Последнее обещание, которое ты дала

Мэддокс нашёл Милу годовалой — в грязном подгузнике, среди мусора и вони, и всё же… то, как я нашёл Адди, казалось мне даже хуже. Не понимаю, как мой брат смог после этого встречаться лицом к лицу с её биологической матерью и не убить её.

Как бы сильно я ни ненавидел Рэйвен за то, что она со мной сделала, я никогда не ставил её в один ряд с матерью Милы. Может, я любил её слишком сильно, чтобы назвать её тем, кем она была на самом деле. Может, я хотел оправдать свою любовь. Может, просто не хотел верить, что способен любить зло.

Но, Боже… то, что я чувствовал сейчас…

Я шагнул к Адди, опускаясь на корточки, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Я хочу, чтобы ты знала… тебе больше никогда не придётся спать так, — я кивнул в сторону бара. — Никогда.

Мой голос дрожал, и, кажется, это заставило её замкнуться в себе. Я заставил себя взять себя в руки.

— Кровать в той комнате, что я тебе показывал? Она твоя. Я обещаю, там ты всегда будешь в безопасности. Всегда.

И я действительно это имел в виду. С такой уверенностью, с какой готов был защищать её до самого конца.

Я почти слышал голос Джиа у себя в голове, говорящий, что Адди не поверит мне только потому, что я это сказал. Мне придётся доказать это. Но, чёрт, как?

— Ты голодная? — спросил я, сменив тему, пока не нашёл ответ.

Адди кивнула. Я выдохнул.

— Любишь горячие бутерброды с сыром?

Она снова кивнула.

— Ну, отлично. Давай пойдём, пока они совсем не остыли.

Я встал и протянул ей руку, но она не взяла её. Сжала ладони у груди. Меня это не смутило.

Медленно и уверенно. Спокойно и надёжно. Как с напуганным жеребёнком.

Один уверенный, заслуживающий доверия поступок за раз.

? ? ?

Пока мы ели бутерброды, глаза Адди то и дело закрывались. Каждый раз, когда это случалось, она ёрзала на барном стуле и впивалась ногтями в запястье, словно заставляя себя бодрствовать. Это превращало съеденную мной еду в липкую массу внутри.

Когда она доела почти весь бутерброд, я сказал:

— Мои родители — твои бабушка с дедушкой, приедут на ужин. Они хотят познакомиться с тобой.

Её глаза широко распахнулись.

— Я знаю, ты устала. Может… Давай разберём твои вещи, а потом ты сможешь немного отдохнуть перед ужином?

Она покрутила в пальцах последний кусочек хлеба, затем пожала плечами.

Джиа забрала наши тарелки и поставила их в посудомоечную машину так, будто жила в моём доме уже много лет, и эта мысль застряла у меня в голове вместе с той липкой массой, которую оставила после себя Адди.

Втроём мы направились по коридору в комнату с облаками. Адди расстегнула рюкзак и достала из него несколько вещей, включая сменную одежду и пакет с зубной пастой, щёткой и парой средств для волос. Пока я помогал ей разложить вещи в шкафу и на полке в ванной, она внимательно за мной наблюдала. Всё это выглядело настолько скудно, особенно в сравнении с битком набитым гардеробом Милы в доме моего брата.

— У тебя нет пижамы. На ночь я могу дать тебе одну из своих футболок. А завтра сходим за одеждой.

— Мне как раз нужно постирать кое-что из своего. Может, если ты принесёшь футболку сейчас, я заодно постираю и её вещи? — предложила Джиа, потом посмотрела на девочку. — Это нормально для тебя?

Адди не выглядела в восторге, но и не отказалась.

— Я сейчас, — сказал я, развернулся и выбежал из комнаты.

Когда я вернулся, они уже сидели на кровати с книгой, которую я хорошо знал по Миле. «День, когда драконы спасли вселенную» был хитом в доме моего брата, так же как и «День, когда единороги спасли мир».

— Твоя кузина Мила тоже обожает эту книгу, — сказал я.

Она подняла на меня глаза, широко распахнутые от удивления.

— Сегодня вы с ней не встретитесь. Но скоро.

Я протянул ей футболку с длинным рукавом. Она ушла в ванную и вышла оттуда, выглядя ещё меньше и более хрупкой, утонув в моей одежде. Футболка почти доходила ей до пальцев ног.

Адди протянула Джиа свою одежду, затем с опаской посмотрела на кровать. Я откинул одеяло, и она забралась внутрь. Мне хотелось убрать волосы с её лица. Хотелось успокоить её. Погладить. Обнять. Сделать хоть что-то. Но она даже за руку меня не взяла, когда я протягивал её, так что вместо этого я просто поставил её рюкзак на пол рядом с кроватью, а книги и её приставку положил на тумбочку.

Когда я снова взглянул на неё, она нахмурилась, глядя на окна.

Мой дом, состоящий из сплошных стеклянных стен, был полной противоположностью того, что нужно человеку, привыкшему прятаться. Я вытащил пульт из ящика прикроватной тумбочки и нажал кнопку. Из скрытых ниш в потолке выехали шторы, приглушая свет и отсекая внешний мир.

— Вот эта кнопка, — я показал ей, — открывает и закрывает жалюзи.

Я положил пульт рядом с её вещами.

— Я знаю, ты меня не знаешь, Адди. Не знаешь этот дом и людей, которые живут на ранчо, но обещаю тебе: каждый, кого ты встретишь, сделает всё, чтобы ты была в безопасности.

Я сел на край кровати.

— Здесь тебе ничего не угрожает. Никто не заберёт тебя отсюда. Пока ты спишь, с тобой не случится ничего плохого. Но если ты снова спрячешься, если исчезнешь… это… — я хотел сказать, что это меня взбесит, напугает до чёртиков и заставит пожелать, чтобы я мог воскресить её мать только ради того, чтобы накричать на неё, но ни одно из этих слов не помогло бы Адди начать мне доверять.

В ответ она просто скользнула вниз, тёмные волосы разметались по светло-голубой подушке. Она натянула на себя одеяло, и я едва сдержался, чтобы не укутать её, как буррито, так, как любила Мила. Может, для этой девочки это было бы не уютно, а пугающе.

Мне хотелось дать ей что-то, что могло бы её успокоить. Какую-то уверенность в том, что, если ей понадобится помощь, я буду рядом. Что-то вроде спасательного круга. Телефон. В голове начал формироваться список покупок. Когда Мэддокс купил Миле телефон в детский сад, я закатил глаза, даже несмотря на то, что там были запрограммированы только номера нашей семьи и не было интернета. Но теперь я понимал, зачем он это сделал.

Джиа уже стояла в дверях. Я последовал за ней, в последний момент обернувшись, и сердце сжалось от того, насколько потерянным было лицо Адди. Она хорошо прятала свой страх, но в её глазах он всё равно читался.

— Оставить дверь открытой или закрыть?

— Закрыть.

Я кивнул.

— Если тебе что-то понадобится, я здесь. Джиа тоже здесь. Просто выходи и зови нас. Я буду в своём кабинете. Это те самые двустворчатые двери, мимо которых мы проходили, но они будут открыты. Ты всегда можешь туда зайти.

Она кивнула, её маленькие веки уже начинали опускаться.

Мы вышли, и я тихо закрыл дверь.

Эмоции, стиснувшие мне грудь, начали развязываться. Я чувствовал себя потерянным. И если я чувствовал себя так… даже представить не мог, что творилось внутри этой девочки.