Портной

– Вы лжете!
– реостат подкрутили, и свет стал ярче.
– У следствия есть запись вашего последнего разговора. Статс-советник Печенкин ясно и четко попросил вас об "Осознанном сновидении". Кроме того, он упомянул о проблемах с сердцем.

– Но как...
– Кицум зажмурил глаза. Казалось, безжалостный свет испепелял мозг и через веки.

– Один из глаз Агафоновой заменен имплантатом. Камера в нем записывала круглосуточно. Там нашлись очень любопытные съемки...
– мерзко хихикнул следователь.

– Вы не имели права! Это приватная информация!
– возмутился директор, понимая безвыходность ситуации.

– Вы же сами сказали, что девушка лежит в психиатрической больнице и никаких показаний не дает?

– Вот поэтому мы и смогли извлечь эти файлы. Агафонова признана недееспособной. Скорее всего, она поправится. Но не ее психическая инвалидность ваша основная проблема. Статс-советник Печенкин умер в больнице от сердечного приступа. Записи доказывают, что вы могли вызвать его преднамеренно.

– Как? Залезть в Годзиллу самому? Она не моего размера!
– нервно отшутился Кицум.

– Именно. Так вы и сделали!
– ему сунули под нос красный стикер с капсулы.

– Я? Таких технологий не существует!
– яростно запротестовал директор.

– Значит, существуют. И судья разрешил их исследовать. Этим сейчас занимается целая армия наших ученых, - злорадно ухмыльнулись за лампой.
– Кое-что мы уже поняли. Вы гений, господин Кицум. Злой гений и псих.

– Спасибо за признание. Очень лестно, - скривился Кицум.
– Только не думаю, что ваши яйцеголовые во всем разберутся...

– Вот поэтому, я с вами еще разговариваю, - неожиданно мягко произнес голос.
– Знаете, "Непредумышленное убийство" легко заменить на более тяжкую статью. Но если будете сотрудничать, мы всё оставим как есть.

– Адвокат сказал, что по ней грозит пятнадцать лет тюрьмы. А за умышленное убийство тот же срок, но на каторге. Разница не такая большая, - хмыкнул Кицум.

– Поверьте, она хорошо чувствуется. Кроме того, мы добьемся, чтобы провели весь срок в стазисе. Несколько лет беспамятства лучше рабства на урановых рудниках. Думаю, наслышаны о том, что там происходит?

– Не было причин интересоваться...
– буркнул директор, нервно барабаня по столу пальцами.

– Теперь они есть, - многозначительно заявил следователь и, наконец, выключил лампу.

Огненные всполохи всё еще плясали в глазах, но Кицум оценил его жест по достоинству. В комфортной полутьме думалось намного яснее.

– Заключенным там перерезают ахиллово сухожилие. Они гниют заживо и возят тележки с рудой на карачках. Вечная тьма, скудный паек и сексуальное насилие среди таких же отбросов. Вы ведь не хотите столь незавидной участи, верно?
– зловеще рассмеялся следователь.

– Хорошо, что от меня надо?
– сдался директор.

– Ключи шифрования. Полный доступ к документации. Мы устроим несколько встреч-консультаций с нашими инженерами, - с облегчением выдохнул тот.
– Но для начала, хотелось бы кое-что уточнить.

– Так спрашивайте, - милостиво позволил Кицум.

– К сожалению, глаз-камера Агафоновой не смогла зафиксировать то, что та видела. Но есть протокол первичного обследования. Психиатры записали, что больная бредит жуткими сценами: "Годзилла заставил ее отрезать у Печенкина гениталии. А потом съесть их у него на глазах", - в тоне следователя отчетливо прозвучали нотки восхищения.
– Вы серьезно? Так всё и было?

– Вы меня не подловите. Я не стану свидетельствовать против себя.

– Ладно, - понимающе кивнул тот.
– Тогда хотя бы общие принципы. Как мы поняли, зритель в ваших "фильмах" отнюдь не статист?

– Скорее, он покупает роль в моем спектакле, но сам "актер" об этом не догадывается, - гордо согласился Кицум.

– Но у других сюжет всегда неизменен. Все сцены просчитаны заранее, а их объекты жестко зафиксированы. Зритель едет в своем персонаже, точно на рельсах. Так откуда в ваших фильмах появляется "люфт"?

– О боже... Ваши тупицы даже не добрались до механизма "проката", - ядовито заключил Кицум.
– Всё просто. Мои капсулы не проигрывают записанный на жесткий диск фильм в мозг клиента, как это делают все остальные. Я подключаю его к особому измерению, где и происходит всё действие.

– Объяснитесь! Что за "измерение"?
– потребовал следователь, торопливо записывая.

– Понимаете, человеческий мозг не содержит в себе ни памяти, ни знаний. Всё это существует как особые поля в "изнанке" реальности. Мы настраиваемся на них так же, как радиоприемник ловит волну. Разумеется, "поймать" в этом эфире свою память проще, чем чужую. Но при должной "настройке" это возможно. Так и объясняется телепатия, гадания, предсказания и прочая "экстрасенсорика". К примеру, сны мы видим в наших индивидуальных полях.

– Хм... Звучит слишком фантастично, - недоверчиво хмыкнул следователь. Чем это можно доказать? Откуда знать, что вы опять не врете?

– Предположение, что люди по умолчанию не говорят правду, разрушило бы весь процесс коммуникации. Мои миры и есть доказательство. И в них я пускаю только за деньги, - усмехнулся Кицум.

– Значит, вы записываете там свой фильм, а потом подключаете к этому "полю" клиентов?
– округлил глаза следователь, бросив записывать.

– Как вы проницательны, молодой человек, - покровительственно улыбнулся директор.
– Да, я будто арендую там комнату, создаю декорации и персонажи-пустышки. Ну, а потом зову гостей, чтобы их заселить. И тогда мой фильм оживает. Теперь понимаете, кого хотите отправить на каторгу?

– И кого же?

– Творца миров! Я Творец!
– воодушевленно воскликнул Кицум.
– Как, впрочем, и вы! Читали что-то о квантовой физике, о "коте Шредингера"? Наши ожидания определяют будущее! Как только их суммарный вектор проявляется в поле, оно проецирует себя в настоящее, создавая причины и условия для событий, которые уже произошли в нашем сознании! Ученые не столько открыли элементарные частицы, сколько изобрели их. Предсказали теоретически, и только потом нашли в своих опытах. Так мы программируем, а скорее зомбируем, не только себя, но и всех вокруг, понимаете?

– Но наши фантазии могут сильно отличаться, - осторожно возразил следователь.

Кицум понял прозрачный намек. Минутой раньше его назвали психом. Считают невменяемым? Отлично! Они получат то, что хотят.

– Конечно, отличаются. Точно так же, как и миры, которые так проявляются. Их число бесконечно, и в каждом одно и то же событие происходит по-своему. Всеми возможными способами! Мир всего лишь зеркало, полное наших отражений!
– с экспрессией воскликнул директор, и развел руками, точно фокусник перед трюком.