Порезы

Он обнял ее, наслаждаясь теплом и гладкостью ее кожи, а так же прикосновением грубой ткани обрезанных джинсов.

Когда джинсы упали, она стала гладкой вся.

Они опустились на кровать.

– Мэй Бет, - сказала она, - предпочитает спать голышом.

– Видимо, так ей гораздо лучше, - сказал Лестер.

– Думаю, она воображает себе, будто находится с мужчиной. Может быть даже с тем, что изображен на плакате. Или, возможно, с тобой. Как будто ты находишься прямо на ней, слегка придавливая своим телом. Возможно, слегка покусывая ее за шею.

Эмили Жан начала извиваться, когда зубы Лестера легонько впились в ее плоть.

– От этого у нее бегут мурашки по коже, - сказала она.

Ее ногти царапали спину Лестера, впивались в нее.

– Мэй Бет стонет, когда ты касаешься ртом ее груди и лижешь ее. И... когда ты начинаешь ее сосать.
– Эмили Жан застонала, в то время, как Лестер продолжал следовать ее указаниям.
– А затем она чувствует, ка ты входишь в нее. Да. Ты входишь глубже и еще глубже и... ааа... продолжаешь. Вот так. Да. Ты продолжаешь.

Опустошенные, они лежали рядом друг с другом. Голова Эмили Жан находилась на груди Лестера. Он закрыл глаза.

Как приятно. Женщина, которая ценит меня. Как приятно.

Когда он открыл глаза снова, в комнате было сумрачно. Он провел рукой по волосам Эмили Жан.

– Вы очень красиво храпите, мистер Брайант, - сказала она. Ее голос был низким и томным. Он почувствовал, как она повернула голову. А затем поцеловала его в грудь.

– Сколько сейчас времени?
– Спросил он.

– Наверное что-то около шести. Думаешь, Хелен уже начинает скучать?

– Вряд-ли. Она может задуматься, где я могу быть в такое время, но скучать точно не станет.

– Мне очень жаль.

– Не бери в голову.

– Мне всегда грустно от того, что жизнь делает с людьми.

– Не всегда. Тебе же не грустно, когда мы вместе.

– Это наоборот поднимает настроение.
– Она хихикнула.
– Вместе со мной или с Мэй Бет?

– С тобой, - сказал Лестер.
– Ведь это беспокоит тебя, да?

– Что "это"?

– Ну... вся эта игра в Мэй Бет? Подражание.

Эмили Жан перевернулась на спину, вытянула руки вверх, схватилась за голову и задумчиво нахмурившись, уставилась в потолок.

– Конечно же беспокоит. В конце концов, любой женщине хочется верить, что она пробуждает мужскую страсть сама. Понимаешь?
– Она покосилась на Лестера.

Он перевернулся на бок, приподнялся на локте и посмотрел на нее. Одеяло прикрывало ее лишь до талии. Он обратил внимание, что для женщины ее возраста, груди у нее выглядят просто великолепно.

Для женщины ее возраста?

Откуда, черт возьми, я могу знать, как должны выглядеть груди у пятидесятилетней женщины?

Пятидесяти-двухлетней, если быть точнее.

Он опустил ладонь на один из ее мягких, теплых холмиков.

– Но я уверена, что все это из-за эгоизма, - сказала она.
– Или нет? Любой женщине, в конце концов, хочется считать себя... сексуальной.

– Ты сексуальна.

– Наверное, я просто хорошая актриса. И у меня действительно неплохо получается создавать иллюзию Мэй Бет.

– Просто чертовски хорошая иллюзия.

Темная кожа ее соска, казалось, зашевелилась под пальцами Лестера, набухая и утолщаясь.

– И отлично срабатывающая для наших целей.

– Ага.
– Ее сосок уже стал острым и упругим. А когда Лестер обхватил его пальцами, стал еще больше.
– Это заставляет тебя ревновать?
– Спросил он.

– К Мэй Бет? Боже, нет.

Он потеребил сосок между большим и указательным пальцами. Она застонала.

– В конце-концов, мистер Брайант, спите то вы в итоге, со мной.

– Точно. С тобой, а не с Мэй Бет. С моей дорогой Эмили Жан.

Он взобрался на нее.

– Снова?
– Хоть она и усмехнулась, ее глаза блестели от слез.

– Снова.

– Боже, мистер Брайант!

37. Мосби приходит на ужин

– Что с тобой случилось?
– Голос Мэг звучал взволнованно и напряженно.

Пока она стояла над столом и зажигала свечи, Джанет поспешила в гостиную.

– Вы поверите, если я скажу, что впечаталсся в дверь?
– Спросил Мосби.

– Нет.

– Или это дверь впечаталась в меня?

Судя по тому, как он выглядел, следы от ушибов должны были продержаться на его лице еще несколько дней. Скулу и подбородок украшали неглубокие царапины и сероватые синяки. На одну из бровей была наложена повязка, веко под которым потемнело и припухло.

– Что случилось на самом деле?
– Спросила Джанет.

– На самом деле?
– Он покачал головой.
– Черт, да ничего.

– Выглядишь так, будто с кем-то подрался, - сказала Мэг.

– Ну, можете называть это и так. Если хотите, зовите это настоящей бойней.
– Он улыбнулся.
– Я слышал, кто-то что-то говорил о выпивке? Кажется, еще по телефону.

– Конечно, - сказала Джанет.
– Садитесь оба и подождите, пока я все принесу. Есть какие-то пожелания?

– Пиво подошло бы как нельзя лучше, если, конечно, оно у вас имеется.

– У нас полно пива, - ответила она. Слушая их беседу, она отправилась на кухню, достала из холодильника три банки Будвайзера и вылила их в три кружки.

– И ты, - спросила Мэг, - вышел победителем?

– Ну, я мог бы полностью нокаутировать этого парня, но он держал меня в не очень удобном положении.

– В каком смысле?

– Он был быстрее и сильнее.

Джанет услышала смех и фырканье.

– Тем не менее, я все равно мог бы его победить, да только мой пистолет лежал в это время в другой комнате.

Мосби засмеялся еще громче, а Мэг зафыркала сильнее.

Не улыбалась одна лишь Джанет, вошедшая в гостиную с кружками в руках.