Потрошитель

Итачи спрятал документы в своем портфеле и тактично постучался в кабинет Джираи. Он был лаконичен и серьёзен, коротко объяснив обстановку о теории двух Потрошителей.

– Я бы хотел попросить у вас разрешения воспользоваться базой данной телефонных служб, а также вызвать еще раз на допрос свидетеля - Акасуну Сасори.

– Того паренька?

– Да, я бы хотел допросить его лично. Возможно, я смогу зацепиться за новые факты. Я не могу полагаться на отчёт Мадары-сана.

– Хорошо, мы вызовем его. Но только не сегодня. Сейчас у нас и так полно проблем со смертью Сарутоби.

***

Итачи спешно лавировал между пациентами и медперсоналом, то и дело сверяясь с карточкой, где был указан номер кабинета. Сзади догонял Минато, которого он всё же решился взять с собой. Либо он не враг и поможет ему, либо враг, который попытается остановить его так же, как и Асуму.

Остановившись возле нужного кабинета, Учиха всучил карточку ничего не понимающему Намикадзе.

– У тебя болит нога, – коротко объяснил Итачи.

– Н-нога? Подожди…

– Нет времени объяснять. Просто импровизируй.

Итачи открыл дверь и протолкнул вперед Минато, закрыв за ним дверь.

Намикадзе удивленно вытаращился на закрытую дверь, после чего поправил галстук и повернулся в сторону кабинета. За столом сидел мужчина неопределенного возраста, на чьём лице явно была не одна пластическая операция. Он увлечённо что-то строчил в компьютере и лишь быстро стрельнул змеиным взглядом в сторону пациента.

– Присаживайтесь, рассказывайте, что с вами случилось.

Минато, замявшись, сконфуженно присел на край стула и, протянув карточку, выдохнул то, что ему наказал Итачи:

– У меня болит нога.

– Хм. Поранились, сломали, ушиблись?

«И что мне говорить?» - из груди горе-пациента вырвался нервный смешок.

А в это время Итачи направился на балкон поликлиники. Быстро разведав обстановку, он перелез через балюстраду и, крепко держась за выступ, медленно двинулся в сторону балкона кабинета хирурга. Он бросил взгляд в окно и скупо улыбнулся Минато, который находился в легкой фрустрации, да еще и появление напарника за окном немного выводило из рамок допустимого, нарушая весь мир в голове Намикадзе. Учиха же пролез дальше, в лаборантскую, куда войти мог лишь Орочимару. А теперь и Итачи. Он перелез на балкон и тихими шагами направился к дверям балкона, осторожно вскрыв дверные замки, он как можно тише прошмыгнул внутрь. Не теряя времени, детектив кинулся к стеллажу с личными делами пациентов, фотографируя на телефон всех, кто попадался в руки. Просматривать каждого сейчас времени не было – Орочимару мог услышать шум и войти. И всё бы ничего, вот только Итачи, имея неосторожность при изучении верхних полок, столкнул одну папку на пол, которая приземлилась с таким шумом, будто комната подверглась бомбардировке. Реакция последовала мгновенно. Когда Итачи спрыгнул, дверь распахнулась, и пред ним предстал разгневанный Орочимару, который словно в замедленной съёмке перевел горящий злостью взгляд с папки на Учиху, что доставал из-под куртки полицейский значок и пистолет.

За спиной Орочимару Учиха видел растерянного Минато, которому перебинтовывала ногу красноволосая медсестра в очках. Итачи поднял руки со значком и пистолетом.

— Орочимару Катеро, суд выдал ордер на ваш арест. У полиции есть несколько вопросов. Вы имеете право…

Но Итачи не успел договорить, Орочимару резко дернулся, схватив стеллаж, и швырнул его между собой и Учихой, преграждая путь. Так же стремительно он кинулся обратно в кабинет.

– Задержи его! – рявкнул он медсестре, выбегая в коридор клиники.

Итачи перепрыгнул через стеллаж, но медсестра схватила из ящика скальпель и кинулась на детектива, который успел уклониться от выпада. Минато с перебинтованной ногой тут же вскочил, схватив медсестру и выбив из её рук скальпель, повалил на пол, однако та не собиралась сдаваться.

Учиха же кинулся преследовать Орочимару. Он убрал значок и, сжав пистолет мокрыми от волнения руками, кинулся вдогонку.

