Последняя буква Севера. Книга вторая

– Что ты делаешь? – со смехом спрашиваю я.

– Пытаюсь устранить личные последствия урагана по имени Микаэла. Уходи, твое присутствие играет против меня.

Глупо посмеиваясь, я переворачиваюсь и, встав на четвереньки, выползаю из нашего укрытия.

В гостиной меня встречают три обеспокоенных пары глаз, и я показываю большие пальцы, молча говоря, что я в порядке. Мне страшно, что по моим опухшим от поцелуев губам станет понятно, чем я занималась последние несколько минут, поэтому опускаю голову и сажусь за стол, где меня ждет кусочек яблочного пирога и шарик ванильного мороженого.

По телевизору идет «Американ айдол», больше никаких новостей и погодной сводки. Мама протягивает руку и сжимает мое запястье, чтобы убедиться, что я точно в порядке, и я киваю.

– Скоро зимний бал в школе, – напоминает Долли. – Уже придумала, что наденешь?

– Нет, я ведь не хожу на балы, осенний в этом году тоже пропустила.

– Знаю, но почему-то подумала, что в этом году ты можешь передумать.

– На школьные праздники ходят только лузеры, – говорит Джейк, заходя в гостиную. – Нормальные вечеринки проходят за пределами школы, это общеизвестный факт.

Черт возьми, мы виделись только что, но летучие мыши в моем животе начинают биться в конвульсиях, словно мы с Джейком несколько месяцев жили без связи на разных континентах.

– Сноб, – фыркает Долли, когда Джейк садится рядом с ней. – Что с нашими детьми не так, Глория? Мы в их возрасте отсчитывали дни до школьных праздников. Глория?

– А? – мама отрывает взгляд от телефона, и по растерянному выражению ее лица легко догадаться, что она не слышала разговор.

– Плохие новости? – спрашиваю я, сжав десертную ложку.

– Что? – моргнув, мама качает головой. – Нет.

– Тогда почему ты так взволнована?

У мамы краснеют щеки.

– Миссис Рамирес. – Сложив локти на стол, Джейк с улыбкой подается ближе. – У вас появился поклонник?

– Джейк, что за бестактность?! – Долли отвешивает сыну подзатыльник, а затем сама подается вперед. – Глория, у тебя появился поклонник?

– Я спросил то же самое.

– Да, но я ее подруга и могу задавать ей такие вопросы, а ты для нее просто парень с гитарой, который бегает за ее дочерью – это большая разница.

– Я не бегаю, а догоняю, мам, – это большая разница. – Взяв ложку, Джейк отправляет в рот подтаявшее мороженое с верхушки пирога. – Ну, так мы будем сплетничать про нового парня миссис Рамирес или нет?

– Даже мне интересно, – говорит Сэм, поднося горлышко бутылки пива к губам.

– Дай угадаю, – обхватив щеки ладонями, Долли упирается локтями в стол, – это тот самый повар, который на протяжении твоего дня рождения не мог глаз с тебя свести?

– Да, это Берни.

– Тебе нужно было пригласить его к нам.

– Это ни к чему, – отмахивается мама.

– Микки, тебе нравится Берни? – спрашивает Долли.

– Да, он классный. – Я отправляю в рот ложку пирога. – А еще он мой босс.

На столе рядом с маминой рукой пищит телефон, и все в гостиной смотрят на него так, будто мама сейчас начнет зачитывать сообщение вслух.

– Чего ты ждешь? Ответь ему, – требует Долли.

– Нет, – Джейк цокает языком. – Надо выждать, пусть поволнуется в тишине. Будьте иногда недоступной штучкой.

– Недоступной штучкой? – тихо повторяет мама.

– Да, но не всегда, а иногда.

– Боже, я вырастила манипулятора. И в кого он только такой?

Сэм тихо, но многозначительно усмехается, и Долли посылает ему раздраженный взгляд.

– Я отвечу ему. – Мама переворачивает телефон экраном вниз. – Когда вы все перестанете так пристально смотреть на меня, потому что я умираю от неловкости и чувствую себя пятнадцатилетней девочкой в кругу назойливых родственников.

Ближе к ночи ветер и ливень набирают обороты. Капли с грохотом стучат по железным роллетам, Долли предлагает спуститься в подвал и поиграть в настольные игры.

Проектор на стене транслирует документальный фильм про океанские глубины и его обитателей – по словам Сэма эта вода успокаивает в отличие от той, что сейчас хлещет с неба так, будто хочет стереть Уэст-Мемфис с лица земли.

К моему сожалению, нашу штаб-квартиру приходится разобрать, после чего мы долго не можем выбрать игру и по итогу останавливаемся на Монополии.

Играя, все делают вид, что все нормально и нет ничего страшного за пределами дома. Мама получает уже второй отель, и ход переходит ко мне. На мгновение сжав кубики в ладони, я бросаю их на стол и цепенею от страха, потому что слышу самый страшный звук в своей жизни.

Сигнальная сирена.

Во рту пересыхает, а кровь словно густеет и постепенно превращается в лед.

– Обещали ведь утром, – говорит Сэм, – может, проверяют систему оповещения?

– Ночью? – нервно усмехается Долли.

Мама берет телефон и, заглянув в экран, прикрывает веки и опускает его на стол.

Он здесь. Хилтон в Уэст-Мемфисе. И наверняка он пришел не один, а в связке с торнадо.

Я благодарна за то, что не я лично прочитала оповещение на телефоне. Теперь я не смогу взять его в руки, пока ураган не уйдет.

Джейк поднимается из-за стола, но садится, потому что мама обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Я крепко обнимаю ее и уже не знаю, это она дрожит или я.

– Я ненавижу это, – Долли кладет на стол несколько маркеров. – Мы здесь в безопасности, но все равно нужно это сделать. Всего лишь меры предосторожности и не больше.

Самый ненавистный момент – писать свои данные на руке, черт, все равно что самому себе выводить эпитафию на надгробии. Взяв маркер, я снимаю колпачок подрагивающими пальцами, задираю рукав толстовки, но кончик маркера застывает над кожей. Это ведь так просто, а я никак не могу пересилить себя.

Я неподвижно сижу до тех пор, пока на мою ладонь не опускаются теплые пальцы. Джейк забирает маркер и, сжав мою руку, кивает в сторону.

– Пойдем, я помогу.

Он отводит меня к дивану и давит на плечи, заставляя сесть. Я чувствую себя послушной куклой, которая будет делать все, что ей скажут, потому что страх не дает мыслить трезво, уверена, что сейчас даже не смогу перечислить буквы алфавита в правильном порядке.

Сев рядом, Джейк опускает мою руку на свое колено.

Смахнув спадающую на лоб прядь волос, он касается наконечником маркера участка кожи на внутренней стороне моей руки между локтем и запястьем, а затем замирает и поворачивает голову.