После Нуля

– Ты сюда выйди, я тебе объясню, хули ты тявкаешь оттуда?!
– Ответил ему Кривой, - Быстрей давайте или сами войдём...

– Я в тебя бля войду, нахуй пошли отсюда!
– это уже третий голос проявил к нам гостеприимство.

Я указал на Бурана и Острого, показал чтобы они обошли дом.

– Мы пацанам маякнули, они сейчас подтянутся и пизда вам, рыцари хуевы, съебались отсюда!
– снова третий голос.

– Их там трое, может четверо и про подмогу лечат. Так что, в дом входим?
– почти шепотом сказал мне Кривой.

– Конечно входим, за слова отвечать надо. Только тряпки с окон сорвать надо, не в темноту же идти.

– Баламут, с Пятачком на улице останетесь. Мы с Кривым отсюда, парни сзади пусть принимают, - Распорядился я на этой стороне и прокричал парням на той стороне дома:

– Лёха, срывайте тряпки с окон и заходите в дом сзади, мы отсюда и режем их нахуй!

Из-за дома до нас донеслись звуки ломающихся досок, крик боли и отчаяния.

– Минус два!
– Острый оповестил нас о резком сокращении численности у противоборствующей стороны.

Кривой рванул на себя занавес окна, я быстро вскарабкался в проём. Достал ножи. Осмотрелся. Никого. Следом залез Юра.

Мы в гостинной, которая через квадратный арочный проём, соединена с кухней. С кухни окно выходит на задний двор, в него уже залез Лёха. Я указал ему на дверь в ванну, он кивнул и аккуратно пошёл к ней.

– Кривой, ты наверх, я в подвал. Больше тут некуда деться.

– Живым третьего берём? Допросим или нахуй он нам?
– тихо спросил Юра.

– По ситуации. Как получится.

Он кивнул.

" В подвал? Какого зря!!! Ты дебил что-ли?" - Спросил я сам себя.
– "Там же темно совсем!!!"

"А не пойдёшь - авторитет потеряешь, какой ты командир, если темноты испугался?" - голос в голове был чуждым мне, как будто кто-то проник в неё. Даже показалось, что это голос Смеда.

"Это дом брата, это мой дом. Никого я тут не боюсь!" - мысленно и очень решительно ответил я и начал спускаться по ступеням.

Восемь ступеней и я уже стою в подвале. Кромешная тьма. Пытаюсь всмотреться в темноту и ... и я начинаю видеть! Как будто смотрю старый советский черно-белый телевизор с посаженым кинескопом, мутно но вполне могу различить предметы.

Он сидел на корточках за котлом отопления. Левой рукой держится за него, в правой нож. Делаю шаг в его сторону. Он сжался как пружина, прислушивается, готовый прыгнуть на меня. Резко шагаю в его сторону левой ногой, бью правой, целясь в голову. Попал удачно. В подбородок. Обмяк и растекся по полу.

Отбросил его нож в сторону. Обыскал его и поволок к лестнице.

– Вроде не сильно большой, а тяжёлый, сука, - с легким недовольством сказал Кривой и уселся на диван, - Надо было его там и добить.

– Там темно, а нам с ним поговорить еще надо. Поговорим быстренько и добьем.

– Вы не поговорите, ты ему челюсть сломал. Вон, весь ебальник у него заплыл, - выдал нам диагноз Острый.

– Умеешь ты обнадёжить, Алексей, - немного разочаровавшись ответил я, - Как оно, кстати, людей убивать? Тех двоих сзади же ты убил?

– Я. Буран затупил что-то. Схватить одного хотел, а тот ему ножом в пузо. Тут-то я ему головушку и проломил. Думал сложнее будет. А тут даже никаких угрызений совести нет. Как будто посрать сходил.

– Хорошее сравнение, Алексей, - усмехнулся я. И продолжил уже серьёзно, - Иди на улицу. Пусть Буран с Пятачком зайдут...

– Слава, шлем сними, - приказал я сыну, - Буран, ты как? Он тебе кольчугу не пробил?

– Нет. Хорошо всё.
– Как-то потеряно ответил он, - Зачем тебе это надо было? Мы же не сюда шли? Зачем вы их убили?!
– он начал повышать голос.

– Саня, ты гонишь что-ли? Мы же поговорить хотели, они сами же залупились и на вас выскочили, ножом тебя пырнули!
– возмутился Юра.

– Они же испугались просто, просто испугались! Они просто напуганные парни, они же молодые совсем были, им ещё жить и жить!
– он начинал истерить. Но у Кривого было, что ему ответить.

– В ванну зайди, посмотри что эти простые парни тут делали!
– Кривой схватил его за плечо и повел в ванну. Открыл дверь и пихнул к ней Бурана. Тот сделал шаг и замер, как истукан.

– Что там?
– Спросил я у Кривого.

– Доказательства правоты наших деяний. Иди сам посмотри. Славе, думаю, не стоит на это смотреть.

Буран стоял в дверях, абсолютно неподвижно и мне пришлось его немного подвинуть.

Вся ванна залита кровью. В ванне разрубленное на куски тело, без ног и головы. В унитазе кишки, некоторые вывалились из него и лежат на полу. Рядом с унитазом в луже подсохшей крови отрезанная голова. Женская голова с открытыми глазами и застывшей гримасой ужаса на лице, все волосы перепачканы кровью...

– Там типа мангала за домом, они ночью шашлыки жарили, - добавил красок к увиденной нами картине Кривой, - Теперь что скажешь, а, Саня?

Саня молчал.

– Слава, сюда иди, - Я позвал сына, - Сын, ты сейчас увидишь страшные вещи. Это не испытание, не проверка, просто посмотри на это и подумай, надо ли тебе всё это, все эти походы и сражения, вся эта кровь, кишки и гавно. Если не сможешь смотреть на это я пойму и никто и никогда не скажет что ты слабак. Понял?

– Да пап, понял.

Он не испугался, не отбежал и не закрыл глаза. Просто спросил:

– Зачем они это сделали?

– Они её ели, отрезали куски и жарили.
– Не выбирая выражений "помягче", ответил я, - Просто сожрали её.

– Ты всё ещё хочешь ходить с нами в город?
– спросил у Славы Кривой.

– Да. Хочу. Я хочу защищать людей, что-бы их не съедали.

– Мы не для этого ходим в город. Мы не защищаем людей, мы ходим для того, чтобы добыть нужные нам вещи. И всё. Ясно?

– А зачем тогда сейчас мы убили этих людоедов?
– немного не поняв наши действия, спросил он.

– Мы не собирались, мы просто поговорить хотели, а они нас обматерили, за это мы их и наказали.

– А если бы они поговорили с нами, мы бы просто ушли?
– продолжил расспросы сын.