Попаданец с четырьмя колёсами

Единственной ошибкой, которую я допустил — мы допустили, — так это та, что не поставили в известность эльфов. А точно такой же пост со шлагбаумом стоял и между теми двумя холмами на выезде с нефтеприисков. Да и как бы я их предупреждал? Ну разве что стартовал бы прямо из-под шлагбаума, не иначе.

Эльфы, когда мы пролетали над ними, переполошились, уставили в небеса свои луки и, по-моему, даже пустили по одной стреле. Но обе, разумеется, пролетели мимо. Да, ребятки, в горные егеря вы не годитесь!

Но слишком высоко я подниматься не стал — надо же облегчить деду-гному привычное ориентирование. Так, шёл метрах в пятистах над землёй.

Что же касательно скорости… спидометр-то у меня не работал, колёса не крутились. А так, по косвенным данным да по собственным впечатлениям от мелькающих внизу барханов, шёл я примерно километров двести — двести сорок в час. Хоть над барханами мне раньше летать не приходилось, да и ездить мимо них тоже, но они, по моему личному мнению, ничуть не отличаются от лесов Нечерноземья да холмов Черноземья. Разве только цветом. А так — какая разница, мимо чего проезжать или пролетать?

Да, столько по песку я бы никогда не сделал! И никто не сделал бы. Мало того: будь на моём месте какой-нибудь паршивый «мазератти» или «бентли», да пусть даже и любой болид из «Формулы-1» с их крейсерскими триста пятьдесят, хрен бы они по песку хоть три с половиной километров вытянули бы! И широкие шины не спасли бы — попрыгай-ка с бархана на бархан с такой базой. Внедорожники — да, те смогут. Насчёт внедорожников я молчу.

Полёт пьянил. Я чувствовал, как ветер ударяет в лобовое стекло, и мне хотелось петь. Ощущения были ещё покруче, чем во время первого полёта. Это что, на меня так высота влияет? Ну реально же пысли мутаются, то есть мысли путаются! Точь-в-точь как тогда, у Памплисиодора, когда он меня спиртиком угостил. А сейчас что? Э-э, нет, тут что-то не так! Но на всякий случай я запел:

— Мне сверху видно всё, ты так и знай!

О! А вдали уже что-то и показалось. Сколько там они путешествовали на верблюдах? Три дня? Значит, километров сто пятьдесят — сто двадцать. А мне сколько туда… то есть сюда, лететь, если со скоростью двести сорок, а? То-то и оно! Знай наших!

Я заложил глубокий вираж над появившимся мини-заводиком с жидко дымящими трубами и поднялся повыше. Так-так-так! Что-то мне всё это напоминает… Батюшки! Да это же нефтеперегонный завод и есть! Ну и правильно, чего его устраивать у чёрта на куличках, лучше всего сделать поблизости к нефтяному месторождению. А вот если смотреть с другой стороны, со стороны города, который наблюдается на горизонте, то он точно будет у чёрта на куличках.

Нет, со мной определённо что-то творится. И этот пьянящий запах!.. Я принюхался. Поначалу-то, пока я летел, запах чувствовался не очень сильно, к тому же я думал, что он меня преследует от самих нефтепромыслов. Но по мере полёта он всё более и более усиливался, а я не мог понять, в чём дело. И в результате я надышался, и меня «повело». И над самим заводиком его концентрация оказалась максимальной. И, что самое интересное, похоже, что он истекает вон из той самой широкой трубы!

