Потрошитель

Ленивым механичным жестом Сасори перекатывал стакан, что еще содержал запах мартини, в руке, без особого интереса наблюдая за процессом. Нарико не приходила в себя уже три часа, из-за чего парень разрывался между желанием вызвать скорую и необходимостью сидеть тихо и терпеливо ждать. К тому же у него было слишком много вопросов. В комнате для «детских игр» явно кто-то был совсем недавно, о чем свидетельствовали пустые бутылки, стоящие стаканы, опрокинутый стул и самое интересное - дырки в стенах от пуль. Конечно, в подобное место мог забрести кто угодно. Но вот почему о нем знала Нарико? Остановив стакан, Акасуна подошел к дивану, где мертвым сном дремала блондинка. Бледнота чуть спала, как и сама горячка, тело уже не знобило, кровь остановилась. Пульс почти пришел в норму.

— Сасори, ты здесь? – позвала Нарико страдальческим голосом.

Сасори заботливо убрал прядку волос со лба девушки.

— Как думаешь, полиция поймала Хидана?

— Если и поймала, то это ненадолго.

Кукольные голубые глаза распахнулись, в них горел огонек безумия.

— Нарико, я знаю, что тебе есть, что скрывать от меня, и не буду тебя допрашивать лишь потому, что и от тебя у меня есть секрет. Может, это прозвучит немного эгоистично, но мне нужно уехать, чтобы кое-что подготовить.

Светлая бровь изумлено взметнулась вверх.

— Подготовить?

— Именно, — Акасуна сжал руку девушки в тиски. — Я так долго готовился к этому часу, чтобы наконец…

— Отомстить Потрошителю? – поникшим голосом закончила девушка.

— Ответить на его вызов.

Легкий огонек интереса мелькнул в глазах блондинки, она приподнялась на локтях.

— Мне нужно будет всего лишь заманить Хидана за собой и отключить его. Я не могу взять тебя с собой, потому что не хочу, чтобы ты видела первые… пробные материалы, — сконфужено ответил Сасори, виновато отведя взгляд в сторону, но Нарико повернула его к себе и чуть измучено улыбнулась.

— Я приму любой твой путь и помогу ему претвориться в реальность.

— Отлично, — непривычно возбуждённо воскликнул юноша, подорвавшись с места, - в таком случае, я съезжу и все приготовлю, а потом мы продумаем весь план, как заманить Хидана.

— Ты уходишь? — Нарико подорвалась с дивана, будто забыв о ране, и вцепилась в куртку парня. — Нет, ты не можешь! Возьми меня с собой!

— Нарико, тебе нужен отдых. Не волнуйся, ничего не произойдет за столь короткий срок.

— Ошибаешься, за столь короткий срок обычно происходит очень многое!

Но Сасори был непоколебим, он насильно усадил девушку обратно на диван и, обняв её, попытался утихомирить.

Но блондинка надтреснутым голосом запела, скребя сломанными ногтями по коленкам парня:

— Мастер с ножиком придет,

Он придет, он придет

И друзей с собой возьмет,

Змей и крыса, черт да кот.

Сон твой крепкий украдут, украдут, украдут,

Ножиком по сердцу проведут – не беги,

Не кричи, мой милый друг,

Твой недуг ведь не спасти.

Мастер тихим шагом здесь – мыши прочь,

Он придет, и кровь пойдет, кровь пойдет.

Крики помощи уже не спасут, не спасут.

Мастер зол, и плачет друг, твой недуг

Мастер добр – пир открыт, наслаждайся и терпи.

Мастер праздником велит,

И кровь в висках уже бурлит.

Мастер вино разольет,

И тот час пойдет чья-то кровь.

Солнце за горизонтом умрет,

И чья-то смерть вновь придет.

Глупый друг, беги скорей,

Мастер ждет твоих смертей.

Ты беги, скорей, скорей,

Пока Черт молит бога бессмысленных смертей.

Змей придет и украдет

Сердце, почку - все сметет.

Крыса рыщет тут и там,

Нет спасенья - убегай.

Кот мышей всех поглотит,

Ты заметить не успеешь,

Как откроются тебе

Серебристые врата в мир чудес, в мир чудес.

Будешь плакать, умолять, на потеху Мастера.

Нет спасенья - убивай, Мастер здесь – сбей же спесь.

— Кажется, я её где-то слышал, не могу никак вспомнить.

— Это я сочинила её когда-то и всегда теперь пою, когда чувствую надвигающуюся угрозу.

Сасори горько усмехнулся и чмокнул девушку в макушку.

— А у этой песни есть счастливый конец?

— Конечно, у любой истории есть конец, за которым следует новое начало.

Акасуна выпустил девушку из объятий и, улыбнувшись на прощание, покинул тайную комнату.

Нарико сползла с дивана, обмякшее тело забила мелкая дрожь. В её глазах вновь поселились холод и пустота. Поднявшись, она направилась к шкафчику и, рухнув на колени, отворила дверцу и запустила в него руку.

***

В больнице номер три все смердело стальной кровью, жженым порохом и разлитым спиртом. Помещение напоминало постапокалептический притон, в котором сновали полицейские, изгибаясь под лентами, что перекрывали помещение.

Мадара искусно юркнул мимо патрульных, метнувшись к окровавленной лестничной площадке. Третий этаж ничуть не отличался от первого - тот же родной запах бессмысленных смертей, но Учихе было наплевать. Ни свежая кровь, ни чьи-то крики, ни полицейская сирена не могли привлечь его внимание. Он целенаправленно неестественным механическим движением в некоем забвении направлялся к палате брата, дверь которой была настежь раскрыта. Детектив на подкосившихся ногах вошел внутрь и издал отчаянный вопль, рухнув на колени и закрыв лицо руками.

Койка пустовала. Лишь одинокий ветер гулял из открытого окна по палате.

В безмолвном ужасе Учиха бил кулаком по скользкой отполированной плитке, пытаясь обвинить весь мир в собственных грехах. Теперь ему не было оправдания. С самого начала понимая, что все это фарс, он послушно играл под дудку Мастера.

Тихое горе нарушил уже давно звонивший, но только сейчас услышанный мобильник. Звонили из участка. Учиха отклонил звонок и вновь пустился проклинать всех: Мастера, Хидана, Орочимару, Какудзу, кого угодно, но не себя.

— Не стоит злиться на Финансиста и Змея, это я дал добро отключить от аппарата дядю Идзуну, — донесся знакомый и такой родной голос у двери.

Мадара застыл, стоя на коленях, чувствуя костяшками его твердость. Этот голос… Учиха готов был поклясться, что спятил, если услышал этот голос. Не поднимаясь с колен, он обернулся, но тут же подскочил, увидев пришедшего, и вытащил пистолет, направив его дуло на стоящего напротив Мастера.

— Что ты сказал, ублюдок? – не то прохрипел, не то прорычал детектив.