Повесть о первом взводе

– Меня, кажется, - Угольников поднял руку. Рукав гимнастерки был мокрым от крови.

– Давай перевяжу, - Мозжилкин вынул перочинный нож, разрезал рукав... Рана была небольшой. Полоснуло осколком, будто порезало, но неглубоко и кость не задело. С таким ранением и в санбат идти неудобно.

Мой осколочек, - занудно возник Баулин.
– Мы же рядом лежали. Мне он и предназначался. Ошибочка, значит, произошла.

– Ты, Баулин, это прекрати, - отчитал его Угольников.
– Следующий раз ложись подальше от меня, да и от всех остальных. Чего это мы за твою невезучесть рассчитываться должны. Или в другой взвод переходи. Вы посмотрите на него: сам невезучий, а его осколки ко мне летят...

– А Глебов что?
– только сейчас увидел лежащего на земле Глебова Логунов.

– До того, - сообщил Угольников.
– Как раз перед тем, как ты пришел. Шальная пуля. А бить по своим, ты что ли приказал?

– Не по своим, по фрицам.

– Хм-м...
– Угольников посмотрел за бруствер, рядом, метрах в двух виднелась воронка.
– Отчаянный ты мужика, Логунов, - признал он.
– Я бы не сумел.

– Так побили бы вас автоматчики.

– Побили бы, - согласился Угольников.
– Но все равно не сумел бы. Птичкин стрелял?

– Нет, твой Григоренко.

– Рыжий!..
– изумился Угольников.
– Как это ты его заставил? Да он у прицела всего раза три - четыре стоял.

Логунов и сам удивился, как это он понадеялся на Григоренко.

– Некому больше было стрелять... А Григоренко сумел. Чего сейчас об этом говорить...

* * *

Со стороны Лепешек, на высотку поднялся танк. Железная коробка и пушка торчит. Издалека не разберешь: наш или немецкий. Танк он танк и есть.

– Этого нам еще не хватало, - увидел танк Угольников.
– Все, хватит мотать, завязывай, - велел он Мозжилкину.
– Баулин, Булатов, вы что, не видите?! Разворачиваем орудие.

– Не надо, наши, - остановил солдат Логунов.

– Так ведь оттуда фрицы, - напомнил Угольников.

– Нет там больше фрицев. Наши идут. Они немецкие танки разбанзали. Сейчас с автоматчиками разберутся.

* * *

Автоматчики были возле края балки, когда кто-то из них заметил танки. И конечно же, решили что это свои, немецкие танки, которые пошли в обход оврага, через Лепешки, чтобы уничтожить орудия. Увидели и остановились... Поняли, что артиллеристам сейчас будет не до них. Артиллеристы обречены. Сейчас можно уже не ползком и даже не пригибаясь, идти к высотке, где стояли орудия и покончить с ними...

Они и шли. С одной стороны, к орудию приближались танки, с другой - цепи идущих в полный рост автоматчиков.

Когда ударили танковые орудия. Раз, другой, третий. Тогда поняли, что это за танки и повернули. Кто сумел добежать до оврага, тот спасся. Десятка два автоматчиков выбрались из балки и скрылись за холмом.

* * *

"Тридцатьчетверки" подошли к позиции артиллеристов. Люки открылись, из них вылезли танкисты. Все невысокие, молодые, в черных промасленных комбинезонах.

– Все! Отстояли Лепешки!
– веснушки у лейтенанта Иванова светились, будто их специально начистили по такому случаю.
– Видели, как мы их?! Комбриг у нас и стратег и тактик. Это он подсказал: пропустить и ударить с тыла. На машинах ни одной царапины. И твои ребята сильны! Ничего не с кажешь, снайперская стрельба! Головной танк с первого снаряда завалили. А автоматчиков, автоматчиков этих сколько положили... Был у них "Дранг нах остен", теперь "Драп нах вестен!" Только у них, чтобы драпать, почти никого не осталось.

– Вы тоже здорово поработали, - признал Логунов.

– Красиво их в деревне накрыли. И сюда вовремя успели. Еще минут десяток, и нам бы крышка. Они уже вплотную подошли.

– На том стоим! В танковых частях всегда порядочек! У тебя как, все целы?

– Хорошего парня убило. Первый бой у него.

– Обидно, когда в первом бою, - лейтенант помрачнел.
– Только пришел, и на тебе. Хотя, когда старичков теряешь, тоже обидно. Привыкаешь, как братья...

– Что дальше делать будем, лейтенант?

– Ждать будем. Они теперь думают, что у нас здесь не меньше танкового полка и артиллерийский дивизион. Когда оправдываться будут перед своим начальством, там такого наговорят... Если фрицам и взаправду Лепешки нужны, они сюда такую силищу могут стянуть, что, мамочка моя, даже страшно становится...
– но по тому, как говорил об этом лейтенант, по его веселым глазам видел Логунов, что нисколько тому не страшно.
– В танковой бригаде не приходится тужить. Будем держаться.

– Думаешь, нужны им Лепешки? Опять пойдут?

– Кто их знает, что им нужно, и что они там планируют. Нам приказ - держаться до темна. Не придут - еще лучше.

– И у нас - до темна...
– Логунову тоже не хотелось, чтобы "опять пришли".

– У вас как с резервами, боги войны? Вам, может, боезапас подбросить?
– предложил лейтенант.
– У нас этого добра нынче навалом. Можем поделиться.

– Вообще-то, не помешает, только калибр у нас разный.

– Один калибр!
– лейтенант хохотнул и похлопал ладонью по животу.
– Один у нас калибр, могучий и безотказный! Могу подбросить десяток банок "второго фронта". Берите, пока не передумал!

– Берем, - кто же откажется...
– Такой калибр нам вполне подходит.

– Наши лошадки сейчас по "гнездышкам" разбегутся, пусть кто-нибудь с нами махнет.

– Гогебошвили, езжай с танкистами, привези боезапас, - велел Логунов.

Танкисты, а с ними и Гогебошвили уехали, а Логунов вспомнил про пулеметчиков.

– Гольцев, сбегай за Долотовым, - велел он.
– Пусть идет сюда. Потом заглянешь к Земскову, поможешь ему добраться... Баулин и Булатов, сходите к этим, которые там разлегшись, - он кивнул в сторону поля, усеянного убитыми автоматчиками.
– Посмотрите насчет гранат. Надо собрать все, что есть. Нам не помешает. Остальным прибраться на позиции: убрать гильзы, пустые ящики, чтобы ничего под ногами не валялось.

* * *

Пока на позиции наводили порядок, Логунов пошел на наблюдательный пункт и снова, в который уже раз, стал осматривать местность, лежащую за оврагом: дорогу, и поле, и невысокие холмы, за которые дорога уходила.

Смотрел и думал, как может сложиться бой, если фашисты вернутся... Теперь они знают, что на высотке орудия. И про овраг знают. Значит, не пойдут по дороге, а двинутся, прямо по полю, на Лепешки. И будет их немало. Танковый бой пойдет в деревне, между домами, между сараюшками... Ничего толком не увидишь и своим не поможешь. Предположим, наши танкисты отойдут...
– не хотелось думать, что нашим танкистам, возможно, и отойти не удастся.
– И фрицы - сюда, на высотку. На выходе из Лепешек их и встречать. Значит надо переходить на запасные позиции. Хорошо, что успели вчера подготовить.