Последний подарок богини

Алекс поморщился. Побили его здорово. "Бывало и хуже", - невесело усмехнулся парень, привалившись к холодной стене подвала. Вроде никаких непоправимых повреждений любимому организму не нанесли, но отсюда надо сматываться как можно скорее, пока еще есть силы. А то следующий разговор с полицеймейстером Нидоса может закончиться гораздо печальнее. Вот только как это сделать?

Подкоп не сделаешь. Просто нечем, да и глаза кругом, куда будешь землю выбрасывать? Александр посмотрел на переднюю стену, представляющую собой бронзовую решетку с массивным накладным замком. Подойдя поближе, юноша провел ладонью по металлической коробке с запрятанным внутри запорным механизмом. Вряд ли он уж очень сложен. Скорее всего его можно открыть отверткой или шилом, или узким ножом. Но у него же нет ни того, ни другого, ни третьего!

Когда в подвале появился тощий, неопрятного вида мужичонка в грязном хитоне с лысиной в обрамлении торчавших во все стороны волосиков, Алекс насторожился.

В сопровождении толстого надзирателя незнакомец подошел к его клетке и хмуро спросил:

– Этот что ли?

– Он, - подтвердил Уль, звякая ключами.

– Так он еще на своих ногах!
– возмутился лысый.
– Что мне тут делать?

– Покудахтай у меня, обсосок старый!
– прикрикнул надзиратель.
– Приказано лечить, лечи!

С этими словами он втолкнул лекаря внутрь и торопливо захлопнул дверь.

– Ну, чего тут у тебя?
– скривившись, проворчал тот.

– Посмотри, уважаемый, что у меня с глазом?
– попросил юноша тюремного эскулапа.
– Ну и синяки смажь чем-нибудь, болят они очень.

Бурча что-то весьма нелестное о своем пациенте, лысый коротким кривым ножом вскрыл опухоль, выпустив почерневшую, густую кровь.

– Переводи тут зелье на разных подонков, - ворчал он, доставая из мешка круглую деревянную коробочку.
– И все за бесплатно!

– А заработать не хочешь?
– заинтересовался последними словами Александр.

– Сколько?
– нахмурился лысый.
– И что надо делать?

– Двадцать рахм, сказать, что я здесь, - так же лаконично ответил парень.

– И все?
– подозрительно сощурился коновал.

– Еще передать жене, чтобы прислала мне завтра большую, жареную камбалу, - он мечтательно сглотнул слюну.
– Пожирнее.

– Мне дадут двадцать рахм за камбалу?
– все еще недоверчиво переспросил лекарь.

– За две камбалы, - подумав, уточнил Александр.
– Одну, наверняка, отберет этот жирный бегемот.

– Куда идти?

– Квартал Зевас знаешь? Спроси там Герноса сына Пелия. Скажешь, что тебя послал Алекс Дрейк.

Мужичок обмазал его едко пахнущей мазью и стал собираться. Как и положено мелкому начальству, тюремщик долго не отзывался на его настырный крик. Явившись, приказал юноше отойти к дальней стене и только после этого выпустил из клетки лысого эскулапа.

Алексу осталось только усмехнуться и устроиться поудобнее.

– Эй, Дрейк, - окликнул его кто-то в наступившей темноте.
– За какие дела к тебе лекаря прислали?

– Да он стратегу понравился!
– подхватил кто-то. Скоро весь подвал с жаром обсуждал, за что это одному из них предоставили такие царские условия проживания.

Но юноша помалкивал. Только когда в ход пошли оскорбления гомосексуального характера, все же ответил:

– Слушай ты, губошлеп. Если завтра повторишь все это мне в глаза, значит, ты мужчина, но мертвый. Если нет, то ты старая портовая шлюха, бегемот оскопленный, протухший даросский боров, и вообще чмо.

Последнее слово он произнес по-русски. Зал ответил дружным ржанием. Насмешки поутихли. Александр задремал. В подвале было прохладно, а полотняная рубашка грела плохо. Проснувшись среди ночи, он проделал несколько упражнений и, согревшись, оглядел храпящий подвал. Немногочисленные заключенные спали. Тюремщик, похоже, тоже дрых. В кромешной тьме желтым зрачком трепыхался догорающий факел. Юноша подошел к замку и стал исследовать его на ощупь. Потом взял соломинку и засунул в замочную скважину.

За ним явились, когда узкие щели окон только-только начали сереть. Знакомый старший десятник и двое воинов. Позевывая, Алекс лениво спросил:

– Опять вязать будете?

– Иди, - вместо ответа толкнул его в плечо Авл Тул.

Те из обитателей клеток, кто уже проснулись провожали их недоуменными взглядами.

В комнате на этот раз горели сразу три факела. В кресле восседал незнакомый, пожилой человек с жестким лицом. Белоснежный плащ советника покоился на широких плечах, а сине-зеленую тунику украшала богатая вышивка. На безымянном пальце правой руки, расслабленно лежащей на подлокотнике, поблескивал массивный золотой перстень с печатью. По бокам стояли трое воинов, явно непринадлежащих к числу блюстителей порядка в славном городе Нидосе. В стороне на стуле расположился стратег, стараясь придать своей физиономии грозно-надменное выражение.

Прежде, чем он что-то сказал, юноша решил рискнуть:

– Здравствуйте, господин Минуц.

Мужчина вскинул брови.

– Ты меня знаешь?

– Нет, - усмехнулся Александр.
– Просто никому кроме вас господин Титус Норд не уступил бы свое место. Вы же единственная надежда сохранить за ним это кресло.

– Заткнись, мерзавец!
– вскричал стратег.

Стражники набросились на юношу, а старший десятник взял его шею в замок и перекрыл горло.

– Пусть говорит!
– негромко велел олигарх.

– Скажешь, что не так, я тебя убью!
– прошептал на ухо Авл Тул, и Алекс почувствовал укол в поясницу.

– Не могу, господин, - прохрипел Алекс, чувствуя, как острие прокалывает кожу, и кровь теплой струйкой потекла по ноге.

– Отпустите его!
– прикрикнул Минуц.
– Я городской советник и желаю его выслушать.

– Отойдите, - махнул пухлой рукой Титус Норд.

– Ты еще пожалеешь, маленький паршивец, - змеей прошипел старший десятник, отступая назад.

– Господин стратег стал жертвой подлого обмана, - сказал юноша, шагнув вперед.
– Но вместо того, чтобы признать это, все еще старается представить истиной подлую клевету...

– Ты относил наместнику письмо советника Корнелла?
– прервал его олигарх.

– Да.

– И ты всю ночь находился в усадьбе?

– Да, - не стал Александр спорить и с этим.