Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

И будто мало этих проблем: Клео теперь незаконно обращённая. Санаду готов весь кантон отдать за квоту для неё, но закон запрещает объединять кантоны под властью одного архивампира, так что квоту у других архивампиров даже за такую цену не купить.

Но глава ордена Неспящих убит, сам орден близок к уничтожению – хотя бы тут не оплошали, сняли проблему.

– Клео студентка, – напоминает Санаду. – Она из другого мира, у неё особый статус.

Эзалон с тяжёлым вздохом потирает переносицу:

– Да, у иномирян до получения диплома особый статус. Академия обязана защищать её жизнь.

– Я изучил все нормативные документы, акты и приказы. По закону, пока Клео студентка, ты имеешь полное право не выдавать её никому ни при каких обстоятельствах. Но я спрашиваю о другом: ты её защитишь?

– Боишься, что я продам её за пожертвования для Академии? – с горькой полуулыбкой уточняет Эзалон.

– Академия одна, студентов много, – очень тихо произносит Санаду. – А ты любишь Академию.

Эзалон поворачивается к узкому стрельчатому окну. Золотистый свет солнца озаряет Академию драконов. Даже в этом кабинете, сквозь толстые стены, Санаду ощущает напряжение ментального поля: все обеспокоены и растеряны, некоторые горюют по близким.

– Да, я люблю это место, – признаёт Эзалон. – Но не настолько, чтобы продавать девушку на верную смерть. Или в плен, чтобы она стала способом тобой управлять.

– Время обучения для иномирян чётко не ограничено.

– Да, теоретически её и семьдесят лет обучать можно, пока твоя квота на обращение не возобновится. Но останешься ли ты правителем кантона, чтобы эту квоту получить? – Эзалон поворачивается к Санаду и вглядывается в его лицо.

– Я выгоден Изрель. Благодаря этой операции уничтожен орден Неспящих. Но… я опасаюсь, что Танарэс в данной ситуации может поддержать Келтара, а того поддержит Алиастис, и тогда… у меня могут возникнуть некоторые проблемы с пребыванием на высокой должности.

– Тебя не убьют?

Санаду небрежно пожимает плечами.

– Ох, Санаду, – Эзалон закрывает морщинистое лицо ладонями. – Ну зачем ты в это всё ввязался, а?

На несколько мгновений Санаду задумывается. И признаётся:

– Хотел поставить точку. Сделать что-то полезное. Избавиться от Неспящих… встретиться с Марой и понять, что чувствую. Понять, почему с ней так получилось.

– И как, понял?

– Ей нравится власть. Неспящие эту власть обещали. – Санаду запрокидывает голову. – Она убила сестру Танарэса Нильсэм, потому что та не согласилась стать Неспящей по-настоящему. Я дал власть и вечную молодость чудовищу. У меня были основания предполагать, что Маре может понравиться политика Неспящих. Но я предпочёл отбросить эти мысли и согласиться на их шпионский план. Может, поэтому я и боялся встречи: не хотел в этом убедиться.

Санаду морщится: Мара и Нильсэм с таким ажиотажем говорили о том, как проникнут к Неспящим, выявят их связи, вербовщиков, миры пребывания.

– Но хотя бы теперь ты поставил точку? – вопрос Эзалона вырывает Санаду из воспоминаний.

– Со своей стороны – да.

Эзалон с шумом выдыхает, демонстрируя явное облегчение.

***

Тотальное опустошение – вот что чувствует Санаду, покидая кабинет Эзалона: он ни на минуту не останавливался отдохнуть с тех пор, как оставил Клео на попечение счастливой Клэренс и принялся за дела.

И теперь ему жизненно необходимо заполнить пустоту. Забыться. Не помнить крики родных над погибшими в ночь вампирского безумия. Не задумываться о политических последствиях случившегося. Не ужасаться тому, чем всё это может обернуться для Клео.

Ошеломлённый и растерянный Санаду настолько задумывается, что в коридоре почти натыкается на Клео.

Только её неуверенное:

– Здравствуйте.

Останавливает его прямо перед ней.

– Вы куда? – спрашивает Санаду, удивлённый тем, что Клео не в больнице.

Вдыхает её аромат, вглядывается в её бледное, такое дорогое ему лицо, в непривычно алые глаза. Его рука зудит от желания зарыться пальцами в рыжие кудряшки, потянуть Клео к себе.

– Да вот решила зайти к Эзалону, узнать по поводу своего вампирского статуса, – поясняет Клео, тоже пристально его разглядывая.

– Пока вы студентка – никто не имеет права вас убивать, даже за незаконное обращение. Эзалон обещал вас защитить. Только надо будет поосторожнее с выходами с территории.

Его сердце гулко стучит. Одного присутствия Клео хватает, чтобы пустота внутри начала заполняться.

– Фух, утешили! – Клео постукивает ладонью по груди. – А то я уже испугалась.

– Всё будет хорошо, – Санаду чувствует, что улыбается.

– Да, надеюсь, – она тоже улыбается.

Молчание становится немного неловким.

– Ну, – Клео неопределённо взмахивает рукой. – Значит, я могу к Эзалону не идти?

– Да, конечно, – кивает Санаду, буквально впитывая её образ, свои эмоции, наслаждаясь приливом сил.

Клео поворачивается, его взгляд скользит по её шее, плечу. Она делает шаг, а Санаду не может пошевелиться – настолько он очарован. Клео. Той лёгкостью, с какой он говорит с ним после всего произошедшего. Её удивительно простому отношению к вампиризации.

Сделав ещё пару шагов, Клео оборачивается и с усмешкой грозит ему пальцем:

– И будьте осторожны со словами. То, что вы говорили о целебном воздействии близости – я ведь могла подумать, что вы со мной заигрываете.

Миг Санаду требуется на осознание её слов и последовавшего смеха.

На вспышку недоумения: да он давно с ней заигрывает!

На вспышку негодования: она об этом что, ни разу не подумала?

– У вас только эти слова вызвали мысль о заигрывании? – уточняет Санаду.

Брови Клео взлетают:

– Да, конечно. Вы же ничего такого не делаете.

– Ничего, похожего на заигрывания?

– Разумеется, – с недоумением соглашается Клео, губы её вздрагивают. – Ни разу.

Она опять смеётся, этот звонкий смех разлетается по коридору…

В три шага подойдя к ней, Санаду обнимает её, зарывается пальцами в кудряшки на затылке и целует.

Глаза Клео широко распахиваются. Обмерев, она изумлённо смотрит на Санаду.

Где-то в отдалении звучат голоса, заглушая барабанный бой его сердца. И Санаду рывком перемещается к ближайшей двери, вместе с Клео вваливается в сумрак помещения и прижимает её к стене.