Попаданец с четырьмя колёсами

Сначала мне было очень трудно выбрать правильную позицию: драконы кружили по ущелью, постоянно меняясь местами. Прямо подо мной оказывался то золотой дракон, то чёрный, и я никак не мог выбрать подходящий момент, чтобы спрыгнуть на спину чёрному.

Но вот золотой дракон то ли подвернул заднюю лапу, запнувшись о камень или попав в трещину, то ли обжёг, вступив в продолжающую гореть лужицу огнесмеси врага, разлетающуюся от последнего крупными брызгами, словно тот бесновался и плевался слюной. Но золотой дракон остановился и принял чётко оборонительную позу: прикрылся крыльями и выставил перед собой обе передние лапы с острыми когтями.

Чёрный замер тоже. Он выбирал самое уязвимое место для удара. А может, издевался над обессиленным врагом.

И тогда я подобрался поближе к краю провала, примерился и прыгнул! Прыгнул, попутно ещё сильнее отращивая вниз свои бивни-клыки. Примерно до того полутораметрового размера, с которым весьма успешно справлялся с химерами.

А внизу меж тем назревала развязка: золотой дракон, вконец обессилев, упал на бок — его правая нога подломилась. Пытаясь защититься, он приподнял левое крыло и закрылся им. И хвост слабо приподнялся, готовясь если не отразить, то хотя бы отклонить вражескую атаку.

А враг медлил. Он выбирал место для последнего и решительного удара. Вот он откинул голову, чтобы набрать разгон для смертельного броска…

И тут я упал на него всей своей нешуточной почти что тонной массой. И упал очень даже удачно: мой левый передний бивень-клык попал точнёхонько в голову чёрного дракона, правый — пронзил ему картинно откинутое в сторону крыло, а оба задние вонзились глубоко в драконью тушу.

Хрустнули кости… Так что если бы мне и не удалось пронзить чёрного дракона своими клыками, всё равно моя масса, умноженная на скорость падения с большой высоты, неминуемо переломала бы ему все кости. И получился бы «дракон табака» — есть такое блюдо из целой курицы, когда её приплющивают чем-то тяжёлым, поливают чесноком, а затем запекают в духовке. Данный рецепт очень хорошо описан в рассказе Виктора Драгунского «Синяя птица», который мне как-то довелось прослушать в детской передаче по «Радио России» во время поездки на Южный берег Крыма с внуками старого хозяина.

Но чёрный дракон, агонизируя, ещё и попытался сопротивляться: он попробовать ударить меня левым крылом, метя себе за спину. И я откусил ему крыло, по-быстрому сварганив из капота привычную зубастую пасть. А потом ещё немножко попрыгал по туловищу, отталкиваясь то передним то задним мостом и меняя позиции своих клыков. Сделал из чёрного дракона некое подобие рубленой котлеты или подготавливаемого к шпигованию специями куска мяса для запекания.

Вздрогнув в последний раз, чёрный дракон замер.

И тогда я осторожненько слез с расслабившейся туши, стараясь не испачкаться в медленно истекающей из ран павшего дракона густой и чёрной, похожей на нигрол, крови. Ничего себе! Так вот почему я сверху не видел следов от ранений! Чёрное на чёрном незаметно. То же, наверное, можно отнести и к копоти — не думаю, что у золотого дракона хватало дыхалки. И, однако, цвет пламени у него выглядел намного красивее! Ну, наверное, на разной горючке работают. Золотой, к примеру, на газе, а чёрный — дизельный. Тогда у него точно неполадки с форсункой!

— Спасибо тебе, неведомый герой! — склонил передо мной голову золотой дракон. — Если бы не ты, я бы не увидел больше солнца!

— Да чего уж там! — смущённо произнёс я. — На моём месте так поступил бы каждый!

Ага, особенно если бы на моём месте был танк. Пусть даже и Т-34. Тогда бы от чёрного дракона и лепёшки не осталось.

— Но я потерял много крови, — продолжал золотой дракон, — и она продолжает вытекать из моего тела. Так что твои старания оказались напрасны, и я скоро умру, и не увижу завтрашнего восхода…

— Нет! — патетически воскликнул я. — Ты не умрёшь! Я помогу тебе!

Ну вот, проникся я почему-то таким настроением. Должно быть, дракон на меня своими речами настолько повлиял.

глава 30. у драконов

И я приступил к спасению дракона. Для этого мне пришлось пожертвовать камеру с запасного колеса. А клея у меня в аптечке оставалось ещё вполне достаточно… К тому же некоторые пластыри приходилось лепить непосредственно на сочащиеся кровью раны, и они держались просто за счёт липкости драконьей крови.

Метла и домкрат помогали мне по мере возможности: метла смачивала раны дракона водой из источника, осторожно обмывая вокруг и слегка прибрызгивая сверху, домкрат поддерживал дракона с правого бока, чтобы тот не упал. Я стоял слева.

— Ничего, что заплатки на тебе чёрного цвета? — спросил я, оглядывая золото-пятнистого дракона.

— Несколько необычно… — пробормотал дракон, — но в целом нормально… И этот — как ты сказал, резиновый клей? Он бодрит!

— Хороший бензин кого угодно поставит на ноги, — вздохнул я. А хороший резиновый клей делается исключительно на очищенном авиационном бензине. Как раз для драконов.

— Но я всё равно не смогу лететь, — пожаловался дракон. — Ты не смог бы подсобить мне добраться до дома? Просто сопровождать меня? И как тебя зовут, о мой спаситель?

— Меня зовут Ноль-ноль-первый, — представился я. — А помочь? Почему бы и нет? — спросил я сам себя, но часть риторического вопроса досталась и дракону. — Тут вроде бы неплохая дорожка проложена. А как зовут тебя?

— Да, здесь находится целебный источник, — пояснил дракон, — к нему и проложили дорогу. Он придаёт силы, но не способен залечить раны. Поэтому даже идти мне будет очень трудно. А зовут меня Совенарк, — и он с трудом наклонил голову — мешала рана на шее.

— А давай-ка сделаем следующее… — предложил я, оглядев предстоящую дорогу и бросив оценивающий взгляд на дракона.

— Что именно? — переспросил он с некоторым опасением.

— Я открою багажник… ах, да! Ну да ничего, посторонятся. Там и под стеночкой места хватит, поместятся. А нет — переберутся в салон. Ради такого дела можно позволить.

Как задумано — так и сделано. Через пятнадцать минут я тронулся с места и медленно покатил по неширокой, но зато полностью свободной от камней дороге, имея на себе в качестве груза стоящего задними лапами в багажнике и опирающегося передними на решётку на крыше дракона. Метла с домкратом с не меньшим комфортом расположились на коврике возле заднего сиденья. Судя по звукам — целовались.

Моя попытка оставить их под стеночкой в багажнике успехом не увенчалась: когти драконьих лап находились в слишком опасной близости от двух влюблённых, и они, опасливо поглядывая на дракона, попросились в салон. Я разрешил.

Вдоволь наизвивавшись по ущелью, дорога наконец-то вывела меня с раненным драконом в пречудеснейшую долину, наслаждаться видами которой, однако, я не мог в полном объёме: вождение с таким чрезмерным грузом, как взрослый дракон, требовало от меня максимального сосредоточения и напряжения всех сил — как ньютоновских, так и моральных.