Повелитель водного дракона

Люди. Люди были девочке не страшны. Пара огненных шаров, молния, спалившая дотла несостоявшегося насильника - убедили обитателей улиц, что девочка опасна. И к ней лучше не приближаться. Проблемой не пугающей, но неприятной были социальные службы. Но и с ними в конце концов, малышка научилась справляться.

Девочку пугала чужая смерть. Смерть по её вине. Поэтому она поклялась больше никогда ни с кем не сходиться. Пусть лучше у неё не будет дома. Не будет друзей. Не будет семьи. Только пусть другие не умирают!

Она готова на все. Даже на одиночество и безнадёжность. Даже на раздирающую душу в клочья пустоту. Пусть она обречена на то, чтобы завидовать чужому счастью, видя его только в окнах домов. Пускай! Она сильная. Она все сможет перенести.

Ноги подломились. И девочка плавно осела на дорогу, в грязную лужу. Сил на то, чтобы подняться - не было.

Воровать она так и не научилась. И не собиралась этого делать. Заработать? Кто даст работу пятилетней девочке, которая ничего не умеет, кроме как разбрасываться огненными шарами? Не могла она и копаться в помойках. Что-то внутри протестовало против этого.

Пусто... А дождь только усилился, крепчал ветер, и надо было найти место, чтобы переждать непогоду. Надо было подняться, но девочка не могла. Не было сил.

А дождь усилился, а затем смешался с градом. Крупные льдинки стучали по спине, оставляя некрупные, но болезненные синяки. И в какой-то момент девочка поняла, что она должна подняться! И перейти хотя бы к соседнему дому. Старому, полуразвалившемуся. Она не собиралась входить внутрь, но крыльцо казалось таким надёжным!

Забившись туда, девочка забылась в кошмаре. А когда проснулась, рванулась с места и осела обратно, не понимая, что происходит. Потрясённо глядя на свои руки, Хани пыталась убедить себя, что это сон. Сон. СОН!!!

Ущипнув себя за руку, девочка сдавленно зашипела от боли, глядя на расплывающийся синяк.

– Дополнительный бонус, - сказала она сама себе. Но слова потонули в пелене дождя.
– Уууу!!!

Проникновенный вой пропал втуне. Никто не услышал. Никто не отозвался.

– Ложь!
– крикнула громче Хани.
– Меня слышали! Видели!

Дождю было все равно, что кричит худенький ребёнок, сжавшийся в комочек под крыльцом грязной развалюхи. Дождь просто шёл. Штормовые порывы сметали всё на своём пути. И зарождающемуся урагану тоже было все равно, что ребёнок тщетно пытается согреться. Сорванный голос оставил возможность только хрипеть. А горло отзывалось пронзительной болью на каждую попытку что-то сказать.

Мир вокруг кружился и кружился. И в какой-то момент вдруг показалось, что так всегда и было. Именно вот так. Старое крыльцо. Пелена дождя. И никогда не было Тимура, его агентства, змеиного мира, кошек, отдельной детской.

В поясницу что-то больно кольнуло, и Хани, помогая себе руками, выползла из-под крыльца. Подчиняясь какому-то инстинкту, добралась до входа и замерла. В пелене дождя качалась выщербленная дверь, знакомая до последней щепочки. Знакомо было и само крыльцо...

Только вместо витражей пожухлую траву усыпали осколки. Да с вывески всё-таки сбежали пара букв, оставив: "Сир... у... с".

– Си... ри... ус?!
– хотела крикнуть Хани, но из горла вырвался только хрип.

С невнятным всхлипом, девочка рванулась к зданию, но далеко не убежала.

– Достаточно, - раздался над головой голос, и её перехватили за шиворот.

– Девочка моя, ты собиралась вспомнить о том, что ты - маг?

Если бы за шиворот вылили ведро воды, это бы не подействовало так отрезвляюще. Хани огляделась по сторонам и осознала, и где находится, и что происходит. И главное, кто держит её за шиворот как котёнка.

– Ну, вспомнила бы. А дальше то что?
– с вызовом спросила Хани, болтаясь в воздухе.
– Тут вряд ли бы моя магия действовала, если учесть что мы на чужой территории. И вообще, поставь меня.

– Поставлю, - согласился Тимур, поднимая Хани повыше и перехватывая за пояс.
– Вот выйдем из твоего сна - и поставлю.

– А здесь почему нельзя?
– возмутилась девочка.

– Потому что останешься такой - проснёшься маленькой и в Эссентес. Есть желание?

– Нету, - покладисто согласилась девочка. Потом подтянулась и чмокнула Тимура в щеку.
– Спасибо. Ты вовремя.

– Могу себе представить, - согласился мужчина.
– Ещё чуть-чуть и ты бы забыла о том, что это вообще-то сон.

– А что было бы?
– спросила тихо Ина.

Хани высунулась через плечо старшего брата, глядя на подружку, прячущуюся за его спиной.

– О. Ина.

– Привет, - смущённо сказала девочка.

– Привет-привет, - согласилась Хани. Потом посмотрела на Тимура.
– А что она тут делает?

– То же, что и ты. Покидает дурной кошмар.

Хани передёрнулась.

– Не хочу даже знать, какой он может быть у тебя...

– Почему?
– спросила Ина.

– Думаю, он гораздо страшнее, чем мой.

Ина опустила голову. Её тихое, едва слышное: "Ошибаешься", также потонуло в пелене дождя, как и все остальное.

Дождь окутал нахальных гостей, пытающихся украсть его добычу. Но они шагнули вперёд и растаяли в радужном полотне, оставив дождь с носом.

А в опустевшем сне над серыми улицами в небе зажглась яркая радуга...

...Что может сниться в кошмаре некроманту? Только кладбище, вышедшее из-под контроля. Слабому некроманту достаточно лича или умертвия, которые больше не слушаются. Сильному некроманту с ушками, пусть даже они очаровательные и пушистые, хватит костяного дракона. А для неимоверно сильного некроманта ни кладбище, ни костяной дракон воплощением кошмаров не станут.

С Лаки произошло именно это. Её личным кошмаром со времён студенчества была огромная пустошь, по которой волнами шла инфернальная сила. Пробуждающиеся твари разрывали землю, выбираясь на свободу. Иллинтири никогда не могла представить, с кем ей придётся сражаться в этом кошмаре в следующий раз. И просыпалась всегда умерев на пустоши во сне с заходящимся сердцем и пустым взглядом.

А в этот раз, оказавшись на пустоши, вместо того, чтобы испугаться, Лаки поняла, что ей... стыдно. После всего того, что она пережила рядом с Тимуром. После того, как она волновалась за него и Хани, её личный кошмар успел поменяться. А она этого даже не поняла! И так бы и оставалась в неведении, если бы её не ткнули в истину носом.