– Именем закона, если вы не остановитесь, я буду вынужден открыть огонь!

Итачи направил пистолет, сделав выстрел, но Орочимару тут же скрылся за углом, кинувшись к лестнице. Как бы Учиха не пытался, хирург ускользнул. Выпрыгнув из окна второго этажа, приземлившись на крыши подъезда, он ловко спустился вниз и кинулся к машине. Итачи сделал несколько выстрелов из окна, пытаясь попасть в шины, но Орочимару оказался ловчее, и автомобиль уже выехал на дорогу. Запомнив номер и марку, Итачи кинулся обратно на третий этаж. В кабинете никого не было, лишь несколько капель крови. Молодой детектив кинулся в коридор, ища напарника, и увидел раскрытую дверь, у которой толпился перепуганный медперсонал. Не раздумывая, мужчина помчался туда. Минато стоял посреди кабинета, наведя пистолет на девушку, что стояла возле открытого окна, вытянув руку со скальпелем. С шеи и руки Намикадзе стекали маленькие струйки крови. Но его раны были смехотворны по сравнению с сочащейся раной девушки на правом плече. Даже в Минато можно разбудить зверя.

Итачи встал рядом, тоже наведя прицел на тяжело дышащую медсестру. Сфокусировав взгляд, он прочитал имя на бейджике – Карин.

– Карин, все будет в порядке, – как можно спокойно попытался уверить Итачи. – Вы проедете с нами в участок, ответите на пару вопросов, возможно, вас придется задержать, но если вы поможете нам поймать убийцу, обещаю, вам смягчат наказание.

— Да что вы понимаете в этом, детектив?

Девушку постигло истинное отчаяние. Будучи подстреленной Минато, она одной рукой держалась за кровоточащую рану, а другой ухватилась за подоконник, неуклюжими движениями взбираясь на него.

Итачи держал девушку на прицеле, холодный пот струился со лба, проделывая путь к подбородку и падая на мраморный пол маленькими кристалликами.

Минато снял пистолет с предохранителя, нацелившись на ногу красноволосой, что уже на твёрдых ногах стояла на подоконнике у раскрытого настежь окна. Кровь сочилась с простреленного плеча, но, казалось, что барышня, будучи в агонии, даже не замечает своего ранения.

– А покрывать убийцу – это ты считаешь нормально? – гортанно прокричал Учиха, сжав пистолет сильнее.

Кровавый кашель одолел Карин, она согнулась пополам, отхаркивая алую слизь, которая стекала по подбородку, пачкая белый халата.

– Скольких людей убил этот ублюдок? И все ради чего? Чтобы потешить свое извращенное эго? Отвечай, Орочимару – Потрошитель?

Кабинет разразился истерическим смехом, сопровождавшимся безумным взглядом темных глаз.

– Вот главная ошибка, – горько усмехнулась девушка, и глаза её загорелись высокомерной искоркой. — Вы принимаете Потрошителя за индивидуальную личность.

– О чем это ты? – подключился к разговору Минато.

– Что, если я вам скажу, что Потрошитель – это не человек?

– Да как можно этого ублюдка назвать человеком?

– Опять мыслите в неверном направлении. Вы хотите поймать отдельного человека, чтобы подвергнуть его суду, – девушка мертвой хваткой ухватилась за оконный выступ, одной ногой уже ступив наружу. — Но, знаете ли, человека можно убить, а вот идею – никогда.

Детективы молчали, не понимая, к чему она клонит. Точнее Минато не понимал. Итачи же казалось, что он почти ухватился за ниточку, нужно только еще немного приложить усилий.

– Мысль – она как вирус. Передается от человека к человеку. Её не так просто убить. Одного вылечишь, а другой уже заражён.

– Говори прямо! – Итачи положил палец на курок, на что девушка лишь отчаянно улыбнулась.

– Вам нужно искать ни заражённых, ни микробов, а создателя, – прозвучало, словно гром среди ясного дня.

– Создателя? – одновременно переспросили Намикадзе и Учиха. – Достаточно, слезай, или мы будем вынуждены применить силу!

– Уберите пушки и покиньте кабинет, а не то я выпрыгну из окна. А мертвые, знаете ли, не способны на разговоры… – и, странно улыбнувшись, добавила: