Полюби во мне тьму

– Зачем? – Дуня нахмурила брови, а ее пальцы замерли в гуще подсыхающих волос.

– Я ей должен: когда-то давно представился ангелом-защитником, но не смог уберечь ее родителей от гибели.

– Надо же! – пятерня продолжила свое неспешное движение по длине волос. – И у демонов есть сострадание.

– Сам не знаю, откуда оно берется. Только что его не было, и вдруг сильно захотелось узнать, не обижают ли девочку.

– Мда? – задумчиво проговорила Дуня и подняла глаза туда, где Анхель выделывал причудливые пасы руками, а сам пристально смотрел на ковыряющегося с пряжками Кразимиона. Отвлекшись от расчесывания волос на минуту, привидение, макнув перо в чернильницу, чиркнуло несколько слов в памятной книжице. Так и не сложив мозаику, оно решило делать записи важных событий как можно чаще, подозревая, что другой возможности может и не представиться.

– Ох, и ничего себе! – присвистнул демон, оглядывая суровых воинов, стоящих плотным кольцом вокруг одинокой башни. – Похоже на осаду.

– Осада и есть, – также тихо проговорило привидение, указывая на здоровенного мужчину, что задрал голову вверх, всматриваясь в одинокое окно под самой крышей сооружения. Демон даже не стал спрашивать, откуда Дуне известно, как выглядит осада. Разбираться с путаницей в ее мозгах себе дороже: вдруг всплывут события вчерашнего вечера?

Здоровяк сложил ладони воронкой и закричал:

– В последний раз прошу, выходи! Не выйдешь, голодом заморю, чертовка!

Сверху полетел какой-то предмет. Пущенный ловкой рукой, он разбился о лысый череп воина и ошметками разметался по его широченным плечам.

– Смотри-ка, точно попала, - улыбнулся Краз, понимая, что «предмет» был ничем иным, как гнилым яблоком. – На мне, видать, руку набила.

Мужчина, нахмурившись, смахнул коричневую жижу с макушки, но только сложил руки у рта, чтобы вновь приступить к угрозам, как получил еще одним «снарядом», прилетевшим уже в лоб.

– Шлем, - коротко сказал воин, не тратя время на смахивание следов неудачи. В протянутую руку лег тяжелый рогатый шлем. Поспешив на помощь, старый слуга с подобострастием во взгляде стер фруктовую гниль и надел на голову хозяина толстый тканевый чепец.

– Вот и хорошо, что волосиков нет, - стараясь найти хоть что-то положительное в унизительной ситуации, шептал слуга, - иначе и не вычесали бы…

Поддерживая шлем за рога, совместными усилиями насадили его по самые плечи.

– Ха-ха-ха! – донеслось сверху, и в воздухе отполированным бочком сверкнул тяжелый пестик для растирания сухих трав. Громко звякнув о шлем, он отрикошетил к башенной стене, выщербив из нее каменную крошку. Не выдержав столь значительного удара о голову, могучий воин рухнул навзничь, и все увидели, что рог на его шлеме выгнулся в другую сторону.

Когда павшего командира подхватила дюжина рук, спешащую в дом процессию с высоты башни провожала взглядом девушка, чье лицо было густо перепачкано сажей. Золотистые волосы, небрежно скрученные на затылке, скрепляла длинная художественная кисть, добавляя образу непорочной супруги лорда Росто особой воинственности.

– Милорд, закройте рот, иначе все заметят, как вы пускаете слюни...

– Глупости! Никто меня не видит, - пришел в себя Кразимион, отгоняя только что увиденный образ. Та дева, что предстала перед ним на ярмарке не шла ни в какое сравнение с «чертовкой» из башни. У демона от восхищения даже закололо где-то под лопаткой и отдало в левую руку.

«Нет-нет, это не сердце, - успокаивал он себя, продолжая пялиться на опустевшее окно.
– Это я в холодной реке перекупался».

– И о каком открытом рте ты говоришь? Я даже слова произношу сквозь зубы, - для достоверности именно так и прошипел демон, но, оглянувшись, понял, что говорит с воздухом - Дуни и след простыл.

Привидение по спирали облетало башню, держась для верности за каменные выступы. Отвязанный ремешок бесполезной лентой валялся у ног Кразимиона.

– Эх, жаль, сгоряча пестик выкинула! Чем теперь следующий ингредиент доводить до нужной субстанции?
– ворчала Лючия, высыпая в ступку порцию золы, смешанную с чем-то кроваво-красным. Разложенный на столе альбом пестрел рисунками трав, лягушачьих лапок и вороньих голов. Под колбой с кипящей черной жидкостью прыгал беспокойный огонь. Запах дыма смешивался с ароматом яблок, горкой лежащих в углу помещения.

Подслушивающая у окна Дуня встрепенулась на слове «ингредиент». Ее буйное воображение нарисовало окровавленного демона - ингредиента проклятия, которого непременно довели бы до субстанции, не кинь чумазая девица тяжелый пестик в своего мужа.

– А кто бы тебе дал до него дотронуться?
– грозно произнесла Дуня, вставая в позу «сейчас меня рванет», то есть уткнула кулаки в крутые бока.

– Ох, матушки, напугали!
– ахнула Лючия, ловя ступку, которая все же опрокинулась на альбом, засыпая его странным (на Дунин взгляд) содержимым. Спасая рисунки, девица задела локтем колбу и, обжегшись, отпрянула. Качнувшийся сосуд, не удержавшись на горелке, полетел вниз и, хлопнувшись об пол, разлетелся на осколки. Тяжелый запах мертвечины вытеснил сладкий яблочный аромат. На какое-то мгновение в воздух поднялась черная пелена, принявшая форму распахнутого вороньего крыла, но тут же осыпалась пеплом.

– Черт!
– Лючия в бессилии упала в стоящее у стола кресло.
– Труд двух дней коту под хвост, - оглянувшись на приведение, махнула рукой.
– Почему висите за окном? Вплывайте, а то ветер унесет.

– Вы меня видите?
– Дуню от удивления покинул воинственный настрой, и она перешла на «вы».
– Ой, как приятно! Мне очень не хватало женского общества.
– Она суетливо метнулась в комнату и заняла стул напротив Лючии.

Та улыбнулась, видя, как привидение тщательно расправляет ткань балахона, боясь его в сидячем положении измять.

– Как вас зовут?
– поинтересовалась Лючия, вытаскивая из волос рисовальную кисточку. Коса тяжело упала за спину. Тряхнув головой, девушка облегченно откинулась на высокую спинку, а руки, испачканные сажей, положила на подлокотники.
– У меня есть пара минут, прежде чем я опять возьмусь за опыты. Поболтаем?

– Я Дуня. Это как песнь ветра, - начала Дуня, но заметив причудливо изогнутые колбы, баночки с заспиртованными лягушками, мешочки с чем-то пахучим, разложенные по полкам вдоль стен, отвлеклась.
– Ой, как интересно! Впервые в жизни вижу женщину-алхимика!

В голосе привидения слышалось благоговение, хотя Дуня не имела представления, откуда вообще знает, кто такие алхимики.

– Нет-нет, что вы, леди Дуня, алхимические опыты в нашем королевстве запрещены. Я работаю совсем над другим. Вы, наверное, заметили, что мою башню осаждают люди мужа? И как выбраться из нее, если только не по воздуху?

– Стать привидением?
– Дуня расширила глаза, ужасаясь своей догадке.
– «Ох, не зря здесь пахнуло мертвечиной!»