После Нуля

– В следующий раз без меня пойдете, я лучше колодец рыть буду, - продолжил брат.

– В следующий раз будем умнее, лучше заберем у кого-нибудь и его же заставим дотащить всё до дома, а потом убьем его, - злясь на себя ответил я ему, толкая телегу в горку.

– Что про всё это думаешь?
– спросил меня Велес, когда мы одолели подъем, - Про сны его, про старика этого из снов.

– Чёрт его знает, - немного подумав, ответил я, - пиздеть ему смысла нет, да и какой смысл ему врать...

– Ёбнулся он, вот и все разгадки, - дал ответы на все вопросы брат, - ёбнулся и начал крепость строить, да людям мозг промывать своими идеями, а потом всё просто совпало. Вот и всё, вот и все разгадки.

Рано ещё про свои сны им рассказывать, тоже за больного примут. Не готовы ещё некоторые родственники к моим видениям. Да и давно их не было, может и закончились они...

Глава 6

– Листвяк же?
– спросил Буран у Пальца.

– Да, вечный колодец будет, - ответил тот.

Парни помогли разгрузить телегу, которую мы притащили.

– Завтра утром сходим в город еще раз, - начал я, когда управились с бревнами и присели передохнуть, - на счёт коня поговорим - и всё! Месяц дома сидеть буду, никуда не пойду. Задрали эти походы, как кони, всё что-то тащим и тащим...

– Ещё как пойдёшь, - перебил меня Кривой, - нравится тебе в городе, походы эти мародёрские, как раз твоё. Меня-то уж не обманешь.

– Всё-то ты знаешь, всё-то ты замечаешь, - сказал я ему поднимаясь с лавки, понимая, что он прав, - наблюдательный ты наш.

Кривой сидел довольно улыбаясь.

Я прошёл шага три и,.. рухнул, как обычно пробороздив лицом землю.

***

Темно. Болит голова. Чешется лицо. Сильно чешется, но руки не слушаются. Или рук нет? Через мгновение, реальность начала меняться: чернота превратилась в серость, серость взорвалась яркой белой вспышкой. Ярко-белый свет начал тускнеть и стали проявляться контуры, силуэты...

Я сидел в сосновом лесу на покрытом мхом камне. Рядом со мной, мирно журча, течёт небольшой ручей. Кругом, щебечут птицы. Сквозь густо усеянные иглами сосновые ветви пробиваются теплые, ласкающие кожу лучи солнца.

– Мир тебе, добрый человек, - раздался спокойный голос у меня за спиной.

Я медленно повернулся. Никого нет.

– Да ты не переживай, что не видишь меня, так спокойней будет. Мой истинный вид ты пока не сможешь принять, а в привычном тебе образе мне не приятно будет, - голос звучал уже ближе.

– Пусть будет так, хотя мне было-бы спокойнее видеть собеседника, - сказал я в пустоту.

– Не похоже, что у тебя спокойствия нет, - сказал мне голос.

А ведь он прав. Я спокоен, меня ничего не тревожит. Если бы сейчас из-за деревьев вышли черти рогатые - спокойствия у меня не убавилось бы ни на грамм.

– Могу устроить, - весело сказал голос.

– Что устроить?
– спросил я.

– Чертей рогатых, что-ж ещё!
– расхохотался голос.

– Нет, не надо, - с улыбкой отказал я голосу, - пусть уж будет как есть.

Немного помолчав, я спросил:

– Кто ты? Как тебя зовут?

– У меня было множество имен за мою жизнь, сегодня зови меня Тот.

– Странное имя.

– Обычное. Хотя когда-то, наверное, мне оно тоже показалось бы странным.

– Хорошо, Тот так Тот. А кто ты?

– Ну это проще. Я Этот.

– Да уж. Очень всё просто. Тот, который Этот. Проще некуда, - улыбнулся я, откинув голову назад и прищурился, подставив лицо солнечным лучам.

– Наверное ты в чём-то прав. Этому понять проще чем Тому. Тот же еще не знает ничего, - голос рассуждал сам с собой, - хотя не будь тогда Того, не стало бы и Этого. Хорошо, - не знаю как, но я понял, что он закончил спор с самим собой и обратился ко мне , - зови меня Смед. Колдун я. Злой иль добрый - я и сам уже не помню. Да и не важно это. Ничего уже не важно. Пора мне, заболтался я с тобой, идти мне нужно.

– Слышал я это имя, только не тут, не во сне. И почему уходишь так быстро,чего приходил-то, подожди, поговорить нам надо!

– Так не сон это, а я и не приходил. Это ты приходил. А поговорим позже, успеем ещё поговорить. И это, Кузнец, выстави-ка руки перед собой.

– Зачем?
– спросил я, совсем не удивившись, что он знает меня.

– Надо так, выставь.

Я вытянул руки перед собой и ощутил как резко упёрся ладонями в бетон. Моргнул. Перед глазами бетонная стена... Хотя, это и не стена, это же просто ограда моего дома, а я сам в положении "упор лёжа" .

– Папа, ну нифига у тебя реакция, - услышал я голос сына, - я думал ты сейчас опять лицом упадёшь, а ты - "бац!" - и так резко руки выставил.

– Запнулся я, сынок.

– Часто ты, пап, запинаться стал.

– Не так-то и часто. Второй раз всего. Но маме лучше не говори ничего про это, а то подумает, что не просто так я спотыкаюсь и запретит мне в город ходить. А тогда и тебе испытание ни к чему будет.

– Не скажу, а за это ты мне на испытании поможешь? Полегче сделаешь?
– решил воспользоваться ситуацией сын.

– Помогу-помогу. Скажу с кем ты завтра сражаться будешь.

– С кем?

– А с кем бы сам хотел? С кем бы тебе проще было?

– С тобой, ты бы мне точно поддался.

– Со мной говоришь? Ну ладно. Только не будешь ты со мной биться. Мы в город завтра утром пойдем. Ты с нами идёшь. Это и будет твоё испытание.

– Просто сходить в город и всё?
– переспросил сын.

– Просто сходить и просто делать всё, что я скажу. Согласен?

– Конечно, - обрадовался Славка.

– Маме не говори ничего. Я сам всё скажу ей. И какого лешего ты в таком виде? А если тревога? Ну-ка живо переоденься! Тем более скоро тренировка.

Громкий звон нашего импровизированного, сделанного из разрезанного поперек кислородного баллона, набата прервал перекур. Один удар - обозначает "внимание, кто-то идёт по главной, асфальтированной улице, но в наш проулок пока не свернул".

Два удара - "боевая готовность, зашли в переулок".

Больше двух ударов - "к оружию, на нас напали!".