наслаждаясь ее алыми щеками. – Усердная. Разве на фресках монастыря ты не заметила, что у ангелов крылья белые?

– Ангелы всякими бывают, вы сами говорили, - обиделась Лючия и попыталась оттолкнуть демона, отчего еще больше была обездвижена. Ее грудь расплющилась о его тело. Краз закрыл глаза. И досчитал должно быть до ста.

– Я не врал. Все мы когда-то были белокрылыми ангелами, но треть из нас покинула Заоблачное царство и стала…

Лючия затаила дыхание.

– … ангелами зла.

– Демонами… - пораженно прошептала она, зная из древних книг, что за самым красивым, но мятежным ангелом перешла на Обратную Сторону чуть ли не половина обитателей небесного Царства. Вот только творящих зло демонов в тех книгах изображали безобразными и мерзкими, и Лючия никак не думала, что за прошедшие тысячелетия они смогли сохранить ангельскую красоту.

– Мы носим рога как символ принадлежности к своему роду, живем в мире огня и пепла, слушаем музыку криков и стонов и испытываем при этом удовольствие, поскольку мы чистое зло и боль других нас не волнует. Предательства, соблазнения, низменные страсти – вот то, что окрасило наши крылья в черный цвет. И раз тебе довелось влюбиться в демона, то не плачь и не кричи, оказавшись в его власти. А я непременно своей властью воспользуюсь, чтобы раз и навсегда покончить с твоим проклятием.

– Каким проклятием? – подняла голову Лючия, не веря, что ее любовь можно считать проклятием. И вообще, как он узнал о живущих в ней чувствах, ведь она так тщательно их скрывала?

– Я должен ответить на зов, и тогда смогу покинуть этот мир.

– Вы мечтаете умереть?! – ужаснулась леди Росто, но прочитав в глазах демона насмешку, опустила лицо и нервно прошептала: - И о каком зове идет речь? Я вас не звала, вы сами ко мне явились.

Кразимион устало вздохнул.

– Тебе, ведьма, достаточно знать, что я на все пойду, лишь бы прекратить череду твоих перерождений.

– Перерождений? А это еще что такое?

– Разве ты не заметила, что отличаешься от простых людей? Ты встречала еще кого-нибудь, кто видит ангелов и разговаривает с привидениями, кто щелчком пальцев разжигает огонь и варит зелье, дарящее крылья? – грустно улыбнувшись смотрящей на него во все глаза Лючии, демон добавил: - Ты ведьма, которая, перерождаясь вновь и вновь, мучает меня вот уже четыре века, семнадцать лет и одиннадцать месяцев.

Не дав возразить, он оттолкнулся от дерева и зашагал прочь.

«Я его мучаю...»

Лючия, убитая признаниями чернокрылого ангела, медленно сползла на землю.

Ее мир перевернулся.

Она вдруг поняла, что с детства грезила не ангелом, а демоном, и ждать от него помощи или, хуже того, упрекать в бездействии было крайне глупо. Обитатели мира огня просто не в состоянии выполнять работу хранителей. Они другие. Зря злилась и копила обиду.