Последний Хранитель Империи 2

Рита резко выпрямилась:

— Он лжёт, — сказала она шейху. — Не просто повторяет чужие слова — он сознательно врёт о твоём сыне.

Шейх стиснул горло пирата с новой силой:

— Говори правду! — прорычал он. — Что с моим сыном?!

— Рашид! — Австралиец захрипел, паника исказила его лицо. — Мальчишки… не было… дома! Фахим… приказал… солгать!

Шейх разжал пальцы на горле Австралийца, и пират рухнул на палубу, жадно хватая воздух. В глазах Мурада произошла заметная перемена — сквозь яростное безумие пробивался холодный расчёт полководца.

— Фахим… — имя врага прозвучало как проклятие. — Только он способен на такое. Напасть на беззащитных, ударить в спину, пока я в отъезде. Его почерк.

Абдул окинул быстрым взглядом повреждения на корабле: сломанная мачта, выжженные следы ударов магией на палубе, груды мёртвых тел.

— Господин, наше судно повреждено. Понадобится неделя ремонта минимум, — он указал рукой на пиратский корабль, который качался на волнах рядом, практически нетронутый. — Но корабль Австралийца цел. И он быстрее нашего.

Шейх Мурад выпрямился во весь рост, его фигура внезапно стала казаться больше, властнее. Он заговорил — не повышая голоса, но каждое слово звенело сталью:

— Хасан! Марван! Взять десять человек и захватить пиратское судно. Проверьте трюмы и убедитесь, что там никто не прячется. Ахмед, позаботься о раненых, перенеси их первыми. Абдул! — он повернулся к своему помощнику. — Организуй перемещение всех ценных грузов, оружия и припасов. Срок — час. Не больше.

Воины бросились выполнять приказания, словно единый механизм. Никто не задавал вопросов, не выражал сомнений — команда шейха работала с той отлаженной точностью, которая приходит только с годами службы и беспрекословного подчинения.

Шейх перевёл взгляд на нас, в его глазах промелькнуло что-то похожее на признательность, но тут же сменилось твёрдой решимостью:

— Вы четверо — мои гости, но сейчас вы должны стать воинами. — Его голос не допускал возражений. — Сероволк, твоя сила нужна для переноса тяжёлых грузов. Ветрогонов, используй свой Покров для патрулирования с воздуха — мне нужны глаза в небе. Госпожа Давыдова, перенесите манускрипты и карты из моей каюты — ничто не должно остаться. Вольский, — его взгляд задержался на мне, — вы со мной. Нам нужно допросить пленника.

В течение часа команда шейха захватила пиратский корабль. Матросы спустили спасательные шлюпки, подбирая всех, кто оказался в воде во время сражения — как своих, так и пиратов. Боевой кодекс моря не позволял бросать даже врагов на растерзание волнам.

Троих воинов шейха нашли живыми, цепляющимися за обломки — четверым повезло меньше. Из пиратов выжили только пятеро, остальных уже забрало море. Уцелевших пиратов сразу заковывали в кандалы и запирали в трюме. Раненых перенесли в каюты, где корабельный лекарь уже возился над ними, накладывая повязки и применяя целебные мази. Захваченное оружие рассортировали и подготовили к бою.

Серебристо-серые паруса задрожали от ветра, когда капитан отдал приказ отчаливать.

— Если верить рассказам, «Серебряная акула» — самое быстрое судно в этих водах, — доложил капитан, низко склонив голову перед шейхом. — При полных парусах и попутном ветре доберёмся до берегов Аравии за три дня, мой господин.

— Три дня вместо пяти, — шейх взглянул на горизонт, его глаза сверкнули решимостью. — Если ветер изменится — к чёрту мачты. Вытаскивайте весла и сажайте на них целых бойцов! Используйте всё, что может дать нам скорость. Я должен быть у родных берегов через три дня, даже если придётся пожертвовать этим кораблём. Ясно?

— Да, мой господин, — капитан поклонился ещё ниже и отошёл отдавать распоряжения команде.

Я стоял рядом с шейхом, наблюдая за тем, как этот человек, еще недавно казавшийся просто богатым путешественником, превратился в настоящего правителя. Каждое его слово, каждый жест дышали властью и рождены были многими поколениями тех, кто привык повелевать.

— Я вижу вопрос в твоих глазах, Вольский, — шейх не повернулся, продолжая смотреть вдаль. — Спрашивай.

— Кто такой Фахим? — я не стал ходить вокруг да около. — Что между вами произошло?

Шейх на мгновение сжал челюсти так, что желваки заходили под кожей.

— Фахим Аль-Саид, глава клана Черных Песков, — сказал он наконец. — Когда-то мы были союзниками, но потом… потом его брат пытался устроить переворот в моих землях. Я был вынужден… — он сделал паузу, — принять меры. С тех пор кровь разделяет наши кланы. Но даже для Фахима атаковать мой дом, пока я в отъезде… — шейх покачал головой. — Это новый уровень войны.

— А если это ловушка? — я бросил взгляд туда, где Абдул допрашивал Австралийца. — Что если Фахим намеренно заманивает вас назад?

Шейх повернулся, и его глаза блеснули с той жестокостью, которую я раньше в нём не видел:

— Тогда я дам ему ту войну, о которой он даже не думал, — сказал он тихо. — За одну мысль о том, чтобы коснуться моего сына, я сотру его клан с лица земли.

В этот момент Абдул вернулся, почтительно склонившись:

— Мой господин, пленник готов к допросу.

Шейх кивнул и направился туда, где Австралиец был уже привязан к главной мачте. С каждым шагом шейха пират, казалось, сжимался, его наглость испарилась без следа.

— Абдул, — шейх не оборачивался, но его помощник тут же подскочил, — подготовь сокола. Нужно известить все дружественные кланы. Если Фахим объявил войну — он ее получит.

Абдул поклонился и исчез выполнять приказание.

Пока команда осваивала новый корабль, а воины шейха готовились к возможным новым сражениям, мы с друзьями отошли к кормовой части судна.

— Вот это влипли, — я оглядел своих спутников. — Похоже, нас ждёт не просто лечение больного мальчика, а настоящая война.

— Если мальчишка ещё жив, — заметил Серый, обматывая разбитые кулаки полосками ткани.

Рита покачала головой:

— Готова поспорить, что жив. Этот пират врал слишком явно. Судя по всему этот Фахим хотел заставить шейха действовать не обдуманно, на эмоциях. Возможно надеялся, что в порыве ярости он совершит ошибку и угодит в подготовленный капкан.

— В любом случае, мы уже замазаны, — я посмотрел на шейха, который сейчас допрашивал Австралийца с жестокостью, о которой я даже не подозревал. — И бросить его сейчас — последнее дело.