Потомок Геракла

– Я обязательно покажу тебе Дионисии – священные массовые празднества, посвященные завершению сбора урожая! – пообещал Пелопид, видя прежнее недоверие македонского юноши и его упрямое неприятие очевидных вещей. – Я познакомлю тебя с миром театра и праздниками, которые эллины очень любят и отмечают с невиданным размахом! Ну, а Дионис, несмотря на его вечную молодость и внешний мягкий облик, с честью участвовал в эпических битвах, которые вели олимпийские боги против гигантов – великанов-чудовищ! Эти злобные и дикие исполины от головы до пояса имели тело атлантов, а вместо ног у них были змеиные и драконьи хвосты. Коме того, Дионис – единственный из богов, который совершил победоносный поход от самого подножья Олимпа до Индии!

Последние слова фиванского полководца о военных подвигах Диониса несколько изменили крайне неблагоприятное мнение о нём Филиппа, в котором юношеский максимализм в котором часто приобретал гипертрофированные объёмы, а также импульсивные суждения и поступки.

Филиппа весьма удивило и позабавило известие о том, что феспийцы наравне с авторитетными владыками Олимпа почитают куда менее известных и значимых богов. В числе их на первом месте был Эрот³⁵ – вечно юный бог, совсем ещё мальчик, что меткими стрелами своими пробуждает в людях любовь, страсть и плотские влечения.

Статуя, посвященная Эроту, по размерам своим была чуть меньше изваяния Зевса-Громовержца – главного олимпийского бога. Для Филиппа показалось неуместным такое соседство – могущественного и всесильного Зевса с кучерявым мальчиком, который занимался пустяками – поселял в людских сердцах любовное смятение, а зачастую и похоть.

– Зевса феспийцы именуют Сотером, что означает «Спаситель», – охотно раздавал пояснения своему юному спутнику Пелопид, взяв на себя роль добровольного гида. – Много веков назад беспощадный дракон ежегодно опустошал Феспии. Чтобы откупиться от жестокого чудовища, каждый год феспийцы приносили ему в жертву самых прекрасных юношей и девушек. Однажды Зевс сжалился над феспийцами, подарив им особенный медный панцирь, к каждой пластинке которого был прикреплён загнутый кверху острейший крючок. Один из феспийских юношей облачился в этот доспех. Дракон съел его и разодрал крючьями своё нутро. И отважный юноша, и дракон – оба погибли. Так Феспии были избавлены от монстра, а Зевс стал самым почитаемым богом.

– Относительно старшинства Зевса мне всё ясно, – нахмурил брови Филипп. – Но зачем же рядом с владыкой Олимпа водружать статую крылатого мальчика, в руках которого цветок и лира! Он даже лук со стрелами использует не для того, чтобы поражать врагов, а чтобы юноши страдали от любви и непотребных желаний! Удел мужчины – путь истинного воина, а не праздного воздыхателя, предпочитающего стихи и слезы тренировкам и поединкам!

Пелопид от всей души рассмеялся, миролюбиво и по-приятельски хлопнув царевича по плечу.

– Феспийцы не столь суровы, воинственны и строги в своих суждениях, как македонцы! Я, как и ты, ценю в мужчинах, прежде всего, силу, воинский дух, отвагу, смелость и честь. Но феспийцы воспитаны иначе. С древнейших времён одним из самых главных празднеств для них являются Эротидии – пышные гуляния и таинства, посвященные возвышенной божественной и человеческой любви!

– Для македонцев самый главный праздник – это честная победа над врагом в очном поединке или в войне против опасного врага! – горделиво вскинул подбородок Филипп.

Пряча улыбку в густой окладистой бороде, Пелопид провёл своего высокого гостя мимо статуй, воздвигнутых в честь других горячо почитаемых феспийцами богов. Помимо Зевса и Эрота, высокими покровителями Феспии считались Тихе³⁶ – богиня всевидящей судьбы и удачи, Плутос – покровитель богатства и материального процветания, а также Гигея – богиня здоровья и Ника – богиня победы.

