Повелительница сов

Отпив прохладного пунша, парнишка почувствовал себя куда лучше. Удушающая жара отпустила назад и теперь его компанию скрашивала прекрасная юная особа. Девушка медленно потягивала розоватую жидкость, внимательно разглядывая залу. Ее взор все еще был обращен к лепнине.

– Сестра!

Жером одним движением раздвинул пуринов, которые ему мешали и стремглав пронесся через весь бальный зал и оказался перед столом с яствами.

– Люблю брата за его бесцеремонность и полное отсутствие знания этикета, - тихо проговорила девушка, наклонившись к Стефану.

– Тогда я вам тоже понравлюсь, - с полуулыбкой на лице отозвался парнишка.

– Что, Стеф, флиртуешь с моей дражайшей сестрёнкой? – игриво облокотился на стол юноша.

– Я бы не позволил себе такую дерзость не имей я серьезных намерений! – возмущенно произнес граф.

– Я никогда не сомневался в твоей благородности, - отмахнулся Луанский, - Сесиль, ты чего так насупилась? Ты между прочим разговариваешь с очень правильным юношей нашего училища. Он считает, что девушек нужно уважать и что они не игрушки.

Красавица перевела изумленные глаза на Каним. Он видел, что она не верит словам брата.

– У меня есть сестра, - пожал плечами парнишка.

– Сесиль.

Все внутри Стефана сжалось, и по спине пробежал холодок. Он узнал этот голос. За обилием запахов пряностей его разряженный запах не так чувствовался. Но теперь он разогнал их всех и воздух показался слишком свежим, чтобы им можно было дышать. Бледный Принц облачённый в темно-синий мундир, как прекрасная мраморная статуя стоял посреди жалких пуринов, которые на ровне с ним блекли, а потом и совсем исчезали. Каним принюхался и уловил легкий аромат страха, исходивший от чистокровного вампира.

– Кто же мог тебя напугать?
– с ехидной усмешкой спросил парнишка.

– Что ты вообще тут забыл?
– с непривычной раздраженность огрызнулся Ликфор.

Стефан удивленно покосился на чистокровного вампира и отхлебнул побольше пунша. Розоватая жидкость приятно охладила горло и вернула трезвость и прыткость ума. Он взглянул ясными глазами на Морохира и внутри зародилось нечто новое к этому вампиру. Каним склонил голову на бок, закрыл глаза и попытался осознать. Жалость…

– Я надеюсь ты смирилась, - быстро вернул себе свою привычную холодность и надменность Ликфор.

– Мой ответ был «нет» и он таким и останется, - твердо произнесла девушка, смотря ему в глаза.

– А вот твой отец дал согласие и об этом объявят на летнем балу, и никого не волнует, что ты об этом думаешь или ты забыла, что ты из себя представляешь?

Каним с трудом подавил глухое рычание стремительно вырывавшееся из его глотки.

– Морошечка, - немного обиженно проговорил Жером, - сбавь обороты, Сесиль моя сестра, проявляй хоть какое-то уважение.

Ликфор злобно сверкнул глазами в его сторону и их обворожительный вишнёвый цвет помрачнел от ярости.

– Ладно, - злобно буркнул вампир, - как изволишь. А ты что язык прикусил защитник прав женщин?

Сесиль умоляюще взглянула на юношу, но испугавшись, что это кто-нибудь заметит, отвела их на восхитительную лепнину на потолке.

– Прости, на тебя у меня нет времени, - ухмыльнулся Каним, - леди Сесиль, не удостоите ли меня чести?

Красавица просияла и ответила реверансом на приглашение юного графа. Ее нежная рука оказалась в небольшой руке Стефана, и они направились в глубь зала.

– Леди, я обязан вас предупредить, что я танцую более, чем ужасно.

– Я готова вам простить все, милорд, за ваше милосердие ко мне.

Они кружились в вальсе, нежно-бежевая ткань платья Сесиль едва уловило шуршала, смешиваясь с приятным шелестением леса прекрасных тканей. Ее нежная смугло-золотистая кожа блистала в свете софитов, а движения были плавны и изящны. Стефан чувствовал, как у нее ровно билось сердце. Его руки лежали на ее осиной талии и старались не касаться ее оголённых плечей.

– С кем это танцует Стеф? – заинтересовано протянул Сиан.

– По-моему это младшая сестра Жерома, - отозвался Остин, странно косясь на юного графа, - а разве она не невеста Бледного Принца?

========== Глава 15. Воздушное торжество ==========

Шуршание юбок, мерцание свечей, нежные взгляды и опасные разговоры: все слилось в единую музыку бала. Это было идеальное место, чтобы родились новые сплетни и появились новые враги. Поэтому Стефан и стремился скорее покинуть это место, благо и его прелестная спутница разделяла его взгляды.

Стоило последним аккордам рассеяться в просторной зале, как юноша тут же увел девушку с танцевальной площадки. Держа её под руку, Каним вывел де Луанскую на балкон, висящий над прекрасными садами. Под открытым небом рисовался живой, с зелеными, сочными и свежими листочками лабиринт. Стефан облокотился на каменные перила и полной грудью вдохнул ночной воздух. В нем витал соблазнительный аромат цветов. Запах алых роз.

– Прекрасный сад.

– Жаль, что завтра он исчезнет, - мелодично и грустно вздохнула Сесиль.

– И правильно, - девушка удивленно на него взглянула, - такому прекрасному не суждено существовать в этой казарме.

– Почему вы такой? – её глаза с кричащим вопросом обратились на него.

– Не такой как другие?

– Да, вы, милорд, вы иной, я прежде не встречала вам подобных.

– Прошу, давайте на ты. Согласны?

– Как вам.. тебе угодно, - мило улыбнулась виконтесса, - ответишь на мой вопрос?

– Почему я не такой, как другие? – он на мгновение задумался, - моя семья не такая, как все. Они сводолюбивы и независимы. Видела бы ты, как ругаются мои родители, - на его губах возникла улыбка воспоминаний, - уверен, ты больше нигде не увидишь разъярённую женщину, колошматящую своего мужа по спине.

– Твоя матушка может и такое? – изумленно захлопала глазами виконтесса.

– Моя матушка может все, - пожал плечами юноша, - а о чем говорил Бледный принц?

Де Луанская перевела глаза на горизонт и тяжело вздохнула.

– Сесиль, если ты не хочешь говорить, то не надо.

– Нет, почему же, - слабо улыбнулась красавица, - я расскажу тебе. У меня нет оснований тебе не доверять. Морохир мой жених.

Каним шокировано отступил назад и замер в нерешительности. На его лице отобразился ужас и жалость. Эти два противных чувства, вывели юную красавицу из себя. Она резко выпрямилась, ладони сжались в кулачки, на щеках вспыхнул яркий румянец, выдавая ее ярость.