Попаданец с четырьмя колёсами

Расстроенный гном вылез из двойника.

— Погоди огорчаться, — остановил я его. — Я не знаю, конечно, как тут у вас обстоят дела с магией, но у нас, чтобы поехать, нужно проделать массу операций. В частности… расскажите-ка подробнее, из чего вы сделали аккумулятор, и, самое главное, что поместили у него внутри?

— Аккумулятор — это такая тяжёлая зелёная коробка? — уточнил гном.

— Да. Вот такая, — я открыл капот и указал на аккумулятор щупом для масла.

— Ну, — начал объяснять гном помоложе, — мы поняли, что внутри коробки залито купоросное масло…

— Ага… серная кислота, — сообразил я. — Так по-вашему? И у нас когда-то её так называли…

— Да… Сверху — мы чуть-чуть поцарапали — свинец.

Вот негодяи! То-то мне щекотно тогда было! Тоже удивительно: я был почти полностью разобранным, однако же продолжал ощущать свои составные части одним целым с собой. Потому и воспринял щекотку.

— Ну, мы и сделали внутреннюю коробку из свинца, а внутрь залили купоросное масло… А разве не так?

— Так… Нет, не так. Это другой «так», чтобы сосредоточиться. Так! Несите-ка мне снова карандаш и бумагу! Да не один листок, а штуки четыре!

Я расслышал, как кто-то из гномов пробормотал «А это третий «так», что ли? Или пятый?», но реагировать не стал.

Принесли запрошенное. И я снова нарисовал им, используя капот в качестве пюпитра, а «дворник» в качестве манипулятора, схему аккумулятора, схему лампочки, схему реле, и на всякий случай разрисовал принцип работы четырёхтактного цилиндра с выставлением правильного зажигания. Особо оговорил необходимость обеспечения вакуума в стеклянном баллоне ламп.

— Сделайте пока это, а потом посмотрим, — сказал я и вдруг вспомнил об ещё одном варианте запуска автомобильного двигателя при севшем аккумуляторе — «с толкача». Надо ли говорить о нём гномам? Здесь ведь аккумулятор, по сути, отсутствует. Удастся ли генератору выработать такую искру, чтобы схватила? Мне вспомнилось сакраментальное: «Искра — зверь! Слона убьёт, а ни шиша не схватывает!». Не лучше ли перестраховаться и отложить этот вариант на попозже? Пусть-ка гномы сначала соорудят нормальный аккумулятор, лампочки, релюху проверят… Да и регулировку карбюратора неплохо бы посмотреть. А там уж… Сейчас, после нынешней неудачи, я как-то сдержаннее стал относиться к предстоящему оживлению двойника. Да, хотелось бы, да, побыстрее, но… А вдруг всё же не получится?

Я понял, в чём причина моей нерешительности и перестраховки: не хотелось разочаровываться! Пока есть мечта, на что-то ещё можно надеяться. А вот когда все мечты рухнут… Нет, лучше уж сделать попозже! А пока всё проверить, подумать…

— До увидзенья! — по-польски попрощался я с гномами и покатил к Памплисиодору.

«Да, придётся им как следует повозиться! — думал я, выруливая по переполненным прохожими улицам. — Электричество — та ещё магия! Не каждому в руки даётся!».

Но по-иному помочь гномам я не мог — я ведь и сам не знал, по какому принципу работаю. В этом мире, если говорить точнее. Может, в моё существование тоже какой-нибудь маг вмешался. А тогда что? Придётся гномам искать этого мага? А может, проще забросить моего двойника через портал на Землю, в какую-нибудь мастерскую, пусть его там доведут до ума, а потом уже вернуть обратно? Думаю, пара золотых у гномов найдётся. Надо подкинуть им ещё и эту идейку.

Памплисиодор оказался дома. И это было очень кстати. Нет, если бы его не нашлось на месте, я бы свободно смотался в Академию и отыскал бы там мага-профессора. Но с Памплисиодором всё-таки как-то проще. К тому же назревала необходимость решить один немаловажный вопрос… Весьма щекотливый. Очень уж жалко разлучать наших влюблённых! Некрасиво это. А без домкрата я не могу, поэтому отпускать его куда-то на сторону не хочется. Не то, чтобы он мне очень уж нужен, но… как-то привык я к нему. Прикипел душой, что называется. И летать с метлой мне тоже легче, чем без неё. Напрягает разве что необходимость постоянного вытаскивания её из багажника и установки снаружи на хомутах… Надо бы выяснить, сможет ли она выполнять свои летательные функции, если будет постоянно находиться в багажнике? Домкрат, я полагаю, подобному положению дел только обрадуется.

