Потрошитель

— Чем могу быть полезен? Ищите трупик? У нас здесь их много, проходите, не стесняйтесь, выбирайте, на любой вкус.

Итачи тактично откашлялся и, вытащив удостоверение, протянул его патологоанатому.

— А-а, полиция, значит. Интересненнько. Ко мне вы обычно не особо жалуете. Хотя я тут всего лишь помощник. Суйгецу. Приятно познакомиться.

— Детектив Учиха, — лаконично ответил Итачи. — А могу я поговорить с главным патологоанатомом?

— Нет-нет, у него сегодня какое-то важное дело, и поэтому я за него. Так чем могу помочь?

— Я по делу Потрошителя.

— Это я понял.

Паренек запрыгнул на стол со вскрытым трупом и, поудобнее устроившись, вытащил из кармана халата упаковку сока, безжалостно воткнув трубочку в него.

— Мне нужны все заключения жертв Потрошителя. У вас же должны быть архивы.

— М-м, да, это так.

— Вы можете мне их предоставить?

— Если честно, то нет. Кабуто меня потом самого вскроет, — Суйгецу провел пальцем по горлу и, спрыгнув со стола, направился к внутренней двери.

Итачи последовал вслед за ним.

— Но! Этот козел не дает мне выходных, поэтому пусть будет ему маленькая мстя за третирование.

Суйгецу отворил дверь и, включив лампочку, прошёл в длинное помещение, состоящее из стеллажей с папками.

Учиха, не отставая, следовал вслед за ним, озираясь вокруг. Он тут же чихнул от большого скопления пыли и прижал руку к лицу.

— Мастер с ножиком придёт,

Он придёт, он придёт

И друзей с собой возьмёт,

Змей и крыса, чёрт да кот.

Сон твой крепкий украдут, украдут, украдут,

Ножиком по сердцу проведут.

Суйгецу зазывно пел песенку себе под нос, явно фальшивя, да так, что Итачи готов был засунуть ему в рот платок, которым он прикрывал лицо. Но парень, порхая от одного стеллажа к другому, собирал огромную гору из папок, продолжая напевать обрывки странной песенки:

— Ты беги, скорей, скорей,

Пока Чёрт молит Бога бессмысленных смертей.

Змей придёт и украдёт

Сердце, почку, всё сметёт.

Крыса рыщет тут и там…

Издав странный не то стон, не то оперный аккомпанемент, Суйгецу приземлил последнюю папку на стол, соорудив из них многоэтажную горку.

— Вот как-то так. Здесь все жертвы Потрошителя. Ну, официальные.

— А есть и неофициальные?

— Ну, просто не всегда знаешь, кто именно их мог убить. Брюхо вспороли – Потрошитель, — пожав плечами, многосложно пояснил парень.

— Странная песенка. Мастер, да? Кажется, я где-то слышал это…

— А, эта, да эта песенка как наркота, услышал её как-то давно, вот и засела в голове.

Итачи в одну охапку сгреб все папки и, немного покачиваясь из стороны в сторону, направился на выход.

— Эй, детектив, хотите, расскажу вам интересный факт?

Итачи бросил на него короткий взгляд.

— Все жертвы Потрошителя привозились в эту комнату без органов.

— Разве это не логично? Убийца ведь их потрошил.

— Вы не поняли. Потрошитель просто убивал их и бездарно вырывал какой-нибудь орган. Или два. Но жертвы поступали сюда с аккуратно вырезанными органами. Иными словами, так их вытащить можно только опытной рукой хирурга с очень острым хирургическим скальпелем.

Итачи остановился, едва не выронив все папки. Он повернулся к Суйгецу.

— Подожди. Но почему об этом не было сказано ни в одном отчёте?

— Ну, потому что тела всё равно кремируют, они уже мертвы, и никому нет дела, есть там органы или нет. Поэтому родственникам плевать. А вот почему об этом не говорилось в медэкспертизе, я знать уже не могу.

Взгляд Итачи дрожал, он сглотнул тяжелый ком и направился на выход.

— Благодарю за помощь.

— Да без проблем. Всё ради мести мерзкому начальству. А, кстати…

Итачи остановился в дверях, но то, что он услышал, было странным и нелогичным. К чему этот молодой начинающий патологоанатом сказал это? Но он ведь был сам по себе странным, и можно было не обратить внимания на нечаянно брошенную фразу:

— Мертвые нынче спят неспокойно.

***

Итачи безустанно пытался найти хотя бы одну зацепку. Десятки жертв за последние четыре месяца. Первыми из официальных стали супруги, три месяца назад их нашли убитыми в собственной квартире. Дальше трое парней в течение двух недель. А следом затишье, после которого Потрошитель стал более кровожадным и изощрённым. Но что объединяло всех жертв? Он не определял их по половому, возрастному или расовому признаку. Это мог быть мужчина или женщина. Подросток или взрослый дородный мужик. Ничего общего. И всё же, если Потрошитель имеет свой почерк, должна быть тоненькая нить, которая связывает всех убитых.

«Мертвые нынче спят неспокойно». Что имел в виду тот странный парнишка? А может, ничего и не имел.

У жертв были изъяты органы. Вырезаны подчистую. Клуб «Акацки». Та девушка на операционном столе без органов, напрочь вскрытая. Арена в пятнах крови. Потрошитель. Мужчина в брутальном костюме. Охранник.

«Мастер с ножиком придёт,

Он придёт, он придёт

И друзей с собой возьмёт,

Змей и крыса, чёрт да кот.

Сон твой крепкий украдут, украдут, украдут,

Ножиком по сердцу проведут…»

Песня, клуб, органы, нить. Связующая нить. Изъяты органы. Хирургическая сталь.

«…Ты беги, скорей, скорей,

Пока Чёрт молит Бога бессмысленных смертей.

Змей придёт и украдёт

Сердце, почку, всё сметёт.

Крыса рыщет тут и там…»

— Точно! – глаза Итачи расширились, уставившись в одну точку. — Как я раньше не догадался.

***

Мастер с ножиком придёт,

Он придёт, он придёт

И друзей с собой возьмёт,

Змей и крыса, чёрт да кот.

Тяжёлые шаги отдавались одним громким топотом по тёмному помещению, сопровождаемые какофонией голосов. Подвальное помещение, с труб которого капала вода, эхом разбиваясь о грязный пол. Крысы рыскали по углам, но, услышав приближающиеся шаги, бросились в рассыпную.

Одна из них забрела в приоткрытую дверь, в помещении за которой стоял большой круглый стол на пять персон, возглавляемый троном. Темную комнату освещала лишь мигающая лампа да несколько свечей по бокам тумб.

Сон твой крепкий украдут, украдут, украдут,