Последнее совпадение

Патрон посмотрел на меня так, будто я завопил благим матом во время спиритического сеанса.

– Нет, - рассеянно ответил он, снова поворачиваясь к злополучной кастрюльке.

– Что ж, тогда удачной вам ухи!
– пожелал я и отбыл восвояси, подгоняемый двумя недобрыми взглядами. Я, правда, намеренно полез на скандал: назвать в их присутствии ухой рыбу в белом вине по-ново-орлеански - то же самое, что на глазах у гордого собаковладельца назвать его шар-пея перекормленной дворняжкой.

Вернувшись в кабинет, я взгромоздился на свой стул и набрал номер Лили; она ответила с третьего звонка.

– Так случилось, что весь день меня преследовали трудности, - сказал я, но теперь, извини за аллюзию, в конце тоннеля показался свет. Давай воспользуемся возможностью, чтобы отужинать вдвоем и поделиться мечтами и помыслами.

– Эх, твоими бы устами да мед пить, - вздохнула Лили.
– Я, конечно, могла бы и покапризничать за столь позднее приглашение, но так и быть - на сей раз это вопиющее нарушение этикета сойдет тебе с рук. При одном условии, разумеется.

– Ты заговорила прямо как Вулф, - укоризненно покачал головой я. О'кей, что за условие?

– Что ты поведешь меня в "Рустерман". "Ля Ронде" я оставляю на свой день рождения.

– Заметано. Тогда я заскочу за тобой на такси минут через двадцать?

– Что-то ты сегодня чересчур прыткий, Эскамильо, - звонко рассмеялась Лили и повесила трубку.

Полчаса спустя мы уже сидели вдвоем с Лили за нашим любимым угловым столиком в небольшой зале на втором этаже "Рустермана" - Франц, новый владелец ресторана, оказал нам такую честь.

– Что ж, Эскамильо, - сказала Лили после того, как мы заказали напитки, а я рассказал про неожиданный визит Мигана с Дойлом, - как тебе теперь нравится общаться с разными членами моего семейства?

– Умеренно, если необходимо выразиться одним словом.

– Может, объяснишь поподробнее, или Ниро Вулф заставил тебя принести обет молчания?

Я приподнял одну бровь, хитро улыбаясь.

– Рядом с тобой меня не страшат никакие подробности. Я готов раструбить тебе любые секреты, но это будет тебе кое-ччто стоить.

– Зная твою корыстную натуру, иного я от тебя и не ожидала - тебе нужны кое-какие сведения?

– Господи, ты просто нечеловечески догадлива!
– восхитился я и тут же, не сходя с места. принялся излагать события последних двух дней.

– Очень любопытно, - сказала Лили, когда мы оба набросились на салат.
– Похоже, наша Миган набирает свою боевую форму.

– Как и Вулф. Хотя боюсь, как бы после сегодняшней стычки с ним не случился рецидив; уйдет ведь тогда навсегда к своим орхидеям, книгам, пиву и яствам.

– Ерунда! Миган не заслуживает такого внимания. Хотя, по-моему, твой босс и без того живет именно так, как ты только что описал.

– Хорошо, будем считать, что я погорячился. Теперь вопрос: способна ли твоя сестра - для удобства буду звать её так - на убийство? И, если да, то возможно ли, чтобы она сделала козлом отпущения собственного сына?

– Вообще-то это не один, а два вопроса, но я спорить не стану. Отвечаю на первый вопрос: безусловно, да. На мой взгляд, Миган может пойти на убийство, если оно ей выгодно, и если она рассчитывает выйти сухой из воды. Второй вопрос посложнее. Они с Майклом, мягко говоря, не слишком ладили. Я же говорила тебе, что с его отцовством не все ясно. Майкл прослышал об этом несколько лет назад, когда учился на одном из первых курсов колледжа. Однако, вместо того, чтобы излить гнев на отца - я его разок видела, но впечатления он на меня не произвел, - который живет сейчас в Европе, Майкл взвалил всю вину за случившееся с ним на свою мать. Квалифицировал её как женщину, мягко говоря, не слишком моральную. Майкл - очень консервативный молодой человек, поэтому он не мог ни понять, ни простить поступка матери. Прежде они были очень близки, а вот с тех пор между ними словно кошка пробежала. И тем не менее я бы не сказала, что Миган готова сделать его козлом отпущения.

– Значит индульгенцию ей даешь?
– спросил я, запуская зубы в аппетитную телячью ножку.

– Ты задал мне вопрос, Эскамильо - даже два вопроса, - и я попыталась честно на них ответить, исходя из знания характера и склада ума своей сводной сестры. Если это называется "выдать индульгенцию", то вы правы, Ваша честь.

– Ладно, я больше не буду, - пообещал я, пережевывая вкусное мясо.
– А что ты можешь сказать насчет Дойла Джеймса? Исходя из знаний его характера и склада ума, конечно.

– Извини, Арчи, но и это не совсем просто. Видишь ли, с одной стороны, Дойл вполне мог убить Линвилла - его мне даже легче представить в роли убийцы, чем Миган. Но я категорически отвергаю, чтобы он спокойно отправить Майкла в тюрьму вместо себя.

– Несмотря даже на то, что Дойл, по всей видимости, не настоящий отец Майкла?

– На мой взгляд, для Дойла это не столь важно. Жизнь он, конечно, вел бурную - женщины, виски, финансовые аферы. Правда, все это началось после развода с Миган, потому как человек-то он вполне порядочный и честный. Выдержки, правда, порой не хватает, но сердце у него доброе. Словом, рассуждаю я сейчас сердцем, а не умом.

– Я, конечно, знаю его куда хуже, чем ты, - сказал я.
– Собственно говоря, до последней недели я его много лет не видел. Но я согласен: впечатление он оставляет приятное. Да и Миган может на место поставить, а это уже говорит о многом.

– Да, кажется, ты не в восторге от моей драгоценной сестрицы.

– Как ты догадалась? Кстати, о сестрице: что ты думаешь про её безукоризненного дружка Памсетта? Помимо того, о чем мы вчера говорили.

– Ты хочешь спросить, мог ли Эдвард убить Линвилла? Боюсь, что в данном случае я - пас. Однако, хотя я его знаю не слишком хорошо, мне трудно представить, как он замахивается на кого-то монтировкой в темном, грязном гараже. Там же можно руки запачкать, не говоря уж о пиджаке за четыре сотни.

– Да, он чистюля, это точно.

– К тому же, - продолжала рассуждать вслух Лили, - что могло подтолкнуть его на убийство?

– Невероятно, конечно, но не мог ли он сыграть перед Миган в героя, отомстив за поруганную честь дочери?

– Сыграть в героя без её ведома? Хотя, с другой стороны, убийцы обычно не похваляются своими подвигами даже перед подружками. Но даже, если допустить, что а)Эдвард Памсетт и впрямь убил Линвилла, и б)Миган об этом знала, я не верю, что Миган могла бы пожертвовать сыном ради Памсетта. Уж настолько-то я свою сестру знаю.

– Допустим. Как бы ты, кстати, описала отношения Миган с Памсеттом?

Лили отпила вина и промакнула губы салфеткой.

– Вопрос непростой. Если между ними есть любовь, то её умело скрывают, хотя лично я, зная Миган и наблюдая за Эдвардом, в этом сомневаюсь. Думаю, им просто приятно бывать вместе и вращаться в одних и тех же кругах. Ты же знаешь: они обожают светские приемы, званые вечеринки и тому подобное.

– Угу. То, к чему и ты пытаешься меня привлечь.

– Да, но Эдвард оказался в этом смысле куда податливее и уступчивее, чем ты.