— Здравствуй, дорогой! — поприветствовал я вышедшего мне навстречу Памплисиодора, широко распахнув всё, что имелось в наличии: дверцы, «дворники» и зеркала заднего вида. Последние мне давно хотелось обозвать «зыркалами», потому что в них — или ими — мне приходилось посматривать лишь время от времени.

— О! Наконец-то! — обрадовался Памплисиодор, тоже раскинув руки в стороны. И я обрадовался тому, что он обрадовался. А поскольку он обрадовался мне, то я обрадовался вдвойне. Однако малая толика опасения в моей радости всё же присутствовала: я боялся, что он вдруг вспомнит про свою метлу, а мне не хотелось бы разрушать идиллию влюблённых.

Но Памплисиодор и не думал вспоминать про метлу. Вместо этого он завалил меня кучей причитаний:

— Да что ж ты исчез, и не сообщил, куда? Мы уже не знали, что и думать! То ли тебя химеры в плен захватили, то ли ты сам отправился их в плен захватывать — в общем, мнения разделились.

— А вы хоть выяснили что-нибудь? Откуда могли лететь химеры? А я всё время отсутствовал недаром: побывал на нефтеперерабатывающем заводе в Лестингории, а на него как раз в тот момент напали химеры! И мне пришлось отражать их нападение. А эльфы уже оккупировали территорию нефтяных приисков. Вы хоть об этом в курсе?

— В курсе, — кивнул Памплисиодор. — Посланцы эльфов поставили в известность императора Калакела, что эльфы берут под охрану ничейную территорию между Рикандией и Лестингорией.

— Стоп-стоп-стоп-стоп! — замахал я «дворниками». — Это для тебя все эти названия в порядке вещей, а я прошу разъяснить, кто есть кто. Ну, или ху из ит, что в принципе означает то же самое, хотя мне очень не нравится это выражение. Для наших ушей оно звучит несколько… гм, вульгарно. Я уж не буду упоминать «кто есть ху?» — это звучит ещё хуже.

— Ах, да! Извини, я совсем забыл, что не познакомил тебя с географией нашей планеты.

— Да ото ж! — подтвердил я. — Оно мне, конечно, сто лет бы снилось, но раз пошла такая пьянка — режь последний огурец!

— Я ничего, признаться, не понял, но всё равно расскажу тебе. Наша страна называется Рикандия. Это её старинное название. Но с некоторых пор её ещё именуют и Велектрианская империя, в честь первого императора Велектриана, это уже потом, после его смерти так стали называть. А сейчас у нас правит император Калакел Первый, или просто Калакел. Потому что неизвестно, будет ли второй — это имя достаточно редкое, тем более что сына Калакела зовут Имперанс.

Я не выругался только потому, что не смог. Уж очень меня ошарашили имена местных властителей. Хотя после Памплисиодора, наверное, можно уже ничему не удивляться. А Памплисиодор продолжал:

— Рикандия — очень обширная империя, она занимает почти весь материк, лишь на юге расстилаются бесплодные пустыни, а за ними лежит Лестингория, про которую ты уже слышал.

— Даже почти побывал там, — признался я. — И если бы не гном, точно смотал бы туда. Люблю смотреть на новые места!

— Ну, значит, ещё побываешь, — кивнул Памплисиодор. — А на западе и востоке почти вдоль всего побережья тянутся Страны эльфов — на западе тёмных, а на востоке — светлых.

— Это как-то связано с восходом и закатом солнца? — уточнил я. — Мол, на востоке светлее, а на западе солнце заходит, и вся тьма оттуда идёт?

Памплисиодор задумался.

— Да воде бы нет… — протянул он.

— А вы их вроде как разделяете, чтобы не покусали друг друга? — предложил я новое объяснение.

— Именно, — наклонил голову Памплисиодор, и продолжил: — По северу Рикандии проходит граница со страной гномов, Завосией. За морем, справа от Рикандии, то есть на западе, имеется большой материк Бальдония с аналогичной же страной, а слева, на востоке — материк Кальвония, и тоже полностью занимаемый одноимённой страной.