Помереть не трудно

— Ты пересилил тягу к крови, не превратился в банального упыря, — сказала Афина.

— Ты можешь снять эти оковы, — добавила Антигона. — Ты — стригой. Ты — Владыка. Ты сильнее их всех.

Мысль билась в голове, как набат: — Это уже со мною было. Да, я тогда почти всё время был в беспамятстве, и не осознавал, что происходит. Но девчонки правы: мне не обязательно умирать. Если захочу, я могу вообще не дышать.

Я попытался призвать ту силу, что посетила меня на ринге, после убийства вервольфа. И она сразу пришла, будто только этого и ждала. Только вот… Только вот воспользоваться ею я не мог — не пускала удавка.

Почуяв моё сопротивление, она затянулась ещё туже.

Сделалось темно — исчезли даже лица зрителей. Стих неумолчный гул голосов. А перед глазами вдруг возникли два пламенника — сначала я принял их за глаза Лавея, но быстро понял, что эти, в отличие от красных глаз колдуна, светятся тёплым желтым светом.

Вдруг запахло горящими берёзовыми дровами. Это было так отчётливо, так ярко, что в носу защекотало от терпкого дыма.

Я понял, что пламенники — это угольки костра. Того самого костра, что я призван охранять. И защищать.

Я подул на эти угольки, осторожно, терпеливо, давая им разгореться… Ничего не вышло. Что-то мешало, какая-то сила вступила в противоборство с моей, и угольки почти погасли. Я испугался. Откуда-то пришло понимание, что если они погаснут — я погибну.

Запаниковав, я стал дуть сильнее, но угли уже подёрнулись серым пеплом, в глубине их не осталось даже намёка на искру.

Отчаяние затопило меня с головой, я даже попытался завыть — но не смог. Не было воздуха. И тогда я решил спасти хотя бы огонь. Пусть я погибну, но эти угли должны продолжать гореть.

Собрав всю свою силу, по крохам, по крупицам, скопив её где-то в середине живота, под сердцем, я выдохнул на угольки. Это даже не было дыханием, просто его подобием, последней моей мыслью.

Но вдруг в глубине углей разгорелись искры. Они становились ярче, ярче, а потом появился огонь.

И когда вспыхнуло пламя — удавка лопнула.

Я вдохнул полной грудью и выпрямился.

Открыл глаза.

Первое, что я увидел — торжествующий взгляд Алекса. Лицо его полнилось такой гордостью, словно он сам избавил меня от удавки.

Во-вторых я понял, что заклинание, которым душили меня големы, никуда не делось. С их неподвижных ладоней всё так же шел поток силы, он обтекал меня, впитывался и… не причинял никакого вреда. Я чувствовал необычайный подъём — словно только что напитался живой человеческой энергией.

Боясь пошевелиться, я посмотрел на великого князя. Тот сидел прямо, и неотрывно глядел на меня. Губы его кривились, но я не мог угадать: улыбка это или гримаса ненависти.

— Заклинание не действует! — завизжал Спичкин. — Это всё он, — он тыкал пальцем не в меня, а в Алекса. — Он подменил охранные артефакты!.. Охрана! Взять его!..

Но големы не пошевелились — очевидно, реагировали они только на голос Шуйского.

— Тогда я сам! — вытянув руки, скрючив пальцы, Спичкин выпустил в меня волну энергии, подобную струе огнемёта.

Я заслонился рукой, и почувствовал, как волоски на коже скручиваются от жара. Манжет рубашки побурел, на запястье вспухли пузыри, наполнились сукровицей, лопнули и тут же запеклись…

И вдруг меня окатило прохладой. Словно над головой опрокинули чашу с родниковой водой. Почувствовав на плече руку, я чуть обернулся, и встретил карий весёлый взгляд человека-медведя. Тот подмигнул и взмахнул свободной рукой.

Огонь ушел в пол, оставив на шашках паркета безобразное обугленное пятно.

В зале повисла гробовая тишина.

Спичкин стоял, тяжело дыша, но рук так и не опустил — по пальцам его всё ещё пробегали искры.

— А я и не знал, что вы — такой сильный маг, господин секретарь.

Слова князя Шуйского разнеслись по залу до самых удалённых его пределов.

— Это вышло случайно, — пробормотал Спичкин. — Я хотел защитить закон.

И тут в центр площадки, ко мне, вышел Алекс.

— Господа! — он обвёл взглядом зал, а затем повернулся к великому князю. — Надеюсь, дело стригоя Стрельникова исчерпало себя. Оковы Справедливости на него не подействовали — это доказывает невиновность ответчика.

— Быть по сему, — слово прогремело по всему залу, затушив начинавшийся пожар возмущенных криков. — По древнему обычаю, казнь не может быть применена дважды, — громко сказал Шуйский. — Божий промысел доказывает, что стригой Стрельников невиновен!

Големы потушили лучи и убрали руки. Я почувствовал, что свободен.

Выждав пару минут, чтобы все успели проникнуться новым положением вещей, князь повернулся к Алексу.

— Следующим слушается дело компании «Семаргл», — объявил Шуйский. — Господин дознаватель. Вам слово.

Глава 21

— Господа Советники, — шеф вышел вперёд. — Для тех, кто не присутствовал при начале расследования, вкратце изложу обстоятельства дела, — он вопросительно посмотрел на князя, тот милостиво кивнул. — Итак… — у Алекса не было никаких бумаг. Никаких заметок или шпаргалок. — Около месяца назад строительная компания «Семаргл», принадлежащая степному клану вервольфов, начала новый проект по воздвижению торгового центра на Ярославском шоссе. В ходе земляных работ открылось старинное — не менее трёхсот лет — кладбище, не обозначенное ни на одной карте. И буквально на следующий день начали умирать рабочие. Сразу возникла мысль о проклятии, проснувшемся в тот момент, когда началась стройка. Зная закон о древних захоронениях, вервольфы стройку заморозили. Но смерти не прекратились — поветрие перекинулось на руководящий состав…

— Какого рода смерти преследовали вервольфов? — спросил Спичкин.

— Разного рода, — ответил шеф. — Отравления, несчастные случаи… Было даже одно нападение охотников за головами, не увенчавшееся, к счастью, успехом.

— Несмотря на то, что стройку закрыли, компания «Семаргл» должна быть наказана в соответствии с Законом о древних захоронениях, — поспешно заявил Спичкин. — Руководство не озаботилось хорошей экспертизой, в результате погибли сотрудники. Я займусь составлением протокола…

— К счастью, такой экспертизой озаботился я, — громко объявил Алекс. Спичкин выпучился так, словно его ударили под дых. — Имеется заключение квалифицированной ведьмы: проклятие было наложено уже после того, как начались работы. К древнему кладбищу оно не имеет никакого отношения.

В зале поднялся негромкий гул — словно накатывал и отступал ночной прибой. Советники переговаривались и перешептывались между собой.

— Доказательства! — завопил Спичкин. — Где доказательства? Мы должны знать, кто проводил экспертизу…