Последний Персидский поход
Шрифт:
– Тут по нашей территории прямо какая-то карательная экспедиция лазает!
Главный врач внимательно слушал собственного зама, катая сигарету из одного угла рта в другой и вращая глазами. Оба в белых халатах на голый торс и в белых шапочках-таблетаках.
– Ломают двери, пугают персонал, машут пистолетом. Безобразие форменное. Надо звонить в комендатуру!
– Что им надо? – наконец спросил главврач.
– Надьку-курву.
– Кто хоть лазает? Ты их знаешь?
–
– Боев…– щелкнул зажигалкой и затянулся главврач, - Отставить комендатуру. Он их сам арестует, даже пьяный.
– И что? Вот так и спустить им этот беспредел?
– Вот так и спустить. Ты внеочередную проверку медсклада хочешь? Боев быстро организует.
…………………………………………………………….
В очередном «номере», куда они ворвалась буйная парочка, Надьки снова не оказалось. Зато друзья угодили прямиком на дружеское застолье, где несколько врачей и медсестер чего-то там отмечали с разбавленным медицинским спиртом и приличной закусью.
Старший по возрасту врач, впрочем, молодой еще, но уже лысеющий доктор, сориентировался быстро:
– Ооооо… Вот и гости дорогие. Милости просим! Штрафную, вам, штрафную - за опоздание.
Обалдевших разведчиков приветствовали подчеркнуто-радостно, словно запоздавших, но оттого еще более дорогих гостей, усадили за стол и налили.
И они выпили.
Дальше все поплыло, и больше Кирпичников ничего не мог потом вспомнить, как ни силился. Уверен он был лишь в одном: своей молодой жене, так же, как и Родине, он в тот вечер точно не изменял. Хотя бы потому, что не был способен на это чисто физически.
***
Титры: Фарахруд. Провинция Фарах. Афганистан.
5 июня 1988 года
Церемония нашей встречи в батальоне на этот раз была соблюдена.
– Равняйсь! Смирно! – Шура строевым шагом направился к комбату, - Товарищ майор! Группа в составе двух взводов первой роты вернулась с боевого задания. Задание выполнено. Потерь нет.
Раздался громовой рык Петровича:
– Здравствуйте, товарищи!
– Здр-р-равь жлаем таааарищ майор! – проорал строй.
– Благодарю за службу!
– Служим Советскому Союзу!
– Вольно! Старшина!
– Я, товарищ майор!
– Свои задачи знаете?
– Так точно!
– Выполняйте! Офицеры, ко мне!
Никитин с Шурой направились к комбату, вознамерившись, как положено, перейти на строевой шаг,
Петрович махнул рукой.
– Бросьте, не до того!
Только
сейчас они оба заметили, что Петрович чем-то серьезно озабочен, и вся его бравость при встрече нашей группы – старательно исполняемая роль.– Значит, так, соколики! – сказал комбат, отведя офицеров в сторону, – пока вы там героически копались в духовских потрохах, у нас здесь произошло серьезное Чэ-Пэ.
Сердце у офицеров противно екнуло, предвещая самое худшее, что могло произойти в подчиненном им подразделении.
– Не дрожите, - заметил их состояние Петрович, - не у вас. В первой роте, у Кирпичникова, он как раз сегодня возвращается. А тут подарочек к приезду, мать его…
– А что накосячили-то? – спросил Шура.
– Утопленник у него, вот что! А это значит – без вести пропавший… Чуешь чем пахнет?
***
Титры: Шихванд. Провинция Фарах. Афганистан
5 июня 1988 года.
Проснулся Кирпич наутро в койке, в пристройке боевского «ранчо».
Автоматически, по привычке, глянул на часы, было около девяти утра.
С трудом, оторвав голову от подушки, огляделся вокруг.
Форма аккуратно висит на спинке стула.
Ботинки стоят под койкой, выдвинутые, как он любил, ровно на одну треть.
Фуражка - на крючке у входа.
Пачка «Ростова», купленная еще в Союзе, лежит на тумбочке в пределах досягаемости, а зажигалка уложена сверху наискосок – именно так, как он привык делать.
– Итак… Резюме… Добрался сюда и лег спать сам, без посторонней помощи. Уже неплохо.
Состояние после вчерашней тяжелой алкогольной атлетики было, конечно, неважнецким, но, учитывая объемы употребленного вовнутрь организма жидкого углеводородного сырья, можно было ожидать и чего похуже. Некоторые после гораздо более щадящих количеств алкоголя поутру валяются, как дохлые медузы после шторма на морском берегу.
Кирпичников же довольно легко поднялся и осторожно повертел головой. Она конечно же, побаливала, но почти не кружилась, и еще его не тошнило и не раскачивало, а это означало, что вестибулярный аппарат «вестибулировал» исправно. Молодой и крепкий, да еще и сибирский, организм пережил вчерашнее тяжелое испытание на прочность. Помогло, конечно, и высокое качество дедова напитка, от чего-нибудь другого, выпитого в таком устрашающем количестве, можно было запросто окочуриться.
– Ты как там Боев?Не помер?
Он не одеваясь и, насколько мог, быстро отправился к «бочке», служившей боевской резиденцией.
………………………………………………
Боев был скорее жив, чем мертв, потому что храпел достаточно громко, чтобы перебудить все спящее в радиусе сотни метров.
Расимка, распластавшийся на койке у противоположной стенки, также беспробудно дрых, но молча.
– Это ж надо ж так нажраться, всего с одного стакана!– с укоризною пробормотал Кирпичников, глядя на Расима.