Попаданка и король
Шрифт:
Анжелика вспыхнула: укрыться плащом — как минимум, значит снять его с себя, а учитывая, что под плащом у нее ничего не было для лучшего действия артефакта, задача становилась еще сложнее.
Но обнажаться перед принцем она не собиралась — что-то изменилось. Сначала — во время их вылазки в город, потом — в пути, и теперь…
Анжелика не без труда вывернулась из рукавов, не снимая плаща, и укуталась в него полностью.
— Ну вы готовы? — раздался голос принца сзади, когда она наконец устроилась на перине.
Хм… Спрашивает? Неужели проявил деликатность и отвернулся?
— Да, — буркнула Анжелика.
И
И поняла, что теперь ни за что не уснет.
13.2
Он был так близко, что она почти ощущала тепло его тела. Слышала дыхание и ловила каждый шорох. Уснуть не получалось — хоть только что казалось, что она валится с ног от усталости.
Вместо того чтобы спать, Анжелика вспоминала… Вспоминала, как она встретилась с ним здесь несколько дней назад и как он до смерти ее перепугал. А еще — как рисовал недостающие родинки на спине фальшивой маркизы. И не только на спине! И как они сидели в таверне, так близко… И ее разрывали на части противоречивые желания: вырваться из его объятий и никогда из них не вырываться.
А еще вспоминала его тяжелое дыхание и долгий взгляд — тогда у комнаты. Она не сомневалась, что знает, о чем он тогда думал и на что не мог решиться. Никуда не уходить. Сделать шаг вперед, сжать ее в объятиях — теперь по-настоящему, без игр и притворства.
Но он не решился. Ушел. Быстро — словно бежал от нее. А она разочарованно выдохнула. Потому что ждала, что он останется?
А его напускная строгость весь прошедший день — не потому ли, что он никак не может признать, что его к ней тянет. Так же, как и ее к нему?
Она не слишком обманывалась по поводу своих чувств. Вряд ли это большая и светлая любовь, которая нечаянно нагрянула, стоило Анжелике пересечь границу между мирами и оказаться так далеко от дома, что и представить невозможно. Нет.
Просто здесь — и это она понимала слишком хорошо — у нее не было никого, кроме Артиуса. Он единственный, кто готов был что-то для нее делать — в этом чужом и равнодушном мире.
Единственный, кто не позволяет ей чувствовать себя совсем уж одинокой.
Анжелика лежала без сна и смотрела на незнакомое небо, на незнакомые звезды, и на незнакомую луну. А может, это и не луна вовсе! И это чужое небо словно давило на нее своим холодным безразличием.
Слезы, непрошеные, горькие сами полились из глаз. Анжелика старалась сдерживаться, но все, что накопилось за эти дни — боль, страх, отчаяние — вырывалось наружу слезами. Ну почему было не разрыдаться раньше — когда она торчала в своей комнате — без посторонних глаз?
Но нет! Ниагарский водопад слёз выбрал самое неподходящее время, чтобы пролиться. Это было тем более обидно — и девушка разрыдалась еще сильнее.
— Что случилось? Почему вы плачете?!
Плеча осторожно коснулась рука. И лучше от этого не стало. Анжелика расплакалась еще горше.
— Ну же, — Артиус сел на их походной постели, — объясните, что не так?
— Все не так! — Анжелика тоже поднялась, прикрываясь звездной мантией. — Мне страшно!
Ей показалось, что он улыбнулся в темноте.
— Не бойтесь! — он говорил с ней таким тоном, каким утешают зареванных детей. — К нам никто не приблизится… А если кто сунется, поверьте, я сумею вас защитить! — в голосе явно
слышались нотки самодовольства.— А я и не этого боюсь! — всхлипывая, сказала Анжелика. — Эти ваши… друзья- пришельцы. Вдруг они сейчас явятся и… — она не смогла договорить, захлебнувшись плачем.
Артиус положил руку ей на плечо и она вздрогнула.
— Не бойтесь! Судя по тому, что мы о них знаем, — они вполне дружелюбны… Дружелюбны! Пусть скажет это маркизу и его семье!
— Вдруг они явятся и скажут, что не могут ничем помочь? Что я навсегда останусь здесь! Я хочу домой!
На это он уже не смог ничего ответить. Лишь привлек к себе, приобняв за плечи.
— Не плачьте раньше времени… Они появятся — и мы все узнаем. Если кто-то и сможет помочь, то они.
Он гладил ее по волосам, шептал ей на ухо всякие успокоительные глупости, верить в которые совершенно не стоило. Но почему-то ей становилось спокойнее, словно и правда она могла спрятаться от всех напастей этого мира за его широким плечами.
Сейчас, под покровом ночи, куда-то бесследно исчезла его напускная холодность, а в том, как он перебирал пальцами ее локоны, проскальзывало даже что-то, похожее на нежность.
Анжелика уже перестала плакать, но они так и сидели, обнявшись, словно боялись разрушить это хрупкое единство неосторожным жестом или словом. Она чувствовала, как вздымается его грудь, слышала, как стучит сердце.
Но не сидеть же так бесконечно!
Анжелика решилась нарушить молчание:
— А если… — она подняла голову и не смогла договорить. Их губы встретились.
13.3
Это прикосновение — скорее случайное, чем намеренное — заставило ее вздрогнуть. И все, что мгновение назад не имело никакого значения, вдруг стало важным. То, что она прижимается к его плечу. То, что она вдыхает его запах — и почти задыхается от странного чувства, которому не находит названия — ни на своем родном языке, ни на этом, тоже уже своем. То, что ее единственная одежда
— тонкая мантия — уже давно сползла и теперь между ними нет даже этой эфемерной преграды. То, как оглушительно громко бьется ее сердце. То, что на многие километры вокруг — никого… Где-то там далеко остались города, замки и деревушки, а вместе с ними и все, кто мог бы увидеть что-то.
Сейчас, когда вокруг темно, кажется — все возможно. Даже то, о чем совсем недавно даже думать было странно.
Анжелика ощущала, как громко колотится сердце Артиуса и как срывается его дыхание. Он так и не разжал рук, продолжая держать ее в объятиях. И в том, как бережно он прижимал ее к себе, чувствовалась совершенно невозможная и неожиданная нежность.
Она коснулась его губ еще раз — теперь уже не случайно. Она не сомневалась: Артиус ответит на поцелуй, и замерла, готовая сорваться в бездну в месте с ним.
Ей даже показалось, что его губы дрогнули в ответ.
Только показалось.
Он отстранился. Затем поднял с перины ее соскользнувший плащ и бережно укутал им Анжелику, избегая смотреть ей в глаза.
— Почему? — теперь она была готова разрыдаться уже от обиды.
Он заговорил — хрипло и отрывисто, словно бросая слова.
— Я не позволю вам совершить ошибку… Нам обоим.
— Конечно…
Теперь уже и она стала поправлять плащ. Ей хотелось как можно плотнее в него закутаться, чтобы спрятаться…