Посюстороннее

Женщина, сидевшая за ближайшим ко мне столиком, опрокинула бокал с вином, а официантка чуть не выронила поднос. Все уставились на меня. Позор! Никогда больше не пойду в это кафе...

– - Ты просто была в стрессовом состоянии из-за того, что этот гад тебя обозвал чокнутой психопаткой, -- утешала меня Машка, подруга.
– - Вот и примерещилось тебе чего-то там...

– - Не психопаткой, а пессимисткой, -- поправила я, но настаивать на том, что все-таки видела перед собой в тот момент другую девушку, не стала, а то так чего доброго превращусь в глазах людей из безобидной чокнутой в опасную психопатку.

Но я часто думала об этом. Растягивала эту историю-резинку, и в два-три охвата перевязывала ей все свои мысли, как волосы. Ни о чем другом думать не получалось, даже о дипломной работе. Ее третья, последняя, глава получилась отстойной и на встречу с научным руководителем я шла с замиранием сердца.

Но он меня почему-то похвалил:

– - Все хорошо, мне понравилась ваша идея насчет того, что даже в классическом тексте при желании можно найти скрытую возможность другого финала... Аргументацию вы, правда, порой притягиваете за уши, но в нашей науке это делают даже некоторые маститые ученые...

Профессору за пятьдесят, он большой, высокий, носит бороду и волосы до плеч. И он рыжий. Такой большой горячий человек. Я его очень люблю.

– - Я сегодня не смогу с вами обсудить все детали, понимаете: у дочери день рождения, намечается семейный обед. Я обещал жене помочь на кухне.
– - Он улыбается.

У него на столе -- фотография: жена -- какая-то холодная блондинка с рыбьими глазами -- и дочка -- девушка моего возраста, светло-рыжая, лицо в веснушках.

Я недолюбливаю жену профессора, а Машка говорит, что это потому, что я сама в него влюблена.

– - Глупости, -- говорю я, -- профессор меня совершенно не возбуждает, а эта его баба на самом деле мерзкая. По ней же видно.

– - Ты ее ни разу не видела!

– - По фото заметно. Я бы человеку с таким лицом запрещала в холодильник заглядывать. От одного ее вида молоко скиснет! И что он в ней нашел? Неужели не встречалось ему лучшей женщины?

Машка только пожала плечами.

– - Встречалось наверняка. Но влюбился-то он в эту.

– - А что если... если человек влюбляется в того, кто оказывается в определенный момент в определенном месте. Например, в метро "Восстания" в центре зала, в таком-то часу в такой-то день такого-то года... И там может оказаться кто угодно вообще... какая угодно женщина или мужчина... все, механизм сработал... мышеловка захлопнулась...

– - Ну ты нагородила!

– - Ну а что! Это все объясняет!

– - Что -- все?

– - Почему люди так себя ведут! Почему бросают лучших ради худших! Просто срабатывает программа...

Машка уставилась на меня. Я -- на нее. Машка как Машка. Короткая стрижка, косая челка, кольцо в носу. И тут она порывисто обняла меня и сказала:

– - Твой бывший мудак. Обычный мудак. Не суши мозги.

– - Ага, и отец -- тоже мудак?

– - И отец мудак, если хочешь.
– - Машка продолжала меня обнимать.
– - Ты меня покрасишь в синий? Я сама боюсь, что плохо промажу волосы... тут, на затылке...
– - и она смешно взъерошила свои волосешки.

Наверное, я бы забыла об этом всём, если б...

Если б не та поездка на старую квартиру. Старую квартиру, которая давным-давно пустовала. Мама хотела ее сдавать, но для этого нам надо было вывезти оттуда горы хлама. Летом мы собирались устроить там генеральную уборку, ну и косметический ремонт заодно.

И вот мне пришлось туда съездить, маме понадобились какие-то записные книжки еще со времен студенчества, она хотела найти адрес какой-то подруги и написать ей, вроде так.

Я давно не была в том районе, и у меня вообще топографический кретинизм, так что я не удивилась, когда вышла из автобуса и поняла, что не знаю, куда идти. На секунду мне вообще показалось, будто я никогда раньше не была здесь.

Но потом я сориентировалась и все-таки нашла дорогу. Правда, меня не оставляло странное чувство: все так, да не так. И дома вроде знакомые, и магазины, и качели во дворе, которые я смутно помню по детским играм, но что-то все равно не так. Ну, я несколько лет здесь не была, за это время и деревья подросли -- а некоторые были спилены, и стены домов перекрасили, киоск "Ремонт обуви" куда-то исчез -- но это точно тот же самый дом, вон и табличка с адресом. Я вошла в парадное. Как же тут убого все-таки! И лифт зассан. Я задержала дыхание, чтобы не вдыхать вонь, и лифт, как-то подергиваясь, будто у него нервный тик, потащил меня на 9-й этаж.

Я вышла на лестничную клетку. И снова все не так... Хотя что? Плитка на полу, беленый потолок, соседский велик. Дверь обита дерматином, только мне почему-то казалось, что он темно-коричневый, а не черный... стала искать в сумочке ключи... и тут услышала голоса.

Из-за двери.

– - Мама, ма-ам, я возьму у тебя в ящике колготки...

– - Я же тебе покупала две пары...

– - Порвались!

– - Ну какая же ты неаккуратная!

– - Это стулья!

– - Ну конечно... У стульев заговор против тебя!

Я стояла замерев и сжав в руке ключ.

Голос этой женщины был мне знаком. Очень знаком. Я готова была поклясться, что это моя мама!

Но мама сейчас на работе. К тому же от старой квартиры у нас только один комплект ключей -- который у меня в руках. Мама не смогла бы туда войти -- да еще с какой-то девочкой, которая почему-то зовет ее мамой... что за бред? Я уже хотела решительно отпереть дверь и покончить с неизвестностью, как вдруг из квартиры послышался другой голос:

– - Девочки, милые, не ругайтесь!

Я окаменела. И тут откуда-то сверху, наверное, от соседей с 10-го этажа, вдруг понеслось:

– - Тополиный пух, жара июль...

Я слушала эту старую песню, которая вдруг стала казаться необъяснимо жуткой, и превращалась в набитую ужасом подушку.

Куда я попала? Там, за дверью, беседу вели трое: моя мама, какая-то незнакомая девочка и мой научный руководитель.

Я вышла из дома и побрела к остановке. Ноги как-то неловко подгибались, будто я пританцовываю...

Когда кондуктор попросила заплатить за проезд, я посмотрела на нее и тихо пропела:

– - Ночи такие звездные...

Машкина голова похожа на синего ежа. Когда волосы высохнут, станет понятно, равномерно я нанесла краску или нет.

Подруга изучала результат наших трудов в зеркале:

– - А может, зеленую надо было брать?

– - Не в этот раз.

– - Пф! Ты еще скажи: не в этой жизни.

– - Или не в этом мире. Как думаешь, Маш, есть какие-то другие... параллельные миры?

– - Наверняка есть. В каждом -- я с разным цветом волос...
– - Машка вздохнула.
– - Ну какого черта я синий взяла? Теперь кажусь бледной, как смертельно больная... и все вены выделяются... Вот черт! Может, есть и какие-то другие, лучшие миры. Но нас там нет.