Тихе предстала перед взором придирчивого македонского гостя в образе крылатой девы, ноги которой покоились на шаре, символизировавшем шаткость равновесия удачи и невезения. Голову богини удачи венчала диадема, а в руках её находился увесистый и неиссякаемый рог изобилия, дарующий по воле богов наиболее достойным людям материальные блага.

Филиппу не понравилась статуя Гигеи, изображавшая скромную деву, закутанную в плотный хитон, что кормила из чаши с длиной ручкой змею. Для греков аспиды символизировали мудрость и двоякость медицинского воздействия, ибо яд в малых дозах обладает лечебными свойствами, а в больших – убивает. Филипп же с малых лет питал к змеям и рептилиям вообще категорическое отвращение и абсолютную неприязнь.

Чувство жалости в македонском придирчивом критике греческого пантеона вызвало изваяние Ники. Победа в войне над врагом личным или супостатом, посягающем на твою страну – важнейшее событие в жизни любого воина и целого народа.

А недальновидные эллины даровали покровительство над Победой ещё одной крылатой деве, более походившей не воительницу, а на модницу-соблазнительницу. В одной руке она держала золотой венец, а в другой – меч.

Зато весьма положительные эмоции у Филиппа вызвал облик Плутоса. Бог, отвечавший за распределение богатства, выглядел хитроватым и пронырливым старцем с солидным брюшком.

Но более всего македонскому юноше понравился внушительный мешок с золотом, который покоился за спиной Плутоса. Филиппу глянулись также несколько тугих поясных кошельков зажиточного бога, набитых серебряной монетой.

– Победы и удачи на полях сражений, тугой кошелёк, набитый звонкой серебряной монетой, а также отменное здоровье никогда не повредят и не будут лишними, – такой вердикт вынес Филипп, чем вызвал очередную добродушную усмешку фиванского полководца.

IV

Следующей достопримечательностью Феспий, с которой Пелопид познакомил македонского царевича, стал храм посвящённый Гераклу. Фиванский военачальник ожидал, что святилище, посвященное родоначальнику правящей македонской правящей династии Аргеадов, вызовет исключительно положительные эмоции у Филиппа.

Однако младший сын Аминты выразил своё неудовольствие тем, что его славному предку выстроили слишком скромное и недозволительно малое по своим размерам здание, которое никак не соответствовало статусу святилища, а тем более храму.

– Феспии – это довольно малый и не слишком богатый полис, – вступился за союзников фиванский полководец. – На строительство большого храма требуются солидные суммы серебра и золота, а местные торгаши и аристократы скупы и жадны до крайности. Феспии ещё более века тому назад очень сильно пострадали во время нашествия персов. За то, что феспийцы оказали военную помощь Афинам и Спарте, царь Ксеркс разрушил город почти до самого основания. Потребовалось много времени на то, чтобы восстановить прежний облик Феспий. В недавней войне Беотийского союза против Спарты феспийские архонты опрометчиво приняли сторону лакедемонян³⁷. Этот неразумный союз обернулся для Феспий новыми разрушениями, которые, увы, причинили не персы, а беотийцы и мои земляки фиванцы… Теперь властители Феспий одумались и вступили в Беотийский союз.

– Примут ли феспийцы пожертвования от иноземцев, в частности от македонцев? – с самым серьёзным видом поинтересовался Филипп.

– Ты хочешь внести свою серебряную лепту в улучшение святилища Геракла? – уважительно удивился Пелопид.

– Да! – гордо вскинул подбородок царевич, – если у феспийцев сейчас нет денег на возведение более достойного храма, посвященного моему славному предку, то я, как только вернусь домой, соберу нужную сумму!

– Я от имени Беотийского союза заключил мирный договор с Македонией, – принялся серьёзно рассуждать фиванский военачальник, пряча очередную снисходительную улыбку в густой бороде. – Беотия и твоя родина – теперь союзники и друзья. У феспийцев нет причин на то, чтобы не принять твои пожертвования. Но помни, мой друг, храмов и святилищ, посвященных Гераклу, в городах и полисах Эллады великое множество! Если ты начнёшь жертвовать на каждый храм собственные или государственные деньги, то македонская казна и твоё личное состояние очень быстро истощатся!