Последний хранитель
Шрифт:
«Это все из-за коробки», — догадалась она. «Чем бы ни была эта штука, она — не от Жеребкинса, потому что она какая-то неправильная».
И сейчас эта «неправильная штука» была у нее на руке. Кобыллина была не из пугливых, но она предчувствовала опасность, из-за которой ее ноги чуть подкосились.
Грядет что-то плохое. Даже хуже всех тех плохих вещей, которые сегодня произошли.
Многие волшебные существа сломались бы под тяжестью таких зловещих обстоятельств, но если вселенная ожидает подобной реакции от Кобыллины Вандерфорд Паддокс Жеребкинс, то вселенная будет очень удивлена, потому что одной из тех черт характера, которая сподвигла Жеребкинса на ней жениться, был
Кобыллина понеслась к длинному запертому шкафчику в спальне, и повелела ему открыться. Внутри был ее синий пояс, который она быстро накинула на себя. От самого по себе пояса не будет никакого проку, когда на ее пути встанут нападающие. А вот что ей поможет, так это длинный гибкий бамбуковый шест за ним, который со свистом рассекал воздух, и мог, в умелых руках, содрать шкуру со спины тролля.
Почувствовав в своей ладони шест, Кобылина успокоилась, хотя было немного глупо стоять сейчас в полном обмундировании Девяти Палочек.
Ничего плохого не произойдет. Я просто приняла все слишком близко к сердцу.
И затем входная дверь взорвалась.
Навигационная система Жеребкинса вела машину, как маньяк, с таким ликующим кудахтаньем, что Жеребкинс и не мог вспомнить, как он ее на это запрограммировал. И хотя Жеребкинс был поглощен кошмарными картинами, где Кобыллина в когтях огнедышащих гоблинов, он не мог не обратить внимания на разрушения, проплывавшие мимо окон — клубы густого дыма, оранжевые и голубые вспышки пламени, которые размывались из-за почти маниакальной скорости фургончика. Офицеры ЛеППРКОНа пробирались сквозь щебни и обломки в поисках оставшихся в живых, и дым столбами поднимался из дюжин знакомых мест.
— Угомонись, — сказал он, хлопая по боту-навигатору. — Хорошо же я помогу Кобыллине, привезя вместо себя мертвеца!
— Остынь, старичок, — сказала маленькая голова бота. — Не сказать, что ты вообще пригодишься. Кобыллина владеет Девятью Палочками. А ты что собираешься делать? Швыряться клавиатурой?
«Старичок?» — подумал Жеребкинс, мечтая, что лучше бы он не устанавливал боту личностный чип, и еще больше мечтая, чтобы этот чип не использовал его собственную личность. Но бот был прав. Что он может сделать? Было бы печально, если бы Кобыллина погибла, пытаясь спасти его. Внезапно Жеребкинс почувствовал себя, как спасатель, который боится плавать. Мог ли он вообще принести пользу в данной ситуации?
Бот, казалось, читал его мысли, что было невозможно, но Жеребкинс все-таки решил эту функцию запатентовать, в случае, если он вдруг случайно изобретет робота-телепата.
— Используй все свои силы, чувак, — сказал бот.
«Ага, конечно», — подумал Жеребкинс. — «Все мои силы. Какие еще силы? И где они?»
А были они, естественно, в задней части фургона, где хранились тысячи незавершенных квазизаконных экспериментов и запчасти. Когда Жеребкинс об этом подумал, он осознал, что в его грузовичке были такие вещи, которые способны пробить дыру во временном потоке, если вдруг все столкнутся вместе, поэтому он решил сейчас об этом не думать и все-таки прибраться в фургоне.
— Не останавливайся, — проинструктировал он, выбираясь из ремней безопасности и проходя по маленькому мостику, связывающему кабину с фургоном. — Мне
нужно оглядеть заднюю часть.— Береги голову, чувак, — радостно сказал бот за секунду до того, как промчаться по горбатому мостику около здания эльфийской стоматологии в форме гигантского коренного зуба.
«Наверное, личностный чип повредился», — подумал Жеребкинс. — «Я никогда не бываю таким безрассудным, и я точно никогда никого не назвал бы чуваком».
Кобыллина очень яростно отреагировала на взрыв двери. Во-первых, потому что входная дверь была антикварной, из розового дерева, аккуратно доставленная из Бразилии, а во-вторых, дверь уже была открыта, и только идиот додумался бы ее подорвать. Теперь ее придется реконструировать, и она уже никогда не будет прежней, даже если им удастся собрать все осколки.
Кобыллина ворвалась в прихожую и увидела сумасшедшего гоблина, влетающего в дом на всех четырех, из его ноздрей сочился дым, а его ящероподобная голова тряслась из стороны в сторону, как будто в ней летал шершень.
— Да как ты смеешь! — сказала Кобыллина, нанося ящероподобному существу удар по голове, что, в буквальном смысле, выбило его из кожи, так как он был близок к фазе ее сброса.
«Да, это было печально», — подумала она, полагая, что нападение на этом закончилось, но тут же в почерневшем дверном проеме появился второй гоблин, чья голова по той же манере извивалась. Двое других начали пробираться в окно, а еще кто-то царапался об мусоропровод.
«А вот этого не надо…. Еще гоблины».
Кобыллина повернулась задом к гоблину в дверном проеме и обеими задними лапами лягнула его, что сбило дым из его рта и отправило его в полет за пределы дома, как будто кто-то дернул его за поводок. Одновременно она посохом пробила две дырки в окне, отбрасывая гоблинов от подоконника, который только недавно был покрашен. Через дырки в стекле она увидела дюжины гоблинов, собирающихся у ее дома, и ее охватило чувство, близкое к панике.
«Надеюсь, Жеребкинс не явится домой», — думала она, сгибая колени в воинственной позе. — «Не думаю, что смогу спасти нас обоих».
Жеребкинс рылся в фургоне в поисках чего-нибудь, что могло спасти его возлюбленную.
«Даже если бы я мог позвать на помощь», — думал он, — «все равно каждый сейчас свою голову спасает в том или ином бедствии. Это только мое дело».
В фургоне царил абсолютный бардак: полки завалены корпусами роботов, баночками для проб, инкубаторами, источниками питания и бионическими частями тела.
Но никакого оружия. Даже простого пистолета.
Он нашел баночку с бионическими глазами, уставившихся на него, и баночку для проб, полную какой-то жидкости, и он никак не мог вспомнить, откуда она у него.
— Есть успехи? — спросил бот через гелевый динамик, прилепленный к стене.
— Пока нет, — сказал Жеребкинс. — Долго еще ехать?
— Пару минут, — ответил бот.
— Мы можем хотя бы минутку сэкономить?
— Да, если переедем парочку пешеходов.
Жеребкинс хорошенько обдумал это.
— Нет. Лучше не надо. А здесь нигде не завалялась плазменная пушка?
— Нет. Ты пожертвовал ее в детский приют.
Жеребкинс не тратил время, удивляясь, как это он умудрился пожертвовать пушку сиротам, а продолжал копаться в хламе в фургоне.
Если бы у меня был час, я бы мог что-нибудь сварганить, но за две минуты…?
Оптоволокно. Камеры. Куклы Вуду.
Ничего полезного.
В самом конце фургона Жеребкинс нашел устаревшую волшебную литий-ионную батарею, которая должна была уже разрядиться много лет назад. Он нежно похлопал по большому цилиндру.