Посланец Небес, или Заберите его обратно!

С другой стороны, он должен был догадываться, чем дело кончится, когда вставал на сторону Монастыря. Или он думал, что нас всех погладят по голове и с ласковой улыбкой отпустят на все четыре стороны? Но - не настолько же он идиот? Хотя… мои бывшие коллеги, если разобраться, умеют быть поразительно убедительными. Работа у них такая.

– Упала неудачно, - сказала насмешливо.

– Ясно, - он отвёл глаза.
– Так ты, значит, баба...

– Не без того, - ну и идиотский же у нас получается разговор.

– И зачем тогда в монахи подалась!
– тут же присел на любимого коня этот чудесный человек.

– Смазливая же, да ещё колдунья! Нашла бы себе мужика нормального…

– Джоджи, ты не поверишь, но далеко не все бабы хотят искать себе мужиков. Что бы там ни думали по этому поводу люди вроде тебя, бывают на свете очень разные женщины.

– Ну да, некоторым других баб подавай. А ведьмам вроде тебя - так вообще демонов-ветров, ни больше ни меньше.

Что же, тут уел.

– Ты пришёл, чтобы сказать мне об этом?
– как же я устала.

– Нет, - он раздражённо тряхнул головой.
– Ты это… не делай глупостей. Они пришли за принцем, ты им без надобности. Вас отпустят сразу, как только всё кончится, главное - продержись. Отвечай, если спрашивают, не спорь с ними… немного осталось.

Мне так и хотелось спросить: “Ты что, совсем идиот?”

Но было что-то в глазах Джоджи, что меня останавливало. Да и, если уж совсем откровенно - что бы это изменило?

– Отпустят, - сказала я, внимательно глядя на него.
– Вот как только, так сразу. И правда, с чего бы им нас не отпустить-то… Если ты говоришь “нас” - значит, Овита тоже в тюрьме?

– Под домашним арестом, - сказал Джоджи, стиснув челюсти.
– Она прилюдно сказала всем, что Зайран - настоящий принц… Её отпустят позже, конечно.

– Конечно, - эхом повторила я.

Мы оба прекрасно понимали: никто никого не отпустит.

– И давно ты решил сотрудничать с Монастырём?
– уточнила я, когда тишина стала слишком уж вязкой.
– Или ты с самого начала имел с ними связи?

– Нет, - Джоджи поморщился.
– Я встретил святого Настоятеля у могилы своей матери… он показал мне, где правильная сторона.

– У могилы твоей матери, - повторила я тихо.

– Да. Он пришёл, когда твоя птица улетела.

Значит, Джоджи знал, что я за ним наблюдаю… Вот так и недооценивай людей.

– Не думала, что твоя мать была состоятельной женщиной, - я не стала отрицать очевидное.

– Моя настоящая мать - была, - Джоджи передёрнул плечами.
– Но меня она нагуляла на стороне и не могла признать. Вот и отдала на воспитание, с мешочком монет в довесок. Порой она приходила, улыбалась мне, приносила ещё мешочки. Потом вместо неё являлись слуги… Но и они стали приходить всё реже. Дальше сама понимаешь, не маленькая.

– Понимаю, - я устало прикрыла глаза.

– Точно, - сказал Джоджи.
– В общем, я пойду. А ты продержись тут, госпожа монах. Идёт?

Он помахал мне рукой. И перо синицы, спрятанное в его ладони, заставило меня очень по-новому взглянуть на этот разговор.

Неужели…

– Идёт, - сказала я.
– Постараюсь продержаться.

40 Да здравствует Владыка Заарды

*

Чикира смогла связаться со мной не сразу.

Во-первых, виной тому были ловчие сети и ментальные подавители, окружавшие темницу. Во-вторых, состояние моё, как бы я ни хорохорилась, оставляло желать лучшего: сознание то возвращалось, то уплывало. Честно говоря, только монашеская выучка позволяла кое-как держаться. Но всё равно я мало что могла без зелий. И со связанными руками.

Тем не менее, после ухода Джоджи я прислушивалась, изо всех сил настраиваясь на ментальную связь. И спустя некоторое время это дало плоды: сначала появились разрозненные образы, а потом - вполне полноценные картинки.

После всё, что мне оставалось - наблюдать глазами Чикиры. И ждать.

*

Площадь была переполнена.

Кажется, Настоятель и компания решили собрать максимальное количество народу, чтобы в вердикте “пророка” не сомневалась ни одна собака. В итоге получился у них очень эффектный флэшмоб: во все стороны, куда только могла видеть Чикира, бурлило человеческое море.

Мероприятие было пафосным, о да. Джоджи по такому случаю принарядили, подрисовали и даже, кажется, поколдовали - для пущего величия и внушительности облика. Я задалась вопросом, не дали ли ему ещё чего-нибудь, подавляющего волю. Но не похоже: “пророк” должен был проявить себя во всей своей экспрессивной красе, быть убедительным и внушительным. Проще говоря, от Джоджи ожидали именно того, за что он на эту роль и был избран: талант лицедея, характерный для любого хорошего мошенника, в данном случае был важнее любого пророческого дара.

Ведь, как известно, толпа поверит не тому, кто честнее, но тому, кто увереннее и убедительнее.

И вот нужно сказать, что проблем на этом поприще у Джоджи не было. Он предстал перед народом в сиянии магии, отбросил назад свой белоснежный плащ и выкрикнул:

– О Заарда! Твой Пророк приветствует тебя!
– Джоджи эффектным движением продемонстрировал благодарной публике сияющую метку избранного Небом пророка на своей руке.
– Я прошёл длинный путь, полный опасностей, чтобы представить Заарде её истинного правителя! Я миновал сотни дорог и видел тысячи лиц...

В общем Джоджи вещал о своих приключениях. Малоинформативно, но - пафосно.

Я прикусила щёку изнутри, наблюдая глазами Чикиры, как следуют за пророком шаг в шаг телохранители. Нужны ли они для того, чтобы контролировать толпу? Едва ли.

Они нужны, чтобы контролировать пророка.

Один удар оружия или магии - и Джоджи не спасёт ничто. Если он скажет лишнее…

Джоджи казался спокойным. Он говорил весело и уверенно. Но я знала, что всё это - маска. И могла лишь догадываться, что он сейчас испытывает...

Речь подходила к концу. Джоджи уже успел живописать "парадную" версию наших приключений и теперь тянул время.

Местное сборище важных и серьёзных мужей тоже заметило это. И явственно занервничало. Кажется, это не укрылось от Джоджи - он помедлил на миг, а потом заговорил быстрее.

Как если бы всё же решился...

– … Я видел многое, - сказал пророк толпе.
– Я узрел Посланца Неба, и он сказал мне: волею Небес наследный принц Зайран - истинный Владыка Заарды!

Стрела, прилетевшая откуда-то с крыши, вошла точно пророку меж глаз, но исправить ничего не успела - слова были сказаны.