Повесть о детстве

— Сын! — прошептал отец, прикасаясь к его лицу обеими руками и пристально глядя ему в глаза.— Сын дорогой! Целый час ходил я тут у окна и боялся зайти. Я видел тебя в тифу, и мне казалось, что я уж не застану тебя... И мне было очень страшно,— совсем тихо произнёс отец и опустил голову,— я очень боялся потерять тебя. Мамы нет, Сёма! И я не сумел тебе быть хорошим отцом. Но там, на деревянной койке, ночью я сидел с открытыми глазами и думал о тебе, сколько тебе лет и как ты ходишь и какие у тебя руки... Мне очень хотелось, чтобы ты был похож на мать.— Отец глубоко вздохнул и опять посмотрел ка Сёму: — А ты, оказывается, вот какой!..

Он встал и, поправив маузер, прошёлся по комнате:

— Ну, мама, где же почтенный папаша? — Он улыбнулся и подмигиул бабушке: — Его дела! Наверно, придумал что-нибудь?.. Что ты молчишь? — встревожился он.— Что-нибудь случилось, говори!

Седая голова бабушки упала на плечо сына:

— Не спрашивай, Яков. Они довели его. Он не в себе. Ты ничего не знаешь, Яша, они били его. И теперь он лежит, и ему уже всё равно. Они его сделали мёртвым!

Отец молча зашагал по комнате.

— Где он? — спросил он строго.— Я должен видеть.

Бабушка открыла дверь в спальню. Яков вбежал и упал на

колени у постели деда. Постояв так молча, он протянул руку, осторожно поправил одеяло и тихо сказал:

— Отец! Отец!

Дедушка открыл глаза, удивляясь, взглянул на сына, неуверенно протянул руку к его лицу, потом, отодвинувшись к стенке кровати, вновь посмотрел на него и закричал, пугаясь своего голоса и не веря себе:

— Сарра, что ж ты молчишь? Это Яков!

Он сбросил па пол подушку, присел на постели и, ещё раз испытующе посмотрев па сына, сказал:

— Что ж вы все молчите? Ведь это же факт, Сарра! Я сам вижу его своими глазами!

Бабушка опустилась на стул, обессиленная, побледневшая, усталая от слёз, испуганная, не понимающая ничего. Лицо её покрылось мелкими капельками пота.

— Сёма,— крикнул отец,— быстро стакан воды бабушке!

Дед недоверчиво смотрел на сына и качал головой:

— Приехал! Я знал, что так будет. — Приехал! И я тебя вижу!..

Сёма принёс стакан воды и протянул его бабушке. Она пила медленными глотками, стакан дрожал у её губ, и вода выливалась на платье.

— Сарра,— тихо сказал дедушка,— перестань, ради бога!.. Иди-ка сюда, Сёма! — Он улыбнулся устало и поправил подушку.— Ты видишь, приехал твой отец, и какой он нам отдаёт почёт?.. А ты,— обратился он к Якову,— ты думал, что застанешь такого парня? Посмотри,— удивился он,— усы растут! Яков, ты видишь, у тебя уже сын с усами!.. Куда нам деваться, Сарра? — засмеялся он.

Бабушка встала и медленно подошла к постели деда. Он поднял на неё глаза и смущённо сказал:

— Я бы хотел встать. Я чувствую, что ноги пойдут. Я ведь был болен,— сказал он, обращаясь к сыну,— Что это было? Дай бог никому не знать. Я потерял вкус. Ты понимаешь? Мне ничего не хотелось.

— Не будем говорить, папа,— ласково сказал Яков и протянул старику руку.

Дед встал и, опираясь на плечо сына, прошёл в соседнюю комнату. Бабушка шла за ними, и Сёма, подражая отцу, подал ей руку.

— Держитесь за меня,— тихо проговорил он.

Но бабушка ничего не слышала.

Дед опустился на стул, отец присел рядом с ним.

.— Ты думаешь, я верю? — недоумевающе сказал дедушка.—

Я ещё не верю. Мне кажется, что это сон. И ты — сон, и Сёма— сон, и всё — сон.— Он закрыл глаза и покачал головой.— Но ты сидишь рядом со мной. Кому мы должны сказать спасибо?

— Спасибо! — вмешалась бабушка.— Посмотри на него, оп же чёрный, как земля! А что стало с его головой? Старик! Кому мы должны сказать спасибо?

— Я знаю...— засмеялся отец и привлёк к себе Сёму.—

Я знаю и говорю спасибо, кому нужно.

* * &

Поздно ночыо дедушку с трудом уговорили лечь. Нехотя простился он с сыном и прошёл в спальню. Бабушка готовила на кушетке постель для Якова. Медленно укладывала она подушки, и было видно, как приятна ей эта работа.

— Я боюсь,— сказала она, задумчиво глядя на кушетку,— что тебе здесь будет твёрдо лежать. Потом одеяло это слишком тоненькое. Надо положить что-нибудь сверху.

— Ничего,— успокоил её отец,— всё прекрасно.

— Прекрасно? — удивилась бабушка.— Здесь страшно дует с окна. Мне ещё не хватает, чтоб ты простудился. Не забудь хорошо закутать ноги!

— Не забуду,— покорно согласился отец.— А Сёма тоже здесь спит?

Сёма почувствовал, что бабушка и отец внимательно смотрят на него. Он выпрямился, улыбнулся, но его, как назло, всё время тянуло к деревянной кобуре отцовского маузера, и отец сразу заметил это.

— Тебе нравится эта пушка?—подмигнув, спросил его Яков.

— Да,— прошептал Сёма, смелея, обнимая отца и гладя его белые волосы,— нравится.

— А мне нет,— заговорила бабушка.— Я тебя прошу,— обратилась она к сыну,— убери подальше это несчастье. Ты ж не знаешь, с кем ты имеешь дело,— добавила она, показав на Сёму.— Это же огонь. Вдруг ему приснилось, что топор — игрушка. Да, да! И полез с топором на махновца.

— На махновца? — переспросил отец и положил руку на плечо Сёмы.— Это не так плохо. А кошек ты не бьёшь?

— Никогда в жизни! — возмутился Сёма.

— Ну, тогда, мама, ты к нему несправедлива.— Он присел на краешек кушетки и опять обратился к сыну: — Скажи мне про такую штуку: что ты делаешь, если, к примеру, бабушка готовит чай?

— Сижу и жду,— пожал плечами Сёма,— очень просто.

— Допускаю,— согласился отец,— а в это время бабушка сама рубит дрова и приносит воду. Так?

Сёма молча опустил глаза. Но бабушка неожиданно пришла ему на помощь.

— Что ты хочешь от мальчика? — серьёзно сказала она.— Он ужо был мануфактуристом, обувщиком, сбивщиком. И теперь он — я знаю? — курьер. Это первый мужчина в доме!