Поручик Ржевский или Любовь по гусарски

– Я, Наташа Ростова, - откликнулась девушка.

– Да это я не вам. Здесь еще кто-то есть.

– Птички.

– Какие, к черту, птички! Эй, кто здесь? Отвечайте, а не то...

Элен дернула императора за ухо.

– Саша, я в экстазе. Я сейчас закричу.

– Молчите.

– Не могу. Я всегда в таких случаях кричу.

Александр зажал ей ладонью рот. Она укусила его за палец. Их крики слились в один жизнеутверждающий вопль. Вопль торжествующей любви.

Наташа, завизжав от страха, бросилась бежать и с размаху плюхнулась к золотым рыбкам.

– Натали, не бойтесь, - усмехнулся Ржевский.
– Это кот кошку дерет!

Нашарив на декоративной горке гладкий камень, он бросил его в сторону, откуда раздавался шум, угодив царю по голому заду.

– Мяу!
– возопил император.

– Ага, не нравится? А-ну брысь!

Второй камень полетел туда же.

– Мяу-у!
– взвыл император, свалившись с Элен на пол.

Поручик метнул третий камень. И опять попал.

– Мяу-у-у!!
– взревел царь.

– Прекратите кидаться!
– не выдержала Элен.
– Нахал!

– Говорящая кошка, - хмыкнул Ржевский.
– Вот это да...

– Поручик, помогите, тону!
– услышал он за спиной жалобный плач Наташи.

С трудом отыскав ее в темноте, он помог ей выбраться из бассейна.

Элен и Александр тем временем впопыхах приводили в порядок свою одежду.

– Впредь только мяукайте, - наставлял ее царь.
– Мне вон по заднице досталось, и то я себя не выдал.

– Господи, скорее бы они отсюда убрались...

Тут двери распахнулись, и в светлом проеме возникла чья-то массивная фигура.

– Элен, parazitka! Я знаю, что ты здесь.

Глава 9

Всемирный фармазон

– Кто это?
– слабым голосом спросил царь.

– Мяу-у-уж, - откликнулась Элен.

– Кто-кто?

– Мой муж.

Пьер Безухов, возвышавшийся на пороге, как каменный утес, поправил свои круглые очки.

– Элен, выходи, куртизанка бесстыжая!
– крикнул он во тьму.

Поручик Ржевский с Наташей на руках направился к выходу.

– А-а, попались, merzavcy!
– возликовал толстяк. Выхватив из-под мышки увесистое пресс-папье, он сделал шаг в их сторону.
– Элен, parazitka, oshibka prirody. Я тебя убью!

Наташа в ужасе разрыдалась. Поручик спрятал ее у себя за спиной.

– Петя, не петушись! А то ощиплю.

– Ах это вы, поручик?
– Пьер решительно двинулся на него, замахиваясь пресс-папье.
– Что, и до моей жены добрались?

– Пьер, это же я, Наташа!
– в отчаянии закричала девушка.

– Наташа...
– поразился толстяк и, близоруко щурясь, пощупал ее рукой.
– Действительно, это вы...

– Не распускайте руки, любезный!
– сердито сказал Ржевский, оттесняя его от девушки.
– Гладить будете свою жену.

– Да, да, простите... Но где же она... моя жена?

В растерянности он расслабил правую руку и, вырвавшееся пресс-папье жахнуло ему прямо по ноге. Последовавший за этим вопль был способен разбудить и мертвого.

– А-а-а-а-а-а-а!!

Обезумев от боли, толстяк принялся носиться по саду, вытаптывая цветы и травы, ломая кусты, натыкаясь на фонтаны, падая и снова вставая; и вопя, и причитая, и проклиная маму, которая родила его на свет, и тот день, когда он вздумал жениться на Элен; и продолжая крушить всё и вся на своем пути.

– Носороги в джунглях, - сказал поручик, закрывая Наташе глаза, чтобы уберечь ее возвышенную натуру от этого душераздирающего зрелища. Но она все равно подглядывала у него из-под пальцев.

Внезапно в своих бессмысленных метаниях по саду Пьер наткнулся на Александра и Элен, которые пытались проскочить мимо него к дверям. Он сбил их с ног, и все трое очутились на полу.

При этом Пьер навалился всей своей тушей на императора. Но, конечно, в потемках его не признал.

– Пьер, zasranec!
– услышал он над ухом знакомый и ненавистный женский голос.
– Вы совсем odureli. Бросаетесь на людей, как meshok s der"mom! Отпустите его.

Пьер мгновенно забыл о больной ноге. Схватив кавалера Элен за шиворот, он поставил его на ноги и принялся трясти.

– Молитесь, Казанова! Я вас сейчас... где мое пресс-папье?

– Я не Казанова, - вяло возразил император.

– Уже второй любовник за один бал!
– сокрушался толстяк.
– А может, и не второй?

– Двадцать второй!
– фыркнула Элен.
– Вы полный idiot, мой милый, если думаете, будто меня можно остановить.

– Боже мой, я рогоносец!

– Я тоже, - меланхолично заметил Александр.
– Ну и что из этого?

Пьер опять тряханул его за шиворот.

– Как ваша фамилия, сударь?

– Романов.

– Подумать только! Однофамилец такого благородного человека, самого государя нашего. Ну, ничего, я вас сейчас переименую, сударь.

– Как это?

– Фигуральным образом... Где же все-таки мое пресс-папье? Поручик, вы не видели?

Но Ржевский был занят тем, что утешал Наташу Ростову, с которой внезапно случилась истерика.

– Вы меня не узнаете?
– со слабой надеждой спросил Пьера Александр I.

– Вы - очередной любовник моей жены, - заявил Пьер.
– Добрые люди сказали мне, где сыскать вас, голубчиков. Пеняйте на себя. Эх, прелюбодеи...

Удерживая его на весу как какого-нибудь котенка, он широко размахнулся.

Царь оглушительно пукнул.

Пьер в замешательстве застыл. Ему, мнительному, интеллигентному человеку, вдруг показалось, что это он - Он! Он!! Он!!!
– произвел на свет столь неприличные звуки. И от одной этой мысли у него заполыхали щеки и очки сползли на самый кончик носа.