Последний конвой. Часть 3

Самое необходимое он увидел издалека. На крышке колодца красной краской были грубо намалёваны три числа. Простейший и легко запоминающийся шифр. Послание, оставленное для него Летовски. Придется для виду побродить еще немного по заброшенной Колонии, а потом объявить сержанту, что он соврал. Никакой засады здесь нет и не должно было быть. В действительности его люди погибли при высадке, а он бессовестно блефовал, чтобы выиграть время и выторговать себе преференции.

Затея, конечно, рискованная, поверят или нет — неизвестно, но Евдокимов самостоятельно ничего предпринимать не станет. Слишком безынициативен. А когда подтянется Пауль с конвоем, страсти уже немного улягутся, и всем станет не до него.

* * *

Он слегка ошибся в расчетах: прибывший в Колонию Пауль был зол как никогда.

— Мне надоело твое вранье, Джон. Во оно у меня уже где, — он провел ребром ладони по собственной шее, — ты понимаешь, что меня больше ничего не удерживает от того, чтобы шлепнуть тебя прямо сейчас.

Джон равнодушно наблюдал за тем, как бесится Пауль и внутренне улыбался. Вывести из себя этого здоровяка того стоило. Уморительное зрелище.

— Я никогда не говорил, что в Бахр-Даре вас ждет засада. Пауль, это были ваши слова.

Нойманн осекся.

— В каком смысле?

— Это вы мне сообщили на допросе, что в Бахр-Даре нас поджидает засада. А я всего лишь не стал вас разубеждать. Да вы и не дали мне на это времени, приказали арестовать.

Пауль озадаченно почесал лоб.

— Но я подскажу вам, как могла возникнуть подобная мысль в вашей голове, — усмехнулся Джон, — пока я валялся в бессознательном состоянии в кузове грузовика, за мной присматривала докторка. Что-то из моего несвязного бреда ей показалось подозрительным, она вам и донесла. Не так ли?

Пауль не удостоил ответом.

— Но вы, Пауль, даже не додумались уточнить у меня, так это на самом деле, или нет.

— Свободен, — рявкнул Пауль, — уйди с глаз долой, не провоцируй. Ведь не выдержу, грохну к чертовой матери, чтобы не глумился.

Джон вышел из броневика, и немного побродив по окрестностям, нашел резидента. Входить в прямой контакт было рискованно, но у него уже не оставалось другого выхода. Ну заметят их вместе. И что? Мало ли, о чем могут говорить двое? Может быть, один у другого закурить попросил.

— Привет, Эдвард.

— Здравствуй, Джон, — как ни в чем не бывало откликнулся тот, ни мимикой, ни жестами не высказывая удивления встрече.

— Послание на крышке колодца.

— Видел, — пожал тот плечами, — содержание помню.

— Я ухожу сейчас.

— Окей.

— Пауля и Асура ликвидировать. И на всякий случай, докторку — тоже. А вот политрука оставь в живых. У меня на него планы.

— Окей. Сделаю.

— Я ночью вернусь за ученым. Забрать артефакт, пока жив Пауль, не смогу.

— Понял, привезу сам.

— Пока все.

* * *

Как только сгустились сумерки, Джон совершил побег. Штурмовики, занятые оборудованием лагеря, прочесыванием местности и уборкой помещений, немного ослабили контроль, и он тут же воспользовался предоставленной возможностью. Благо, местность в долине позволяла двигаться небольшими перебежками по десять — пятнадцать метров. Словно в насмешку над охраной конвоя повсюду были раскиданы большие и маленькие валуны. Будь расстояние между камнями чуть побольше, силенок у него могло не хватить. Сердце выскакивало из груди, а в голове опять зарождался нестройный хор стонущих демонов ада. Как будто объединили в один невыносимо громкий звук скрежет металла по асфальту, хруст ломающихся костей, вой пожарной сирены и гудение высоковольтного трансформатора. С каждой минутой ор становился все громче и увереннее, рос, ширился, постепенно заполняя собой все внутренности черепной коробки. Если так будет продолжаться и дальше, то его череп лопнет, как сгнивший помидор, и мозги разлетятся по долине белыми брызгами птичьего помета.

Все необходимые сведения он извлек из послания на листе металла — направление, расстояние до входа в шахту, контрольное время для безопасного прохода. Отдалившись от лагеря на полмили, явственно разобрал шум и крики позади себя. Колонию было хорошо видно издалека. По ярким мечущимся всполохам света догадался — его ищут. Подозрительно быстро хватились сбежавшего пленника. Надеялся, что будет большая фора по времени. Но и так неплохо. Пока разберутся, что к чему, пока прочешут местность, он уже будет далеко от лагеря.

Сами виноваты. Внимательнее нужно быть. И к собственным обязанностям относиться ответственнее.

К шахте Джон вышел практически в полной темноте. Травмированный глаз в сумраке служить отказывался, и он прикрыл его ладонью, чтобы не мешал. Боль в голове немного притупилась, но полностью не ушла. Что это? Последствия контузии глаза? Или же лихорадка дала такой странный побочный эффект? Впрочем, это все неважно…

— Летовски, это я, Джон, — закричал он, чтобы не нарваться на пулю.

— Господин майор, — навстречу шагнул лейтенант, за ним из сумрака показались еще двое — Ланкастер и Роберт Фиш. Щелкнул фонарь, осветил лицо Джона.

— Слава Богу, добрался!

Он был неимоверно рад встрече, и едва не бросился обнимать подчиненных, но вовремя вспомнил о субординации и оборвал себя. Нельзя проявлять эмоции, иначе сразу растеряешь весь имидж железного руководителя.

— Летовски, отберите пятерых добровольцев, мне нужно вернуться.

— Господин майор, — голос Летовски слегка дрогнул, — вам бы сначала немного отдохнуть. Честно говоря, выглядите вы неважно.

— А чувствую себя еще хуже, — подтвердил Джон, — может у кого-нибудь есть таблетка от головной боли?

Летовски озадачено помотал головой.

— Плохо, — констатировал Джон, — тогда придется терпеть. Нет, Тревор, отдыхать нам пока некогда. Нужно тянуть Бога за усы, пока он позволяет это делать безнаказанно.

— Может, возьмете Хаммер?

— Нет, Летовски, мы пойдем пешком. С собой только легкое стрелковое оружие. Мне нужен ученый. Без него нам портал не открыть…

Глава 47 Лидия

Совещание шло очень долго, и под конец я уже почти совсем потеряла нить рассуждений. Но и многое для меня встало на свои места. Не могу взять в толк, зачем наше бывшее командование, в лице Быкова и Геймана, развело такую секретность? О том, что конвой на пути в Эфиопию подстерегают различные беды и опасности, знали с самого начала. И об интересе иностранных спецслужб догадывались, и о местных бандитах-головорезах информированы были неплохо. От кого же тогда скрывали правду? От собственного состава экспедиции? Но какой в этом смысл? До сих пор не понимаю, хоть убейте!