Повод для беспокойства
Шрифт:
В семь утра, не успев продрать глаза, Джейми уже брел к телефону – привычно звонить Тони. Нет, так нельзя, решил он. Зайду к нему после работы. Предложу мир. Отругаю, что не отвечал на звонки. Если он не переехал, конечно. Пора покончить с неопределенностью.
Дэвиду устанавливали новый бойлер, и они встретились на открытой площадке «Пивного сада». Сначала Джин боялась ехать в паб, но Дэвид оказался прав. В зале – никого, а машина стоит в нескольких метрах, так что можно в любой момент скрыться.
Она заказала сухой мартини, хотя обычно не позволяла себе спиртного по дороге из школы.
– Не уверена, что это может продолжаться долго, – сказала она.
– Хочешь прекратить отношения? – спросил Дэвид.
– Наверное. Да. – Прозвучало так резко, что Джин испугалась. – Не знаю. Я ничего не знаю.
– Что изменилось?
– Джордж заболел. Разве непонятно?
– И все?
Дэвид казался совершенно спокойным, и Джин это раздражало.
– Как он это перенесет?
Дэвид взял ее за руку.
– Теперь все изменилось, – проговорила она. – Мне кажется, так нельзя.
– Ты не изменилась, – возразил Дэвид. – И я не изменился.
Мужская самоуверенность порой выводила ее из себя. Складывают слова, будто сарай сколачивают или полки, и строят такие прочные конструкции, что на них можно стоять. И мысли, одолевавшие тебя бессонной ночью, превращаются в дым.
– Я не хочу на тебя давить, – сказал он.
– Знаю, – ответила Джин, не до конца в этом уверенная.
– Если бы ты вдруг заболела, очень серьезно, я бы все равно тебя любил. Надеюсь, ты меня тоже. – Он посмотрел ей в глаза.
Дэвид впервые загрустил, и ее это успокоило.
– Я люблю тебя, Джин. Это не просто слова. По-настоящему люблю. Если надо, я буду ждать. Я смирюсь, потому что люблю тебя. Я знаю, что Джордж болен и тебе тяжело. Но нам приходится с этим жить и как-то разбираться. Я не знаю как, но мы это сделаем.
Джин неожиданно для себя засмеялась.
– Что смешного?
– Я над собой смеюсь, – ответила она. – Ты совершенно прав, и меня это бесит. Но все равно ты прав.
Он сжал ее руку. Они посидели молча. Дэвид выловил из своего пива соринку. За живой изгородью прогрохотала огромная сельскохозяйственная машина.
– Я места себе не нахожу, – пожаловалась Джин.
– Почему?
– Из-за этой свадьбы.
Дэвид облегченно вздохнул.
– Я так волновалась за Джорджа, что… Кэти сейчас очень тяжело. Они собирались пожениться, потом передумали. Живут вместе. Я должна ей сочувствовать, а мы вечно ссоримся.
– Тебе тоже непросто.
– Да, но…
– Вот и хорошо, что свадьбы не будет, – сказал Дэвид.
Как бессердечно, подумала Джин.
– Но ведь это грустно.
– Выходить за человека, которого не любишь, еще печальнее, – ответил Дэвид.
Кэти решила, что свадьбе быть, и очень разволновалась, хотя знала – на сей раз она поступает правильно. Они с Рэем сделают все сами, и это будет действительно их свадьба. Кэти долго не решалась спросить у Рэя. Поверит ли он? Захочет ли рискнуть? Потом подумала: «Черт с ним! Я люблю его и хочу выйти за него замуж. Да и приглашения уже отправлены, так что надо решать». Собралась с духом и спросила. Встав на одно колено. Чтобы посмеяться, если все пойдет не так.
– Конечно, я женюсь на тебе, – просветлел Рэй.
Кэти так удивилась, что принялась его переубеждать.
–
Ты уверен?– Да. – Он взял ее за плечи.
– Что ты сказал?
– Я сказал «да». Я хочу на тебе жениться.
– Вижу, только…
– Знаешь что? – спросил Рэй.
– Что?
– Ты вернулась.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты, прежняя, – пояснил он.
– И ты хочешь на мне жениться? Через десять дней?
– Только если пообещаешь больше не спрашивать.
– Обещаю.
Они смотрели друг на друга секунд пять, осознавая, что произошло. Затем вскочили и запрыгали как дети.
Кэти думала, что мама рассердится. Учитывая их постоянные стычки. Но та отнеслась к новости на удивление спокойно. Очевидно, еще не успела сообщить гостям об отмене свадьбы.
Кэти заявила, что они устроят все сами. Только попросила номера телефонов. Маме осталось лишь смириться.
– И мы сами оплатим счета, – добавила Кэти. – Это справедливо.
– Ну, дело ваше, – ответила мама. – Правда, не знаю, что скажет папа.
– Папа скажет «спасибо», – пошутила Кэти, но мама не засмеялась. – Кстати, как он?
– Хорошо.
Похоже, мама этому не рада. Может, у нее просто плохое настроение?
– Прекрасная новость.
Флористы ей нагрубили. Заявили, что возьмутся за работу, но это обойдется дороже. Кэти ответила, что найдет кого-нибудь получше, и, полная праведного гнева, бросила трубку. Чертовы цветы!
– Купим пару букетов в магазине, да и дело с концом! – предложил Рэй, и это показалось обоим чрезвычайно забавным.
Поставщики еды были куда более сговорчивыми. Они почему-то думали, что Кэти только что вышла из больницы, и ей пришлось сочинять на ходу. Она пробормотала что-то об отрицательных результатах анализов, и на другом конце провода раздались восторженные крики. Сказали, что сочтут за честь накормить ее гостей.
В кондитерской, где заказывали торт, вообще не знали об отмене свадьбы и подумали, что Кэти свихнулась.
Увидев цветы, Джин расплакалась. Джордж такой странной реакции не ожидал, тем более что букет из ближайшего супермаркета на шедевр вовсе не тянул, даже на его непритязательный вкус. Наверное, жена все еще расстроена его приключением в ванной. Или состоянием ковра, который обещали привести в порядок только на следующей неделе. А может, ссорой с Кэти и Джейми? Отменой свадьбы? Тем, что свадьба все-таки состоится? Или потерей контрольного пакета акций, поскольку Кэти с Рэем взяли организацию на себя? Ее могло огорчить все, что угодно. Джордж знал по опыту – женщина способна расстроиться из-за любой мелочи.
Сам он неохотно примирился с предстоящим торжеством, решив, что будет бороться с трудностями по мере их возникновения. Если Кэти с Рэем, как обычно, все испортят, они, по крайней мере, оплачивают счета сами. Даже необходимость произносить речь пугала Джорджа не так сильно, как раньше. Он чувствовал себя лучше, и трудность не казалась такой уж непреодолимой.
Знай он, что первый брак дочери продлится недолго, сохранил бы черновик предыдущей речи. Наверное, надо начать с краткой биографии. Обрисовать, как крошечная былиночка за тридцать лет превратилась… в кого же она превратилась? В чудесную девушку? В образованную молодую женщину и прекрасную мать? Женщину, которую вы видите перед собой? Все это звучало как-то неправильно.