Портрет с девятью неизвестными

Софи, не выдержав, рухнула на колени у входа в камеру. Её рыдания эхом разносились по холодному коридору, наполняя его звуком, который заставлял сердце сжиматься.

Катрин обернулась к Пьеру и её голос стал жёстким:

– Вы должны объяснить, как он здесь оказался.

– Возможно, он пришёл сюда сам, – ответил Пьер, избегая её взгляда. – Но почему – я не знаю.

Катрин долго смотрела на него, будто пыталась прочитать его мысли. Затем она склонилась к Софи, осторожно помогая ей встать.

Софи всхлипывала, её дыхание прерывалось рыданиями. Она стояла, пошатываясь. Ноги отказывались держать её.

– Он… он же только вчера был со мной… – её слова звучали обрывисто. – Я бы почувствовала, если бы что-то было не так.

Катрин, стоявшая чуть в стороне, оглянулась на Пьера. Тот молчал, пытаясь найти подходящие слова. Его лицо оставалось бесстрастным, но взгляд был прикован к телу Антуана. Сложив руки за спиной, он, казалось, боролся с внутренним напряжением.

– Мы не можем оставить его здесь просто так, – наконец сказала Катрин, нарушив тяжёлую тишину. – Но и перемещать тело… не знаю, это…

– Оставим его здесь, – твёрдо сказал Пьер. Его голос прозвучал глухо, но уверенно. – До тех пор, пока не сможем связаться с властями.

Софи подняла голову, её взгляд застыл на нём.

– Вы хотите сказать… оставить его рядом с Луизой? – её голос сорвался на полушёпот.

– Это лучшее, что мы можем сделать, – ответил Пьер, стараясь сохранить спокойствие. – Морозильная камера сохранит тело… их тела, – он слегка замялся, прежде чем продолжить, – в надлежащем состоянии до приезда полиции.

Катрин нахмурилась, но ничего не сказала. Она понимала, что в сложившихся обстоятельствах вариантов действительно немного. В голове вертелось множество вопросов, но задавать их сейчас казалось неуместным.

– Мы должны закрыть дверь, – добавил Пьер, шагнув к выходу из камеры. – Софи, прошу вас… – Он посмотрел на неё с выражением, в котором было больше усталости, чем сочувствия.

– Нет! – резко выкрикнула Софи, отступив. – Я… я не могу оставить его здесь. Это… это неправильно.

Катрин мягко, но настойчиво взяла её за руку.

– Мы ничего не можем изменить, Софи, – сказала она спокойно, но твёрдо. – Сейчас главное – сохранить тела, чтобы потом выяснить, что произошло. Нам нужно уходить.

Софи посмотрела на неё с отчаянием, но её сопротивление начало таять. Она знала, что Катрин права. Стараясь не смотреть на мужа, она позволила увезти себя к двери.

Пьер, проводив их взглядом, задержался у камеры ещё на мгновение. Он закрыл дверь. Глухой металлический звук отозвался эхом в коридоре. Его рука на мгновение замерла на замке, прежде чем он с усилием повернул его, запирая.

– Нам нужно быть осторожными, – тихо сказал он, будто самому себе. – Мы не знаем, что или кто за этим стоит.

Он взглянул на Катрин, которая внимательно наблюдала за ним, пытаясь отыскать ответы.

– Давайте вернёмся наверх, – наконец произнёс он, избегая её взгляда. – Здесь больше нечего делать.

Когда они вернулись в гостиную, первые лучи утреннего солнца начали пробиваться сквозь массивные шторы, наполняя комнату тусклым светом. Софи молчала, её лицо выражало опустошение, а шаги казались неуверенными, словно каждая секунда забирала у неё последние силы. Катрин поддерживала её за локоть, помогая подняться по лестнице, но на её собственном лице читалась мрачная сосредоточенность. Пьер уверенно шёл впереди, а взгляд был устремлён вперёд.

Войдя в вестибюль, они остановились, словно сговорившись. Воздух в комнате казался более плотным, чем обычно, словно сам отель был свидетелем их потрясений. Катрин вдруг замерла, невольно обратившись взором к картине, висевшей над камином. Её лицо побледнело, когда она осознала, что именно видит.

– Нет… – выдохнула она, её голос был почти беззвучным.

Софи, заметив её реакцию, повернулась и тоже посмотрела на картину. На мгновение она замерла, её дыхание сбилось, а затем она издала тихий, едва слышный всхлип.

– Это… не может быть, – прошептала она, её взгляд застыл на холсте.

Пьер подошёл ближе, чтобы получше рассмотреть полотно. На картине, в окружении безликих фигур, проявилось лицо Антуана. Его черты были изображены с пугающей точностью: слегка изогнутые губы, застывшие в полумолчании, и глаза, которые смотрели прямо на них, были полны странного спокойствия, будто картина запечатлела не просто внешность, но и душу.

– Это невозможно, – твёрдо произнёс Пьер.

Катрин вгляделась в изображение, но слова застревали в горле.

– Как это… – начала она, но не смогла продолжить.

Софи, которая стояла рядом, внезапно прижала руки к груди, её лицо исказилось от боли.

– Почему он здесь? Почему они… забрали его? – выкрикнула она резко, точно желала ударить одними словами.

Пьер повернулся к ней:

– Софи, прошу вас… Это может быть совпадением.

– Совпадением? – она почти закричала, её глаза вспыхнули гневом. – Это не совпадение! Это картина, она… она связана с этим местом, с тем, что здесь происходит!

Катрин тихо положила руку на плечо Софи и заговорила сдержанно, но твёрдо:

– Мы не знаем наверняка. Но если это так… то картина нам что-то показывает.

– Что показывает? – Софи резко повернулась к ней. – Что мы все… все попадём туда?!

Тишина опустилась после ее слов. Даже звук треска дров в камине, казалось, утих. Пьер отвёл взгляд от картины и безэмоционально продолжил.

– Мы должны разобраться, – тихо произнёс он, его голос прозвучал почти отрешённо. – Если картина действительно связана с этим… мы не можем игнорировать её.

Катрин кивнула, её взгляд был прикован к изображению Антуана.

– Вы правы. Но для начала… нам нужно понять, что именно она показывает.

Софи отвернулась, содрогаясь от слез. Она снова прижала руки к лицу, не в силах сдержать рыдания.

– Мы все здесь обречены, – прошептала она сквозь слёзы.

Её слова эхом разнеслись по комнате, заставляя каждого задуматься, не правду ли она сказала. Катрин бросила взгляд на Пьера, и в её глазах читался немой вопрос. Он ничего не ответил, но по его лицу было видно, что он не мог дать утешения.