Последний Персидский поход
Шрифт:
– Ну и дурак! Знаешь, как бодрит?
– Удар ломом по затылку бодрит еще сильнее.
– Ни хрена ты не понимаешь.
– Возможно. Но пить все равно буду чай.
Чайник закипел. Некоторое время мы молча размешивали, каждый свое.
– А что ты там сказал этому придурку-особисту? – спросил Никитин, имея в виду давешнего визитера.
– Ничего
– Сильно расстроился?
– Не шибко, они же эти, как их, с чистой от мыслей головой, холодным сердцем и горячими руками.
– Зря. Он же, поди, стучать отправился.
– Вестимо. Такая уж тяжелая у них работа. Ну, да ладно, семь бед – один ответ. Только мне этот порножурнал больше волнует. Не было ни чего такого, а тут - бац! Прям, как по заказу.
Не успел он это произнести, как, словно в подтверждение его слов, в дверь постучался посыльный из штаба.
– Товарищ капитан! Вас командир батальона срочно к себе вызывает!
– Ну, что я тебе говорил? – Шура отставил недопитую чашку с кофе и поднялся. – Сиди здесь и никуда не высовывайся, если только, конечно, не позовут. Я думаю, это ненадолго.
Он одернул «песочку» и вышел.
Никитин остался пить приятно пахнущий чай и размышлять.
……………………………………..
Кирпичников выслушал рапорт Васи Белкина и повернулся лицом к строю.
– Здравствуйте, товарищи!
Строй ответствовал как-то вяло и недружно. И немудрено: все пребывали в состоянии пришибленности после истории с ночным купанием и вполне обоснованно ожидали вероятных разбирательств и репрессий. Больше всех приуныли дембеля, им очень хотелось улететь домой своевременно, но теперь, после всего случившегося, этот вылет мог очень даже запросто подзадержаться.
– Не слышу! – гаркнул Кирпичников. – А ну, еще раз! Здравствуйте, товарищи!
На этот раз «товарищи» ответили дружнее.
– Вольно! – скомандовал Кирпичников, – Сейчас мы дружненько, под руководством командиров взводов, выволакиваем на свет Божий все, повторяю, ВСЕ барахло из каптерки и снова строимся здесь! Даю на все пять минут. Время пошло! Первый взвод! Напра-а-а-во! Вперед, бегом марш!
Бойцы побежали в казарму и тут же из неё выскакивать нагруженные.
– А ну, шустрее, воины! Чего вы ползаете, как гребаные мухи?! Второй взвод, пошел!
Бойцы первого взвода, вышедшие со своими манатками из модуля, сбившись в кучку, о чем-то тихо переговаривались.
Это возмутило командира роты.
– Товарищ Белкин! Что там у вас за сходка анархистов? Живо всех в строй!
– Становись! – скомандовал Белкин
Личный
состав счел за лучшее не гневить ротного и шустро построился.– Равняйсь! Смирно! – рявкнул несостоявшийся жрец Мельпомены Василий отнюдь не сценическим голосом.
– Вольно! Раскрыть все чемоданы и развязать вещмешки! Приготовить вещи к осмотру! Командир взводов, приступайте.
Подтянулся второй взвод, и его командир Андрей Райнеке, предки которого за двести лет жизни в России утратили родной язык, но сохранили и передали ему по наследству любовь к «Ordnung und Disziplin», не дожидаясь команды, занял свое место в строю.
– Третий взвод!
Те рванули к двери.
Когда вся рота, в полном составе, выворотила, наконец, свое имущество, Кирпичников глянул на часы и укоризненно сказал:
– Почти минута лишняя. Плохо! Уедет комиссия – будем тренироваться. А пока давайте, глянем, что тут у вас… лишнего.
………………………………………………….
– Ты что, совсем нюх порастерял? – «приветствовал» Шуру командир батальона, – Ты зачем этого… Угарова,– Петрович сдержался от характеристики последнего, висящей у него на кончике языка, – послал по матушке?
– Ни по какой не по «матушке». Просто вежливо попросил не лезть не в свое дело и не мешать готовиться к предстоящей проверке.
– Не звезди! Знаю я твою «вежливость»! Он примчался сюда, как будто ему в жопу перо вставили и подпалили. Нагородил, невесть чего, за телефон хватался - своим названивать. Я его еле выпер отсюда.
– Зачем? – пожал плечами Шура, – Нехай клевещет.
– Тебе что, мало разборок с Касымычем? – повысил голос комбат, – Еще захотел? Ты имей в виду, у него на тебя с твоим Никитиным агромадный зуб имеется. Причем зуб ядовитый, как у королевской кобры! Слыхал про такую? Раз куснет, и звездец! А тут ты еще масла в огонь подливаешь. Чего этому чекисту от тебя надо было?
– Да, так. Понты резал. Явился во время осмотра личных вещей и стал уму-разуму учить. При бойцах. Насчет того, что, мол, из-за ротозейства командиров бойцы волокут в Союз антисоветчину и порнографию. И еще с таким подленьким намеком, что у меня все это точно есть, и ему об этом доподлинно известно.
– А что, и взаправду есть? – вскинул голову Петрович.
– Никак нет, товарищ майор, - не сморгнув под тяжелым взглядом комбата, солгал Шура.
– Ну, так за каким же ты его послал? Пускай видит, что нам скрывать нечего.
Помолчав, Шура спросил:
– Честно, товарищ майор?
– Конечно, честно. Иначе на фиг я тут с тобой разговариваю?