Последний конвой. Часть 3

После обеда забилась в домик и решила слегка подремать. Сиеста — это святое. Тем более, что переход от ночного образа жизни к дневному произошел слишком быстро. Организм не успел адаптироваться. Жара в Эфиопии поменьше, чем в пустыне, и все-таки после обеда невыносимо. Выше сорока давит.

Поспать, естественно, мне не дали. Прибежал дневальный, радостно сообщил, что меня вызывает эмиссар. Пришлось при солдатике старательно сдерживать проклятия, не дай Бог донесет…

Как и ожидала, Пауль вновь собрал Совет, на этот раз только основной состав, без переводчика и приглашенных лиц.

— Вот что, господа, — заявил он, едва мы разместились по складным стульям, — я хочу расширить состав Совета. Для начала предлагаю полковника Ван Лю.

— Это еще зачем? — поразилась я.

— С теми же соображениями, с какими в него входит и Асур.

Ничего не понимающий японец, услышав свое имя, стал внимательно прислушиваться к разговору.

— В настоящий момент Ван Лю является представителем отдельной группы, входящей в состав нашей миссии. Следовательно, он должен иметь право принятия решений со всеми на равных. Есть возражения?

Я отрицательно покачала головой.

— Кроме того, — продолжил Пауль, — ввиду отсутствия политрука… А я напомню вам, что изначально экспедиция проходит по ведомству СБМ, следовательно, в состав необходимо ввести еще кого-то из штурмовиков. Я предлагаю сержанта Ермолина, временно исполняющего обязанности начальника охраны конвоя. Возражения есть? Нет. А предложения? Тоже нет. Ну и прекрасно, тогда можно сделать небольшой перерыв и дождаться сбора Совета в полном составе. И за поваром пошлите кого-нибудь. Для Асура нужен переводчик.

Дневального ждали долго, и вернулся он с плохими новостями — Джузеппе нигде нет.

— В каком смысле нет? — заорал Пауль так, что затрепетала палатка, — немедленно разыскать и доставить! Что за детский сад? По два раза повторять нужно?

И вновь у меня в груди появилось уже знакомое щемящее чувство тоски, тревоги и безысходности. Что-то случилось…

Совет оказался сорван, по лагерю объявили боевую тревогу. Повара нашли быстро, но слишком поздно. Японец, бледнее обычного, что-то лепетал по-своему, размахивал руками. Я отмахнулась, — «подожди, Асур, не до тебя сейчас».

Даже вскрытие не нужно, рана на шее в точности такая же, как у Быкова. И почерк соответствует: совершить убийство сразу после обеда, пока все расслаблены.

Но черт возьми, в чем смысл? Зачем убивать простого повара?

Подошел Пауль, помялся немного в ожидании, затем нахмурившись спросил:

— Лидия Андреевна, вы закончили осмотр?

— Так точно!

— Сможете сказать что-то определенно?

— Сейчас напишу рапорт.

— Не нужно, — остановил Пауль, — скажите просто на словах, — есть нечто важное, о чём мне следует знать?

Я промолчала в ответ.

— Понятно, — он нахмурился еще сильнее, — так я и думал.

— Пауль, — не выдержала я, — почему его убили?

Он задумчиво почесал лоб, затем глухо произнес:

— Асур.

Я растерянно подняла взгляд.

— Мы не сможем командовать наемниками, если Асур не поймет приказ. Два десятка головорезов отныне для нас бесполезная обуза. Теперь понимаете?

— Кажется, да, — ответила я.

— Значит, следующий шаг — китайцы.

— Вы думаете, Ван Лю угрожает опасность?

— Не обязательно шансяо лично, но если убьют кого-то из его людей, трения между личным составом неизбежны.

— Нужно предупредить полковника.

— До Ван Лю мне нет никакого дела, — покачал головой Пауль, — Лидия Андреевна, необходимо во что бы то ни стало сохранить вашу жизнь.

Сказать, что я удивилась, это вообще ничего не сказать.

— Вы хотите приставить ко мне автоматчиков для охраны?

— Нет, это слишком опасно.

— В каком смысле?

— В том смысле, что мы не знаем, кто убийца. И это вполне может быть кто-то из числа штурмовиков. И тогда мы своими руками подтолкнем вас в его объятия.

Пауль немного помолчал, а затем сказал:

— Лидия Андреевна, держитесь на виду. Вокруг вас все время должны быть люди. Множество свидетелей. Тогда он не решится…

Пауль неожиданно рассмеялся.

— Я знаю, что Стивен подозревал меня. Догадался. И своими подозрениями наверняка поделился с вами. Вот только дело в том, что это был не я…

Он вновь нахмурился, замолчал на середине фразы, а затем развернулся и ушел.

И тут на меня накатил страх. Даже когда вокруг шла перестрелка и взрывались мины, мне не было так страшно…

Тело повара унесли. Похоронили тихо, без помпы и салюта. Никто не проронил ни слова. Был человек, и нет человека.

А готовил итальяшка все-таки вкусно, хоть я и капризничала в последнее время. Всем не угодишь, все равно будут недовольные. Попробуй из сублиматов приготовить что-нибудь аппетитное, да еще и разнообразное. Тут нужен не просто опыт, а талант. Джузеппе был поваром от Бога.

Я тяжело вздохнула.

Вот что нужно было сказать на его похоронах. Но теперь уже слишком поздно.

Я вернулась в медблок и закрылась в домике вопреки строжайшему запрету Пауля. Внезапно Асур вызвался дежурить у порога, хотя его никто об этом не просил. Неужели сам догадался, что мне угрожает опасность? Или подслушал наш с Паулем разговор и уловил пару знакомых слов? Как бы то ни было, когда рядом этот головорез у меня на душе гораздо спокойнее.

Не думала, что смогу заснуть, но едва голова коснулась подушки, как провалилась в царство Морфея. И даже кошмары не снились. Видимо, ужасов хватило и наяву.

И вновь меня разбудил дневальный, устроивший небольшую потасовку на входе. Асур и Ашвани намертво преградили двери в домик. Штурмовик принялся громко вопить и материться, ссылаясь на приказ командования.

Я не выдержала и высунула нос из медблока.

— Что случилось? — спросила сонным голосом.

— Лидия Андреевна, вас Эдуард Васильевич зовет. Просил передать — очень срочно.

— Ашвани, за мной! — скомандовала я, подхватив тревожный чемоданчик.

После смерти Джузеппе меня уже трудно чем-то удивить, но дневальному это удалось. Если вдруг о вашем существовании вспоминает столичный ученый, светило науки, значит, случилось что-то неординарное. И скорее всего — нехорошее.