Да это же бензин! Самый что ни есть шикарный — авиационный! И это правильно, потому что мне только такой и нужен, ведь сейчас я — авиатор! Или нет? Авиомашина? Авиоавто? Авияция? Ну да, я же самолёт. Но и одновременно — и лётчик. А значит, мне положена двойная порция…

Я отлетел немного в сторону от заводика и вышел из поднимающегося из трубы высокого столба паров бензина. Малость полегчало. Гады! Бензин в атмосферу выбрасывают! Загрязняют окружающую среду. Мой бензин выбрасывают. А может, попробовать его немного поулавливать? А что? Воздухозаборник-то у меня действует. Воздушный тракт, то есть. Остальные системы — тоже. Вот я и буду улавливать пары бензина воздухозаборником, дальше они поступят в двигатель… вместо воздуха, разумеется, затем направлю его в карбюратор… если он в моём обычном состоянии делал из жидкого бензина пары, теперь пусть поработает в обратную сторону и делает из паров жидкость! Ну а далее — дело ясное: самая дорога бензину в бензобак! И пусть там и накапливается.

То есть теоретически это возможно, а вот на практике… Ну, сейчас проверим!

Я принялся барражировать в воздухе над широкой трубой, продолжающей извергать килограммы паров бензина, скоренько захватывал, сколько мог, поглощал, сгущал… и чувствовал, что мой бензобак потихонечку начинает наполняться.

Гном, спасибо ему, сидел тихо и не рыпался. Только круглыми от удивления глазами наблюдал за происходящим внизу и вокруг, в то время как я искал воздушные потоки с наибольшей концентрацией бензина.

— Дракон! — вдруг упавшим голосом проговорил гном. И затыкал пальцем куда-то вниз и вбок. То есть как раз туда, где у меня не имелось ни одного стёклышка, через которое я мог бы наблюдать окружающее.

Я скосил фары в ту сторону. Действительно, оттуда ввысь поднимался дракон. Да какой красивый! Красный с золотым, почти такой же, какой нааэрографирован у меня на капоте. Только у меня синий с серебром.

— Он нас съест! — прошептал гном и пригнулся, скрываясь за дверцей.

— Хрена лысого! — смело ответил я и развернулся навстречу дракону.

Тому, похоже, тоже стало любопытно узнать, кто это купается в бензиновых облаках, и он принялся нарезать круги вокруг меня, порою полностью распластываясь во всём своём драконьем великолепии.

Я тоже немного покружился возле него, и на одном из виражей, удачно повернувшись, продемонстрировал картину у себя на капоте.

Дракон понимающе кивнул, приветливо помахал крыльями и выпустил из пасти длинный язык пламени.

Что мне оставалось делать? Надо было поприветствовать летающего собрата аналогично. Но у меня ведь нет огнедышащей пасти! Но зато у меня есть огнедышащая выхлопная труба! Которая себя уже один раз прекрасно показала — во время героической битвы с химерами!

И я выпустил длинный язык пламени через выхлопную трубу!

Дракон захохотал — я реально услышал его смех: от него задрожали стёкла. Более того: он схватился за живот сначала лапами, а затем и крыльями, в результате чего не удержался в воздухе и кувырком полетел вниз, не переставая хохотать.

Впрочем, он довольно-таки скоренько перестал падать, выровнял полёт и полетел над самой землёй, продолжая сотрясаться от хохота и беспрестанно оглядываясь на меня.

А я пошёл на посадку. Так, на всякий случай. Бензобак я практически заполнил, и наступила пора заняться тем делом, ради которого мы сюда прилетели. Да и гном, когда я взглянул на него, показался мне несколько позеленевшим. Наверное, плохо перенёс мои кульбиты с драконом.

«Если не удастся договориться с лестингорцами по поводу производства и поставки бензина, — думал я, подкатывая к очень похожему на административное, зданию, — можно будет слить бензин из бензобака в имеющиеся ёмкости, и полетать ещё, наловить свежего бензинчика, теперь уже для моих собственных нужд!»

Как оказалось впоследствии, никто и не заметил ни как я прилетел, ни какие пируэты выписывал в небе — работники на заводе работали, и не могли позволить себе отвлекаться на посторонние зрелища. Тем более что драконы сюда прилетали регулярно, и именно для того, чтобы покувыркаться в столбе тёплых бензиновых паров и запасти их побольше для собственного огненного дыхания. То есть практически за тем же самым, что и я сам. Так им удавалось быстрее восстановить запасы огнесмеси.