Полюшко-поле

В сельсовете - старой, рубленной крестом избе - сидела одна секретарша, девушка лет семнадцати, и тоненькой школьной ручкой заполняла какие-то бланки.

– Чем заняты?
– спросил Стогов, входя.

– Страховку выписываю, - секретарша встала.

– Вот и хорошо... Подстрахуешь нас... Только на крыльце. Выйди, посиди там, чтобы никто не входил.

Девушка с недоумением глядела на Стогова.

– Ничего, ничего... Скажешь, секретарь райкома занял помещение. Мы ненадолго.

Девушка молча сложила свои бумаги в картонную папку, сунула ее в кованый горбатый сундук и вышла.

Стогов сел за стол, достал из бокового кармана крупную белую таблетку, положил ее под язык.

– Без валидола я теперь ни на шаг. Так-то, Матвей.
– Стогов глянул на Песцова дружелюбно и с каким-то веселым любопытством.
– Ты садись! Чего стоишь?
– Он указал на деревянный, грубо сколоченный диван.

Песцов сел.

Стогов вынул исписанные Песцовым листки бумаги, развернул их:

– Твоя работа?

– Да.

– Эх, Матвей! Такими вещами не шутят.

– А я не шучу.

– Ты что же, в самом деле от плана хочешь отказаться? Сократить всех бригадиров, заведующих, учетчиков?! Живем, мол, неправильно. Все деньги колхозникам. А не хватит, так еще и коров продадим... Что это за декларация? Ты что, серьезно?

– Я очень рад, что вас так быстро информировали...
– начал было Песцов, усмехаясь.

Но Стогов перебил его:

– Я обязан все знать.

– Ничего плохого я не затеваю.

– Вот и я так думаю. Затем и позвал тебя, чтобы ничего плохого не было. Что ты носишься с закреплением земли?

– Землю в самом деле надо закрепить за звеньями.

– И за семьями?
– перебил его Стогов.

– Если семья надежная, трудовая, закрепим и за семьей. А что тут плохого?

– А то, что собственников хотите расплодить!
– раздраженно бросил Стогов.

– Да что мы, на откуп, что ли, отдаем земли-то? Просто хозяин на поле будет. Теперь его нет, а тогда будет - спросить с кого можно! И что ж плохого, если будут работать сыны с отцами? Ведь есть же у нас рабочие династии! А на земле, значит, нельзя? Собственность! Откуда? Где логика?

– Ты мне не суй эту логику... Мы тридцать лет колхозы строили, а вы за год хотите опрокинуть?! Не выйдет!

– Да что я хочу опрокинуть?

– Ты не прикидывайся мальчиком. Одумайся! Что значит ликвидировать бригадиров, заведующих фермами? Это же оставить колхозников без руководства.

– Не без руководства, а без опекунства. Работу свою колхозники знают. Песцов резко встал с дивана, подошел к столу, оперся ладонями, подавшись к Стогову.
– Пора уж слову "руководить" вернуть истинный смысл и не подменять его другим словом - "командовать". Что значит в нашем понятии руководить? Строится кошара - посылай туда командира. Пашут землю бригадира ставь над пахарями. Мастерские завели - вожака туда, вдохновителя, так сказать. Командиры... на всякое дело командиры. И какая формула при этом, какое оправдание хитренькое. Чтобы спросить с кого было... Спросить с командира! А того не понимают при этом, что, возводя в ранг ответственности одно лицо, мы снимаем ответственность с каждого рядового. Да почему надо смотреть за работой этих пахарей? Почему нужно контролировать их, замерять все за ними, охранять от них? А почему бы не сделать проще? Пусть эти плотники, пахари, доярки сами работают, сами замеряют, сами охраняют. Только нужно, чтобы у каждого были свои коровы, свой участок земли. Тогда все видно...

Песцов отошел от стола, закурил и сел на диван. Стогов смотрел на него с улыбкой горького сострадания.

– И охранников, значит, долой?
– спросил наконец Стогов.
– Валяй, ребята, кто во что горазд.

– Дело не в охранниках. Надо накормить колхозников. Дать им все необходимое для жизни. Пусть они не думают о куске хлеба. Тогда и они завалят хлебом. Ведь еще Маркс говорил: если производителю не дать всего необходимого для жизни, так он все это достанет иными путями. А если открыть летописи некоторых наших колхозов и посмотреть, то увидишь: годами колхозники получают по двести граммов хлеба да по гривеннику деньгами. Ведь каждому понятно, что на этот заработок человек прожить не может. А он живет. Значит, он добывает себе средства на жизнь иными путями. А эти иные пути ох как дорого обходятся и для государства, и для колхоза, и для самого колхозника.

– Ясно, ясно...
– Стогов откинулся на спинку стула, насмешливо прищурился.
– Живи, как хочешь, бери, что хочешь... Без руля и без ветрил... Да это шаг назад не только от коммунизма... От социализма! Вы мне хозяйчиков хотите наплодить...

– Не хозяйчиков, а хозяев. Хозяев своего дела, своей судьбы. Хватит людей опекать - они давно уже выросли и не глупее нас с вами. Так пусть они распоряжаются и собой, и своим делом. Ответственность каждого повысится... Личность! И это не шаг назад, а вперед, и прямо к коммунизму.

– А руководство? Контроль?

– Все будут контролировать... Все!

– А мы с тобой что будем делать? Книжки читать?

– Воспитывать надо людей, Василий Петрович. А мы забыли об этом... Вместо того чтобы руководить, командуем, на работу посылаем, расставляем людей на полях, как шахматные фигурки...

– Я давно замечал, что тебя заносит... Но всему есть мера. Ты замахнулся на обязанности райкома партии!.. Не выйдет! Не затем мы тебя растили, чтобы ты наше святое дело разваливал.

– Не надо говорить от имени партии. Вы не партийный судья, а я не подсудимый. Права у нас одинаковые. "Святое дело! Развал!" Оставьте эти громкие слова. Все значительно проще: вы готовите себе помощников по образу и подобию своему... На себя похожих. Как бог лепил Адама. И вдруг этот Адам в божьем саду съел не то яблоко. Долой!.. Бог не учел один пустячок - то, что Адам был человеком, со своим умом, со своими руками и на этот свет божий глядел своими глазами, а не глазами бога... И делать он стал то, что хотелось ему, Адаму, а не богу.

– Спасибо за сказку... Но, между прочим, молодежи я давал ход. И не тебе обижаться.

– Да я не обижаюсь... Вы мне даете ход, но только по вашим стопам, так сказать... Идти след в след за вами.

– Правильно! Иначе ты черт знает куда уйдешь. Что ты здесь написал? Стогов ткнул пальцем в листки.
– Кукурузы много? Матвей, ты что, с луны свалился? Кто ты такой? Щелкопер заезжий? Турист? Ты же второй секретарь! Уж кто-кто, а ты-то знаешь, что у нас с тобой план - девять тысяч гектаров кукурузы! Сверху спущен... Где же мы будем сеять эти девять тысяч? На улицах райцентра, что ли?

– Так неразумен этот план! Давайте откажемся, наберемся мужества!

– Что? Отказаться от плана? Какой же ты руководитель после этого? Только тот имеет право руководить, кто умеет подчиняться. Ты не пуп земли, а всего лишь одно звено, переходное звено. Проводник в цепи... Понял? Если и один проводник не сработает, вся цепь не годится. А ты требуешь умышленного неподчинения! Где же здравый смысл, с которым ты носишься?

– Вот во имя здравого смысла я и откажусь.

– И станешь продавать плановых коров?! Да?