Потрошитель

Врач замолчал, остановившись у пластикового зарешетчетого окна. Итачи, все это время внимательно слушающий жуткую сакральную историю, расслабил узел галстука из-за ощущения невидимого удушья. Нервно проведя пальцем по подбородку, врач продолжил:

— Но однажды, примерно год назад, может, больше, к нам пришла девочка, заявившая, что она - дочка Карито Кадзуо. Мы, естественно, не поверили. Вряд ли бы кто отважился родить от этого ублюдка, но, тем не менее, мы позволили ей видеться с ним. Она приходила всегда по субботам. Как же её звали, на «На» как-то имя начиналось. А после появился другой человек, — врач замялся, не зная, как объяснить.

— Дайте угадаю, в маске и в сопровождении двух близнецов.

Врач мгновенно побледнел, затем побагровел подобно умирающему закату и, прижав руку к груди, подобострастно попытался оправдаться:

— Я не знал, кто он, но у него были все бумаги, заключения и решения суда об амнистии Карито Кадзуо, такие бумаги подделать невозможно, мы проверяли их на подлинность. У меня не было выбора, и я лично передал Кадзуо в руки этого человека. Но он не был в маске…

В груди детектива вспыхнуло пламя волнения, он немедля достал диктофон, нажав на «плей», не пришлось ни о чем просить, врач кивнул.

— Средний рост, брюнет, черные глаза, как у вас. Представился помощником судьи. Особых примет не было, не считая колец на перчатках, а еще он приехал на затонированной полицейской машине.

— У вас сохранились видеозаписи?

— Боюсь, что нет. Встреча проходила в другом месте, где камеры не установлены.

Учиха поблагодарил за оказанное содействие и, учтиво кивнув на прощание, поспешил к машине.

Итак, из последних фактов в голове Итачи царил разрозненный хаос с неимоверным количеством деталей. Факт остаётся фактом, Мадара – крыса, но мог ли он быть и Мастером? Указанная врачом информация наводила на мысль лишь о нем. Он вполне мог получить все нужные документы для того, чтобы вытащить Какудзу. Но какие у него были мотивы? Чтобы тот нашел органы для Идзуны? Нет, что-то не то. Если верить числам, дядю Идзуну потрепали после всех событий с психиатрической больницей. Несостыковка. Да и чутье вопреки фактам говорило о том, что Мадара не Мастер. Но кто же тогда?

Итачи устало помассировал пульсирующие веки. Еще и загадочная дочь Финансиста. Учиха достал из бардачка папки с делом о Потрошителе и нашел документы о самых первых жертвах.

Семейная пара. Мужа и жену жестоко убили. Женщину расчленили бензопилой, мужчину выпотрошили кухонным ножом. Дочь пропала без вести.

Итачи откинулся на сиденье и разложил дела на членов семьи по отдельности.

Инаеси Сакаи. Сорок восемь лет, обычный офисный клерк, судимости нет, ни разу не привлекался, никаких штрафов. Самый обычный среднестатистический японец из обычной семьи. Время смерти: 09:30, 03 марта 2014 года. Убит кухонным ножом. Орудие убийства не найдено на месте.

Инаеси Лейси. Сорок пять лет, продавщица, судимости нет, ни разу не привлекалась, участвовала в судебном деле, а именно в роли потерпевшей в 1999 году, была подвергнута изнасилованию с покушением на жизнь, едва спаслась. Выиграла дело.

Итачи еще раз перечитал дело, внутри у него похолодело, казалось, что волосы встали дыбом, а сердце остановилось на долю секунду. Детектив принялся внимательнее изучать дело женщины.

Родители Инаеси Лейси неизвестны, лишь только её девичья фамилия – Карито. От трех роковых слогов, что поставили молотом судьи первую точку, Итачи почувствовал, что находится сейчас в зале суда, где молодая девушка, плача и крича, обвиняет сидящего в изоляторе мужчину с безумными глазами.

Время смерти Лейси означалось в 02:30, 03 марта 2014 года. Намного раньше мужа.

Итачи откинул папку и, достав телефон, набрал номер Минато.

— Я понимаю, что у тебя и так дел невпроворот со своим маньяком, но мне нужна помощь со своим.

— Ох, вовремя же ты, мне как раз надо отвлечься.

— Можешь достать ключи от описанной квартиры четы Инаеси, первых жертв Потрошителя.

— Есть новые зацепки?

— Пока что не знаю, но я бы хотел лично осмотреть квартиру.

— Хорошо, я подъеду.

— Кстати, Минато, не знаешь, у кого в полиции затонированный автомобиль?

— Как же, — как-то грустно усмехнулся Намикадзе, — такой был только у Обито.

***

Итачи уже стоял у рокового подъезда, где свершилось первое самое зверское убийство, когда подъехал Минато, весь потрёпанный и замученный. Не говоря ни слова, он направился в подъезд. Дверь квартиры была запечатана лентой, которую Итачи безжалостно откинул в сторону. Щелчок замочной скважины, и врата в “страну чудес” отворились. Стоило двери проскрипеть, как детективов уже встретило засохшее давным-давно, но так никем и не оттертое черное пятно. На ватных ногах Итачи вошел в помещение, пытаясь запечатлеть в памяти каждый уголок, каждую пылинку.

Самая обычная тихая и спокойная квартира, в каких жили такие же обыденные семьи. Спокойные бежевые тона, дубовая мебель, открытки, фотокарточки. Единственное, что здесь не вписывалось - засохшие зарыхлевшие угольно-черные пятна по всей квартире – на стенах, на полу, на разломанной мебели, очерченные белым мелом силуэта найденных тел. Несколько силуэтов. Минато тут же поспешил объяснить:

— Это все фрагменты тела Лейси.

Итачи прижал руку ко рту, он уже многое повидал, но эта история вызвала большое отвращение, чем вид всех трупов.

— Девчонка до сих пор в розыске, формально. Но все про неё забыли, решив, что Потрошитель её просто грохнул, а части тела выкинул в море или еще чего…

Минато решил не продолжать рассказ о том, как можно легко избавиться от останков трупа.

Итачи остановился возле дивана, над которым на стене был выведен давно заржавевшей кровью треугольник внутри круга. Точно такой же, как тот, что он видел на фотографиях по делу секты, участником которой являлся Хидан.

Учиха продолжил исследования, пройдя к бюро, на котором стояли фотокарточки, разглядывая улыбающееся семейство.

— Её мать не азиатка, — заметил Итачи. — Да и в дочери нет ничего азиатского, несмотря на гены отца. Светловолосая и голубоглазая, как мать.

Из карточки смотрела наивными детскими голубыми кукольными глазами нескладная девочка с тощими плечами.

Минато подошел к коллеге и взглянул на фотографию.

— Ой, — по-детски глупо воскликнул Намикадзе.

До того всегда доброжелательное лицо, лучащееся улыбкой, неестественно нахмурилось, и в голубых глазах промелькнула тревога.

— Вот это поворот, — Минато достал фотографию с полки и, нервно рассмеявшись, чуть заикаясь, попытался объяснить:

— Итачи, это сейчас прозвучит весьма странно, но, похоже, я нашел дочку четы Инаеси.

Итачи непонимающе взглянул на коллегу.

— Последняя потерпевшая от Потрошителя, девушка, которую доставили сегодня утром в больницу, у которой я брал показания - это та самая, — тряся карточкой и нервно смеясь, Минато буквально сотрясался от нахлынувшего возбуждения. — Кто бы мог подумать! Она еще была с этим, первым свидетелем, Акасуной Сасори.