После Куликовской битвы

Для нашего сюжета важно подчеркнуть, что «по внешнему виду спасские деньги очень приближаются к рязанским», и это, как отмечал А. В. Орешников, «заставляет меня искать… Спасский удел где-нибудь в пределах Великого княжества Рязанского» [787] . Как помним, согласно литовско-рязанскому договору 1427 г. «Спаши» – «Испаши» действительно были рязанским владением, неясно только, с какого времени.

Второй из топонимов литовско-рязанского докончания, «Заколотен Гордеевскои», вряд ли имел отношение к Колтеску «Списка русских городов дальних и ближних», городу на Оке вблизи Каширы [788] , но очевидным образом был связан с другим родовым владением тех же князей Волконских, Гордеевом. В духовной Ивана III (1504 г.) великий князь московский, в это время уже распоряжавшийся Волконой, благословил сына, князя Андрея Ивановича г. Алексином «с Волконою, и с Кониным, и з Гордеевым, и с Нюховою» [789] .

787

Орешников А. В. Русские монеты до 1547 г. и материалы к истории русской нумизматики доцарского периода. С. 318–319.

788

Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. С. 126. Прим.

789

ДДГ. С.360.

Собственно «Заколотен» надо, очевидно, понимать как Заколоден и связать с р. Колодной, правым притоком Упы [790] . Местность с названием «Колодна» впервые упоминается в выше цитированной духовной великого князя московского Ивана III 1504 г. и в разрядных книгах под 1508 г. в связи с набегом татар, которые «пришли…на Одоевские места и на Белевские… а иные тотаровя, отделяся, пошли… на Олексинские места, и на Колодну, и на Веневу» [791] . Позднее здесь находился Колоденский стан Тульского уезда, где даже в последней четверти XVI в. все еще компактно располагались владения князей Волконских, «старые их вотчины… два села с полуселом, семь деревень с полудеревнею да починки» [792] .

790

Березин М. География Тульской губернии. М., 1913. С. 7.

791

Разрядная книга 1475–1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 116. В другой редакции разрядных книг вместо «Колодна» ошибочно указана «Коломна» (Разрядная книга 1475–1586 гг. С. 46).

792

Писцовые книги Московского государства. СПб., 1877. Ч. 1. Кн. 2. С. 1201–1202. Ср.: «Волконские поселились в Тульском крае с давнего времени. Владения Волконских – в Заупском стане» (Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. С. 381). вотчинами по р. Колодне Волконские владели и много позднее, в начале XIX в. (Волконская Е. Г. Указ. соч. С. 13). См. также: Щепкина Е. Н. Тульский уезд в XVII в., его вид и население. М., 1892. С. 32–43,132–135, 196–201.

Если такая трактовка топонима «Заколотен Гордеевскои» справедлива, то, в таком случае, его надо понимать как часть Гордеева, располагавшуюся за р. Колодной и, очевидно, примыкавшую к Колодне духовной Ивана III.

Итак, среди «изъятий» договорной грамоты 1427 г. кроме собственно рязанских земель указаны и земли Волконского удела. Очевидно, в момент заключения договора кто-то из Волконских князей служил рязанскому князю Ивану Федоровичу. А. В. Шеков полагает, что между 1445 и 1449 гг. Волконские служили Литве [793] . Реально, однако, можно констатировать лишь то, что по литовско-рязанскому договору Витовт распоряжался какой-то частью рязанской на тот момент Волконы.

793

Шеков А. В. Верховские княжества (Краткий очерк политической истории XII – середины XVI вв.). С. 63–64.

Надо заметить, что текст докончания вообще-то не дает прямых оснований считать изъятие указанных шести рязанских территорий произведенным именно в пользу Витовта: договор лишь констатирует, что великий князь литовский письменно подтверждает нерушимость старых границ удела своего «слуги» за исключением указанных пунктов. Тем не менее, высказывалось предположение, что эти «изъятия» из рязанских владений принадлежали еще Витовту, имевшему на них ярлык хана Тохтамыша [794] , а по некоторым из шести топонимов, включая «Тулу», строится гипотетическая граница между Рязанью и Литвой [795] .

794

Петрунъ Ф. Ханськи ярлики на Украшсыа землі (до питання про татарську Украшу). С. 173.

795

Петрунъ Ф. Східня межа Великого князівства Литовського в 30-х роках XV сторіччя // Ювілейний збирник на пошану академика М. С. Грушевського з нагоди шістьдесятоі річниці життя та сороковых роковин науковоі дияльности. Т. 1. Киiв. 1928. С. 167–168; Kuczynski S. M. Ziemie Czernichowsko-Siewierskie pod rzadami Litwy. S. 43–44, 131; Шебанин Г. А. К вопросу о локализации Дороженя. С. 212.

Весьма необычно в канцелярской практике употребление деепричастия «вынемши», зафиксированное в нашей грамоте. Совершенно естественным представляется вопрос, что означает это «изъятие».

У литовско-рязанского договора существует «двойник», литовско-пронское соглашение, заключенное тем же Витовтом и великим князем пронским Иваном Владимировичем [796] . Формуляры «докончаний» не просто близки, а совпадает буквально дословно, за исключением, естественно имен собственных, топонимов, а также пункта об «изъятии» неких административных единиц внутри удела.

796

ДДГ. С. 68–69.

Л. В. Черепнин отмечал уникальный для русской практики тип формуляра обеих грамот, назвав их, совершенно справедливо, «актами коммендации» [797] , по сути установления тотального контроля над княжествами со стороны Литвы. Исследователь отнес оба документа к периоду около 1430 г. или даже непосредственно к этому году [798] , связав заключение литовско-рязанского и литовско-пронского договоров с визитом в 1430 г. обоих великих князей в Троки на несостоявшуюся коронацию Витовта. Надо сразу заметить, однако, что о пребывании в этом году в Литве пронского князя, в отличие от рязанского, источники не сообщают.

797

Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV вв. Т. 1. С. 108–109.

798

Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV–XV вв. Т. 1. С. 108–109; ДДГ. С. 67–68.

Иная, более точная дата заключения соглашений определена достаточно давно – лето 1427 г. Так оба договора датировали Д. И. Иловайский [799] , А. Прохаска [800] , А. И. Барбашев [801] , М. К. Любавский [802] ; с датировкой докончания 1427 г. согласился и А. А. Зимин [803] .

Заключение обоих договоров, стало звеном в цепи сходных событий во взаимоотношениях Литвы с русскими княжествами, следствием уникальной внешнеполитической ситуации лета 1427 г., времени пика могущества Витовта в Восточной Европе [804] . Летом этого года великий князь литовский совершил поездку в свои восточные владения, во время которой великие князья рязанский, пронский и новосильский, а также вдова Воротынского князя изъявили покорность Витовту и заключили с последним договоры.

799

Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. С.206.

800

Prochaska A. Trefnis Henne u Witoldu // Szkicje Historyczne XV wieku. Krakow. Warszawa. 1884. S. 261–262; Ibid. Krol Wladyslaw Jagello. Krakow, 1906. T. 2. S. 204.

801

Барбашев А. Витовт. Последние двадцать лет княжения. С. 196.

802

Любавский М. К. Очерки по истории Литовско-Русского государства. М., 1910. С. 55.

803

Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот великих и удельных князей XIV–XV вв. // Проблемы источниковедения. 1956. Вып. 6. С. 294–295.

804

Иванов Д. И. Московско-литовские отношения в 20-е г. XV в. // Древняя Русь. Сб. статей. М., 1999. Вып. 2. С.95, 105, 108–109.

В историографии обычно речь идет только о двух докончаниях, литовско-рязанском и литовско-пронском, тексты которых сохранились [805] , но определенно существовал и третий, литовско-новосильский, относившийся к тому же 1427 г. и, главное, того же «служебного» содержания. В 1459 г. новосильско-одоевские князья Иван Юрьевич и Федор и Василий Михайловичи подписали «лист перемирный» с королем польским и великим князем литовским Казимиром IV, по которому «господарь король и великий князь… слуг своих пожаловал, прынял у службу по дяди своего великого князя Витовта докончанъю» [806] . А 3 августа 1427 г. Витовт заключил четвертый за год, хотя и тоже неравноправный, как рязанский, пронский и новосильский, но не «служебный», договор, на этот раз со своим тверским племянником Борисом Александровичем [807] (матерью великого князя была сестра Витовта, великая княгиня Мария Кейстутовна).

805

Барбашев А. Витовт. Последние двадцать лет княжения. 1410–1430. С. 196.

806

ДДГ. С. 192.

807

ДДГ. С. 62–63.

Существует мнение, что рязанско-литовский договор был заключен во время личного визита Витовта в Рязань [808] , причем не в 1427, а в 1428 г., в ходе якобы имевшей место второй поездки литовского князя в столицу Рязанского княжества [809] . Мало того, что такого рода поездка в столицу вассала была бы во всех отношениях умалением чести литовского князя [810] , но место встречи великого князя рязанского Ивана Федоровича с Витовтом в 1427 г. выясняется довольно легко по источникам: она состоялась, по весьма аргументированному предположению Д. И. Иванова, в одной из пограничных литовских крепостей, Любутске или Мценске [811] . В следующем, 1428 г. встреча тоже имела место не в Рязани, а на территории Литвы, и ей предшествовали события, наглядно продемонстрировавшие степень влияния великого князя литовского на русские дела.

808

Базилевич К. В. Внешняя политика Русского государства. Вторая половина XV в. С.37; Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI в. Воронеж, 1991. С. 22; Иванов Н. В., Шебанин I. А. Политическая принадлежность бассейнов рек Плавы и Соловы во второй половине XIV–XV вв. С. 71 (авторы полагают, что Витовт побывал не только в Рязани, но и в Пронске. См. также: Шебанин I. А. К вопросу о локализации Дороженя. С. 209).

809

Шебанин Г. А., Шеков А. В. О политической принадлежности Тулы во второй половине XIV–XV вв. С. 150.

810

За свое долгое правление Витовт ни разу не был ни в Москве, ни в Твери – московская и тверская родня сама ездила к великому князю литовскому. Единственное известное нам исключение – встреча Витовта с внуком, Василием Дмитриевичем на территории Великого княжества Московского, в Коломне в 1396 г. (ПСРЛ. Т. 25. С. 227). Свидание, заметим, имело место не в столице великого княжества, а в московской пограничной крепости, причем после успешного разгрома литовцами лежащей на противоположном берегу Оки Рязани.

811

Иванов Д. И. Московско-литовские отношения в 20-е г. XV в. С. 102.

Через год после заключения договоров о «даче в службу» рязанского князя Витовт «в силе велице», в сопровождении, князя Свидригайло и многочисленных литовских и польских князей ходил в поход на Новгород Великий [812] , занявший все летние месяцы.

План летней кампании был разработан уже в начале апреля. Именно тогда из Ковно в Мальборк, столицу Ордена, великий князь литовский отправил письмо шуту магистра Пауля Руссдорфа, Хенне (Henne то есть Курица, обычно в русской транслитерации Генне) с приглашением принять участие в походе на Новгород [813] . На «Петрово заговенье» Витовт «мир (с Новгородом. – А. Л.) разверзе», «паки по том пять недель изыде» во главе литовской армии под Новгород, где «Литва» «бысть на шестои недели», в середине июля [814] . В августе, «смирив» новгородцев, Витовт вернулся в Литву с контрибуцией в 11 000 рублей [815] .

812

Подробнее: Барбашев А. Витовт. Последние двадцать лет княжения. С. 194.

813

Prochaska A. Trefnis Неппе u Witoldu. S. 262.

814

ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1. С. 38.

815

ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 432; Т. 25. С. 247.

На обратном пути из новгородского похода Хенне отослал письмо в Мальборк, сообщив, что во время возвращения великого князя литовского «рязанский великий князь вышел навстречу с пятью другими князьями они принесли… присягу в подданстве». Эта встреча Витовта с великим князем рязанским Иваном Федоровичем состоялась на дороге между Минском и Смоленском, в котором великий князь литовский пробыл с 10 по 15 августа и откуда отправился Днепром через Киев в свои владения [816] . В сентябре 1428 г. великий князь литовский находился в Ковно, откуда отправил два письма магистру с благодарностью за поздравления по случаю успешного завершения новгородского похода [817] .

816

Prochaska A. Codex epistolaris Vitoldi. S. 800–801.

817

Prochaska A. Codex epistolaris Vitoldi. S.866.