Последняя глава (Книга 3)
Шрифт:
На его губах вновь появилась усмешка.
– За это, - сказал он, - я получу поцелуй.
И не успела она оттолкнуть его, как он прижался губами к ее губам. Она вырвалась и надавила кнопку звонка. Корвен поспешно отступил к двери.
– Au revoir {До свидания (франц.).}, - сказал он и вышел.
Клер вытерла губы. Она была растеряна, измучена и не могла понять, кто же на сей раз остался победителем: она или он.
Она стояла возле камина, положив голову на руки, и вдруг почувствовала, что сэр Лоренс вошел в комнату и из деликатности молчит.
–
– Хочешь сигарету, детка?
Клер закурила и с наслаждением затянулась. Тем временем сэр Лоренс сел. Его брови насмешливо приподнялись.
– Совещание закончилось, как обычно? Клер кивнула.
– Уклончивая формула. Людям никогда не нравится то, чего им не хочется, как бы ловко оно им ни предлагалось. Продолжение следует?
– Что касается меня - нет.
– Жаль, что при обсуждении всегда бывают две стороны...
– Дядя Лоренс, - вдруг спросила Клер, - каковы теперь законы о разводе?
Баронет вытянул свои длинные тонкие ноги.
– Никогда с этим не сталкивался. Полагаю, теперь развестись все же легче, чем в старину. Но посмотрим в "Уитекере".
Он протянул руку к справочнику в красном переплете.
– Страница двести пятьдесят восьмая - вот, тут.
Клер стала молча читать, а он с грустью смотрел на нее. Затем она подняла глаза и сказала:
– Значит, чтобы получить от него развод, я должна решиться на измену.
– По-видимому, они так выражаются из деликатности. В лучшем обществе эту неприятную сторону дела берет на себя мужчина.
– Да, но он не желает. Он хочет, чтобы я к нему вернулась. Кроме того, он должен считаться со своим положением.
– Разумеется, это вполне понятно, - задумчиво сказал сэр Лоренс.
– В нашей стране карьера - растение хрупкое.
Клер захлопнула справочник.
– Если бы не родители, я бы завтра же дала ему повод для развода, и конец.
– А ты не думаешь, что вам бы стоило еще раз попробовать?
Клер покачала головой.
– Я просто не в силах.
– Что ж, пусть все останется так, но это очень неприятное "так", сказал сэр Лоренс.
– А что думает Динни?
– Мы с ней еще не говорили. Она не знает о его приезде.
– Значит, тебе сейчас не с кем и посоветоваться?
– Нет, я сказала Динни только, почему я от него ушла. Вот и все.
– Сомневаюсь, чтобы Джерри Кореей был очень терпелив.
Клер засмеялась.
– Мы оба не отличаемся долготерпением.
– Где он остановился?
– В "Бристоле".
– Неплохо бы установить за ним наблюдение, - задумчиво проговорил сэр Лоренс.
Клер содрогнулась.
– Недостойное занятие. Да и потом, дядя, я вовсе не хочу портить ему карьеру. Он ведь очень способный человек.
Сэр Лоренс пожал плечами.
– Для меня и для всей твоей семьи твое доброе имя гораздо важнее его карьеры. Давно он здесь?
– Думаю, недавно.
– Хочешь, я с ним повидаюсь и попытаюсь уговорить его
дать тебе полную свободу?Клер не отвечала, а сэр Лоренс смотрел на нее и думал: "Прелестна, слов нет, но очень своевольна. Воля есть, но терпения - ни на грош".
– Виновата я одна, - наконец заявила Клер.
– Никто меня не заставлял выходить за него, и я вовсе не хочу обременять тебя этими переговорами. Да он и не согласится.
– Почем знать?
– пробормотал сэр Лоренс.
– А если все-таки подвернется случай, - попытаться?
– Это было бы замечательно с твоей стороны, но...
– Вот и прекрасно. А пока - безработные юноши умеют быть благоразумными?
Клер рассмеялась.
– О-о!.. Я его вымуштровала. Огромное тебе спасибо, дядя Лоренс. Ты очень мне помог. Я страшная дура, но у Джерри есть надо мной какая-то власть, и, кроме того, я всегда любила рисковать. Прямо не понимаю, как у такой матери может быть такая дочь. Мама ненавидит всякий риск, а Динни признает его только из принципа.
Клер вздохнула.
– Ну, больше не буду тебе надоедать, - и, послав дяде воздушный поцелуй, она вышла.
Сэр Лоренс остался сидеть в кресле. Он размышлял: "Придется и мне вмешаться в эту историю, а история становится все неприятнее. Но Клер еще так молода, надо же для нее что-то сделать. Поговорю-ка я с Динни".
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Горячее время выборов в Кондафорде миновало, и генерал выразил сущность воцарившейся затем атмосферы словами:
– Что ж, они это заслужили.
– А тебя, папа, не пугает мысль о том, как будут ругать этих людей, если им ничего не удастся сделать?
Генерал улыбнулся.
– "Довлеет дневи злоба его", Динни. Клер устроилась?
– Привыкает к работе. Сейчас она занимается главным образом тем, что пишет благодарственные письма людям, выполнявшим перед выборами черную работу, тем, кто вербовал голоса, разъезжая по всему округу.
– А как ей нравится Дорнфорд?
– Говорит, что он удивительно внимателен.
– Его отец был отличным солдатом. Я служил одно время в его бригаде, в бурскую войну.
Он испытующе посмотрел на дочь и спросил:
– О Корвене что-нибудь слышно?
– Да, он приехал.
– Ах вот как! Почему от меня все держат в секрете? В наше время родителям приходится подсматривать в замочную скважину.
Динни нежно взяла его под руку.
– Нет, папа, просто мы бережем вас. Вы ведь очень чувствительные растения, не правда ли, папочка?
– Мы с твоей матерью считаем, что во всем этом весьма мало хорошего. И очень хотели бы, чтобы дело как-нибудь уладилось.
– Но ведь не ценой счастья Клер?
– Нет, - отозвался генерал неуверенно.
– Нет, но тут сразу возникает вся сложность вопроса о браке. В чем счастье Клер? Она и сама не знает, и ты не знаешь, и я. Обычно люди, желая выбраться из одной ямы, тут же попадают в другую.
– Значит, и пытаться не стоит? Сидеть в своей яме? Ведь этого как раз и хотели лейбористы, правда?